Януш Мейсснер - Зеленые ворота
« — Разве что по пути дальше к северу конвой собираются усилить, — продолжал он мысль. — В таком случае навстречу должны выйти хотя бы ещё с парочку фрегатов. — И обратив люнет к северу, тут же выругал себя. — Как же тебе раньше этого в голову не пришло! Или думаешь, что твой адмирал думает и за тебя тоже?»
Но на севере и повсюду вокруг море оставалось пустынным. Ничто ниоткуда не угрожало корсарам.
« — По крайней мере пока, — подумал он. — Но это следует иметь в виду.»
Ян спустился вниз вместе с Грабинским, чтобы убедиться, видны ли уже неприятельские паруса с уровня кормовой надстройки. Оттуда он увидел лишь вершины мачт и верхние реи фрегатов. Значит у него оставалось достаточно времени, чтобы договориться со своими капитанами.
Предвидя, что атака последует на заходе солнца, он взял ещё больше вправо, словно намереваясь уступить дорогу испанцам, и занял последнее место в строю, напоминавшем журавлиный клин или ступени лестницы. Таким образом при внезапном повороте налево вся его флотилия имела бы неприятеля прямо перед собой, а солнце за спиной, причем «Зефир» оказался бы на левом фланге, ближе всех к конвою.
— Наверняка им не придет в голову нас атаковать, — сказал он Стефану. — Для этого они слишком слабы. С другой стороны — сами не ожидают нападения; уже давно тут не случалось ничего подобного.
— Но они могут принять нас за своих, — заметил Грабинский. — И тогда…
— Нет, за своих они нас не примут, — возразил Мартен. Во-первых только «Морской змей», который выглядит так, словно проглотил верблюда, напоминает их корабли. Во-вторых, наш курс должен привести их к выводу, что мы сами стремимся избежать встречи. Они скорее будут полагать, что мы хотим прорваться в Байонну и изрядно трусим. Разумеется, они будут так думать, пока не увидят, что мы разворачиваемся прямо на них. Но тогда будет слишком поздно.
Он снова взглянул в ту сторону, где рассчитывал увидеть испанский конвой, и в самом деле его там обнаружил: пятнышки парусов, освещенных сбоку солнечными лучами. Поднял к глазам люнет, положив его на плечо Стефана.
Три глубоко сидящих судна плыли друг за другом с неравными интервалами. Фрегат опережал их на добрые полмили, держась на правом фланге.
« — Если они чего и опасаются, то только со стороны суши,» — подумал Мартен.
Оглянулся на солнце. Оно было точно по правую руку. Чуть наискосок легко балансировал, как танцовщица на канате, «Бижу», дальше нервно покачивалась «Берко»,»Серпент марин» солидно переваливался с боку на бок и с носа на корму, а впереди всех длинными прыжками поспешала «Ля Бель».
— Великолепно, — довольно буркнул Ян. — Лишь бы только Гаспар не начал раньше времени. Хотелось бы, чтобы солнце немного поспешило…Но невозможно требовать так много от Провидения…
В этот момент Грабинский вздрогнул и отвернулся, а Мартен уловил носом знакомый запах духов.
— Хочешь увидеть их вблизи, Мария? — спросил он не оборачиваясь и вновь направляя люнет на испанские суда.
— Да, хочу, — ответила Мария Франческа после короткого замешательства.
Она немного побаивалась этой колдовской трубы. Ведь не могла же та работать без помощи сатаны…
Мартен высмеивал её опасения, и любопытство боролось со страхом, но до сих пор она так и не отважилась взглянуть сквозь холодно блестевшие стекла. Ей они казались глазницами чудовища.
Теперь Грабинский ощутил её руку на плече. Она стояла вплотную к нему. Ее дыхание овевало его затылок.
— Вижу! — вскрикнула она. — Пресвятая дева, совсем близко!
Мартен наслаждался её удивлением. Велел разглядывать мачты и реи фрегата, допытывался, в какой цвет покрашены надстройки хольков и заметила ли она, какие фигуры у них на носах.
Стефан молчал, стиснув зубы. Пальцы сеньориты коснулись его шеи ниже уха, ласково щекотали кожу, углубились в волосы. Кровь била ему в лицо, стучала в висках, сердце колотилось в груди, как молот. Парень чувствовал, что долго он этого не выдержит, но не знал, что делать, чтобы не выдать. Чтобы её не выдать.
« — Бог мне свидетель, я этого не хочу, — горячечно неслись его мысли. — Не хочу, чтобы она меня касалась, чтобы ей казалось, что и я тоже…Но пусть и он об этом не узнает, ибо мне не поверит. Лучше погибнуть, лишь бы он меня не подозревал, но ведь я ни за что на свете ни слова не скажу против нее.»
— «Ля Бель» сворачивает влево! — раздался крик Германа Штауфля, сидевшего на марсе.
Грабинскому показалось, что он падает вниз с огромной высоты. Но нет, он крепко стоял на палубе. Так видимо произошло потому, что прежде он бессознательно стиснул веки, а теперь открыл глаза.
Перед собой увидел он Тессари, который внимательно вглядывался в его лицо. И сердце замерло на миг: Тессари видел!
Тут он услышал за спиной громкую команду Мартена перебрасопить реи на правый галс. И одновременно ощутил, что «Зефир» уже начинает поворот.
Он оглянулся. Мария Франческа стояла в нескольких шагах за ним, опираясь о поручни фальшборта. Она усмехалась — или может быть с трудом удерживалась от смеха.
— Что с тобой, малыш? — спросила она. — Похоже, словно ты только что проснулся!
Стефан стремительно отвернулся и вновь наткнулся на Цирюльника. Но теперь Цирюльник смотрел на сеньориту. Его правая рука медленно скользнула вдоль бедра, коснулась рукояти пистолета — и вдруг упала вниз. Тессари скривился и плюнул, словно ощутив во рту что-то мерзкое.
— Пошли! — крикнул он Грабинскому и потянул того в сторону фокмачты.
Клементе Ороско, молодой капитан испанского фрегата «Сан Рафаэль» не имел большого опыта, но был человеком в меру рассудительным и отважным. Заметив пять кораблей, направлявшихся на юг, в первую минуту он полагал, что это тот самый эскорт, на который он наделся. Правда, в Сан Себастьяне ему обещали, что встреча должна произойти дальше к северу, примерно на широте Аркахона, но могло ведь случиться, что корабли адмирала Торреса, который руководил блокадой, вышли в море чуть раньше или попали в полосу попутных ветров.
Вскоре, однако, его охватили сомнения. Почему, черт возьми, командир предполагаемого эскорта не изменил курса? Должен же он был заметить его конвой, раз был замечен сам, и причем в условиях менее благоприятных, против солнца, которое теперь почти слепило капитана. У того в распоряжении были легкие и быстрые корабли, и давно пришла пора выполнить маневр, который от него ожидали, или по крайней мере выслать один из фрегатов, чтобы договориться с конвоем. Но тот этого не сделал; и по-видимому не имел желания приближаться к конвою; скорее, он хотел его миновать и потому скрывался в лучах заходящего солнца. Но кем в таком случае он был и куда плыл?
