Джеффри Дженкинс - Берег скелетов
— Что это значит — «заправить машину»? Я сам должен заправиться, прежде чем лететь обратно на этом корыте. Мне надо принять ванну и выспаться. Не забывайте, друг мой, мы только что из полета. Тысячу пятьсот миль до Гибралтара над морем, тысячу миль сюда. Понимаете?
В следующую минуту я должен был признаться самому себе, что восхищен Блэклоком, и только теперь понял, почему его назначили сюда.
— Вы отправитесь обратно сразу же, как только машина будет заправлена, то есть примерно часа через два.
— Пошел ты в… — зло выкрикнул австралиец и отвернулся.
— Послушайте-ка, — спокойно ответил Блэклок. — Если вы или ваш экипаж не в состоянии лететь, я отправлю машину со своим. В любом случае ваш «Ланкастер» вылетит в Гибралтар до утра — это помешает фрицам перехватить его с баз в Сицилии или на материке. Решайте сами.
В рассеянном свете ручного фонарика я рассмотрел морщинки усталости в уголках губ австралийца.
— Почему такая спешка? — спросил он. — И что это за фрукт, которого мы должны везти обратно, не получив и часу отдыха? Младший брат Черчилля?
Блэклок начал терять терпение.
— Во-первых, потому, что я так приказываю. Во-вторых, потому, что завтра, при первом же налете, немцы превратят вашу машину в груду лома. В-третьих, потому, что такого лома на моем аэродроме и без того предостаточно. В-четвертых, и это самое главное, потому, что перед вами капитан-лейтенант Джеффри Пэйс, которого вы должны доставить в Лондон. Дело чрезвычайной важности, вот вас и прислали сюда.
Глаза австралийца смыкала усталость.
— Ну хорошо, — согласился он. — Заправляйте машину, она в полном порядке. Надеюсь, мы успеем выпить по чашке кофе? — Внезапно и тон и поведение австралийца изменились: — Не пускайте мерзавцев из вашей аэродромной команды в самолет, пока мы не выгрузим из него добро!
— Что еще за добро? — насторожился Блэклок.
— В бомбовом отсеке три ящика виски, три ящика джина да, пожалуй, столько же консервов, — осклабился австралиец. — Я рассудил, что это взбодрит вас, и прихватил с собой… «Дело чрезвычайной важности», — передразнил он.
Блэклок шлепнул его по спине.
— Уж вы извините меня! А ведь мы с вами могли бы устроить отменный выпивон!
— Могли бы! — вздохнул австралиец.
Миссия обреченных
…В Лондоне стояла поздняя весна, и в свете хмурого дня адмиралтейство показалось мне мрачным и холодным, особенно после ласковых лучей средиземноморского солнца. Еще холоднее были глаза, смотревшие на меня через письменный стол; иногда в них появлялся гнев, но большей частью они выражали спокойствие, суровое, как стужа Арктики.
— Вы устали, Пэйс? — внезапно спросил командующий подводными силами военно-морского флота Великобритании.
До чего же мне осточертели люди, без конца интересующиеся моим состоянием! Хватит бы, казалось, того, как надо мной тряслись на Мальте, уговаривая отдохнуть, выспаться и прочее и прочее, так нет, вот и командующий пожелал узнать о моем самочувствии. Я не выдержал и грубовато ответил:
— Да, да, устал! Потопить линкор, потерять счет глубинным бомбам, которыми нас забрасывали, бесконечно долго трястись в холодном и неудобном самолете… Да, я устал! Если бы вы сами побыли в моем положении, когда обстановка вынудила меня целых девять часов прятаться за песчаным шельфом…
В суровом взгляде, нагонявшем страх на многих, а сейчас и на меня, когда я сообразил, что повел себя глупо, появилось удивление.
— Что вы сказали?! При чем тут шельф? В донесении о нем не говорится ни слова.
Я доложил командующему о тяжелом испытании, которое пришлось выдержать «Форели», и о том, как я решил воспользоваться возвышенностью морского дна для защиты. Должен признаться, я умышленно растянул доклад в надежде, что за это время он забудет о моей вспышке.
— Вы должны извинить меня, Пэйс, — сказал командующий, как только я замолчал. — В первые минуты я решил, что вижу перед собой офицера, каких перевидел немало, — хорошего боевого офицера, правда, несколько травмированного постоянным нервным напряжением. Для выполнения задания, которое я имею в виду, в моем списке было три командира подводных лодок, однако потопленный вами линкор и то, что вы рассказали, перевешивает чашу весов в вашу пользу.
Он впервые улыбнулся краешками губ. Прекрасный командир времен первой мировой войны, командующий понимал, что есть предел в обращении с подводником, что перегнуть палку — значит сделать его легкой добычей противника.
Командующий откинулся на спинку кресла.
— Об этом задании известно лишь двоим, и я скажу вам, кто они: я да начальник разведывательного управления военно-морских сил, и теперь о нем будете знать и вы. Знал еще один человек, но его уже нет в живых, об этом позаботилось гестапо. Должен сказать, что исход войны на море может зависеть от успешного выполнения этого задания.
Он нажал кнопку звонка, приказал вошедшему адъютанту попросить начальника разведывательного управления и погрузился в молчание, не сводя с меня внимательного взгляда, словно пытаясь найти скрытые слабости в выбранном им инструменте.
В кабинет вошел морской офицер, тоже сурового вида, но с какими-то печальными глазами, и я торопливо поднялся.
— Хэлло, Питер, — поздоровался он с командующим тоном переутомленного мировой сумятицей дипломата, уже переставшего удивляться человеческой жестокости и при каждом ее новом проявлении, способного испытывать одну лишь скорбь. Это не помешало ему скользнуть по мне испытующим, острым, как скальпель, взглядом.
— Так это на нем ты остановил свой выбор?
— Вот именно. Расскажи ему все.
Офицер присел на краешек стола, закурил и некоторое время смотрел в окно, будто собираясь с мыслями.
— Как видите, — нравоучительным тоном заговорил он, лениво болтая ногой, — при мне нет никаких бумаг, поскольку бумаг по данному вопросу вообще не существует. Я располагаю лишь донесением нашего агента, работавшего на верфях фирмы «Блом и Фосс». Донесение оказалось излишне многословным, что, вероятно, и помогло немцам выследить и схватить этого человека.
Вы, очевидно, не знаете, — продолжал он, — что немцы работают над созданием новых двигателей для подводных лодок.
Я утвердительно кивнул.
— Вот видите. — В голосе офицера прозвучала укоризна. — Вы слишком заняты охотой за кораблями, чтобы следить еще и за техникой. Хорошо, тогда как практик этого «искусства» скажите мне, что, по-вашему, является двумя главными проблемами для подводной лодки?
