Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Аустин снова хохотнул, но лицо оставалось невеселым.
— Он всем объясняет, что деньги берет не себе, а собирает якобы на выкуп короля Ричарда, который снова попал в плен, на этот раз к королю Филиппу!..
Гай дернулся, как от удара, посмотрел расширенными глазами на Аустина.
— Что?
— Так и говорит, — подтвердил Аустин.
— И народ что, верит?
— Еще бы, — ответил Аустин с каким-то злорадством. — Это же так понятно для простого и завистливого быдла! Брат захватил трон и не желает возвращения законного короля на его законный трон! И предал его, вот тот и в плену… Ну как же иначе, они бы действовали точно так же.
Сэр Родент раздраженно сказал за спиной Гая:
— А то, что непомерными налогами страну обложил именно король Ричард, никто так и не понимает? Чтобы выжать денег на войны за пределами Англии?
Аустин отмахнулся, но ответил предельно вежливо:
— Ваша светлость, да кто в такое вникает?.. Сейчас на троне принц Джон, вот он и виноват, хотя он же деньги собирал еще тогда на выкуп Ричарда, попавшего в плен по глупости и надменности…
— Только народ сочтет, — сказал граф угрюмо, — что принц Джон собирает для своих пиров, хотя это самый умеренный из правителей, кого я только знал, а вот разбойник… черт бы побрал этот сумасшедший мир!.. собирает на выкуп короля.
Аустин сказал невесело:
— Ваша светлость, неужели только мы тут разумные в мире, что сошел с ума? Неужели никто не узнает правду?
Гай нахмурился, поморщился, воспоминание неприятное, чувствовать себя таким же тупым быдлом, как и вся эта бездумная толпа, что никогда не думает, а движима стадными чувствами.
— Где остальные? — спросил он.
— Заходят с другой стороны, — сказал Аустин. — Их повел Беннет, ваша милость, так что все будет в порядке.
Гай повернулся к рыцарям.
— Наша задача — ворваться и перебить как можно больше и побыстрее. Мои семьдесят человек сейчас заходят с тыла, они перекроют все пути к отступлению. Ни один разбойник не должен уйти! Только тогда крестьяне нам поверят, а рыцари станут не грабителями, а, как и прежде, защитниками народа!.. Сэр Вальтер, командуйте.
Граф кивнул, повернулся к рыцарям, голос его прозвучал звучно и с грозным весельем:
— Пока лес позволяет — двигаемся верхами! Затем спешиваемся и наступаем уже цепью!
Он сам пустил коня к стене деревьев первым, Гай поехал рядом и предупредил:
— Там еще будут информаторы, на этот раз крестьяне, не порубите их заодно. Они скажут, когда спешиться и перестать разговаривать.
Граф покачал головой.
— Уже умолкли. Все понимают, осторожность — залог успеха.
Кони довольно уверенно шли между деревьями около получаса, затем те начали сдвигаться, завалы и упавшие деревья перегородили дорогу.
Граф вскинул руку, рыцари остановились. Он велел негромким голосом:
— Спешиться! Сэр Родент, я поведу рыцарей прямо, а вы с остальными пройдете по левой тропе, чтобы отрезать…
Сэр Родент воскликнул с великой обидой:
— Сэр Вальтер, там и мои люди!.. И распоряжаюсь ими только я!.. Если на то пошло, то могли бы и вообще не звать меня заниматься таким низменным делом…
Граф спросил недовольно:
— Что хотите вы?
Родент сказал рассерженно:
— Рыцарей поведу я!.. А вы берите конных, они у меня все в панцирной броне и вооружены так, что рыцарям не уступят…
Голос его уже был несколько примирительным, и граф тоже смирил гнев, сказал сдержанно:
— Сэр Родент, я вовсе не собирался покуситься на ваши суверенные права! Конечно же, если вам удобнее, ведите рыцарей. Я возьму простых воинов. Но я ударю первым, так как с нами проводники.
— Прекрасно, граф, — сказал Родент несколько пристыженно, — я не сомневаюсь, что нам после вас останется только добивать последних…
Глава 16
Между завалами пробираться приходилось осторожно, перед последними их встретили два молодых крестьянина, знаками показали, что с той стороны уже можно будет видеть лагерь, а пока господа рыцари должны не ломиться толпой, а начинать перестраиваться в широкую цепь…
Гай чувствовал, как сердце стучит все громче и громче. Он вытащил меч, в просветах завала видна широкая поляна, окруженная высоким частоколом, настоящая саксонская крепость, доносятся голоса, вон даже песня, а ветерок принес запах бараньей похлебки…
Справа и слева рыцари и простые воины пробираются через завалы с той же осторожностью, как и он сам, а за ними идут, пригнувшись, лучники и арбалетчики.
Наконец завалы остались за спиной, крепость вся как на ладони, рядом появился граф Вальтер, шепнул с великим презрением:
— Даже часовых не поставили…
— Значит, уверены, — ответил шепотом Гай, — что мы пойдем на место их прежнего лагеря… Кто-то их предупредил. Готовы, граф?
— А вы?
Гай сказал негромко:
— Тогда вперед!
Он помчался в сторону распахнутых ворот, справа и слева появились двое громадных воинов с топорами в руках, но Гай влетел в ворота раньше, чем их успели изнутри захлопнуть, яростно завертелся смерчем, нанося быстрые удары во все стороны.
Поднялся крик, рыцари и люди графа набежали с боевыми воплями, заблестели мечи, сталь совсем редко звонко сшибалась с другой сталью, а чаще рассекала незащищенные тела.
Разбойники с воплями вскакивали, метались, обезумевшие от страха, а рыцари рубили быстро и безжалостно, наслаждаясь видом разрубленных тел и катящимися по земле головами.
Многие из разбойников ринулись к распахнутым воротам, но снаружи врываются все новые и новые воины, некоторые начали приставлять к стене из дерева лестницы и карабкаться наверх, но большинство убили в спины лучники и арбалетчики.
Гай безжалостно убивал всех, кто оказывался на пути, стремясь пробиться побыстрее к самой большой и ярко украшенной хижине, где должен быть сам Робин Гуд…
Он был уже близко, но отпрянул, когда ветхая дверь из плетеных веток вылетела от пинка изнутри, в проеме показалась леди Вильгельмина с безумно вытаращенными глазами, за ее спиной прятался рослый разбойник с перекошенным в ярости лицом и безумными глазами.
Левой рукой он сдавливал в локтевом захвате горло девушки, а правой упер ей в бок нож с длинным лезвием.
— Стоять! — заорал он. — Или я сейчас же убью ее!
Гай замер на бегу, оглянулся, прокричал звонко:
— Никому не подходить!.. Никому не подходить!.. Ты и есть Робин Гуд?
Разбойник прокричал в бешенстве:
— Что, перехитрил?.. Но у меня тоже неплохой козырь!
— Плохой, — сказал Гай. — Никто тебе не простит, если убьешь невинную девушку. Все крестьяне, что говорят о тебе с восторгом, проклянут…
