Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
— Что, перехитрил?.. Но у меня тоже неплохой козырь!
— Плохой, — сказал Гай. — Никто тебе не простит, если убьешь невинную девушку. Все крестьяне, что говорят о тебе с восторгом, проклянут…
Разбойник сказал зло:
— Сам знаешь, этому не поверят! Все равно скажут, что это я убил шерифа!
Гай предложил:
— Оставим баллады. Отпусти девушку, а я гарантирую, что тебя никто не тронет. Ты уйдешь в лес, обещаю. Трое суток никто не будет преследовать. Ты сможешь уйти в другие графства…
Разбойник зло хохотнул.
— Да? И никто не выстрелит в спину?.. Нет уж, эта шлюшка пойдет со мной.
Вильгельмина хрипела, не в силах выговорить слова, лицо посинело, а глаза вылезли на лоб, сейчас узнать в ней первую красавицу не мог бы даже самый влюбленный в нее рыцарь.
Гай слышал, как неподалеку перехватили графа Вальтера и удерживают за руки и плечи, тот уже не соображал от страха за дочь, что делает, но рыцари, к счастью, соображали и постепенно оттащили его от опасного места.
— Ты не сможешь уйти с нею, — сказал Гай. — Мы тоже не верим тебе и пойдем следом. Идти вот так, прикрываясь женщиной, долго не сможешь. И тогда лишь ты ее ранишь, и тебя немедленно убьют, либо… все равно убьют. Отпусти, я обещаю, тебя не тронут и позволят уйти.
Разбойник зыркнул направо-налево, никто не двигается, все смотрят на него сурово и неотрывно, тишина, только далеко за стеной раздались новые крики умирающих.
— Я вам не верю, — прорычал он. — И все-таки попытаюсь уйти с нею…
За спиной Гая негромко щелкнуло. Разбойник вскрикнул страшным голосом, нож выпал на траву, а он ухватился за пробитую стальным арбалетным болтом руку.
Вильгельмина с душераздирающим криком вырвалась и ринулась к Гаю. Он хотел отстраниться, но она с плачем бросилась на шею, закричала в слезах:
— Простите, сэр Гай! Я не думала, что он такой…
— Леди Вильгельмина, — сказал он с чувством, — вы оказались такой дурой… что даже начинаете мне нравиться!
Подбежал граф, и, хотя она продолжала цепляться за шею Гая, он оторвал от себя ее руки и передал в объятия отца.
Она вскрикнула, протягивая к нему руки:
— Сэр Гай!
Он учтиво поклонился в ее сторону.
— Простите, леди Вильгельмина, но я все-таки… не настолько француз.
Среди рыцарей несколько человек отделались ссадинами, из простых воинов девять человек получили мелкие и легкие раны, и только один лежит, распростертый в собственной крови, над ним склонился Аустин.
В раненом Гай с ужасом узнал Дарси.
— А ты как ухитрился? — закричал он в гневе.
Аустин поднял голову, в глазах печаль и гордость.
— Мальчишка закрывал вас, ваша милость, — объяснил он угрюмо. — Разбойники целили в вас, шерифа, а он принимал эти стрелы…
Гай сказал зло:
— На плащ его и бегом из леса!.. К лекарю!.. Что я его отцу скажу?..
Дарси бегом унесли, по всему разбойничьему лагерю слышится стук топоров, это рубили и рушили стену, шалаши и все постройки, добивали раненых разбойников.
Подошли Беннет с его людьми, перехватили всех убегающих, двадцать четыре человека, восемь взяли живыми и привели со связанными руками и петлями на шее.
Граф предложил повесить их здесь же, Гай возразил:
— Робина Гуда повесим в их окружении прямо в городе. Пусть народ видит, что власть появилась в их краях и начинает чистить Англию от гнили.
Робин Гуд скрипел зубами и умолял вытащить стрелу из руки. Гай подошел, посмотрел ему прямо в глаза.
— Зачем? Тебя повесят, как только довезем до города. Радуйся, это будет скоро.
— Сволочи!
— Это милосердие, — возразил Гай. — Не слыхивал о четвертовании? Ах, знаешь… Ну так вот, тебе повезло, я не законник.
Ближе к выходу из леса рыцари взобрались на дожидавшихся их лошадей, Гай догнал отряд, леди Вильгельмина уже за спиной отца оглянулась, глаза расширились в восторге.
— Сэр Гай! — вскричала она в радостном изумлении. — У вас не только изумительные доспехи, но и конь великолепной белой масти!
Он покачал головой:
— Что вы, леди, он совершенно серый. Как и я.
Она в недоумении смотрела, как он пришпорил коня и понесся вперед.
— Сэр Гай?
Он оглянулся, помахал рукой:
— Простите, леди Вильгельмина, но Сюзанна прибывает сегодня! Мне надо успеть привести себя в порядок!
Робина Гуда доставили в Ноттингем и повесили на городской площади, а в соседних петлях разместили его соратников. На всех не хватило, и чтоб не затягивать процедуру, оставшихся просто удавили у основания виселицы, а некоторым разбили головы молотами.
Вожак, как и водится, оказался самым живучим, долго дергался, хрипел, наконец в конвульсиях обгадился, от него жутко завоняло, и те, кто стоял близко, начали отступать, брезгливо зажимая носы.
— Вот и конец Робина Гуда, — сказал Гай. — Надеюсь, Шервудский лес станет чище.
Беннет вдруг сказал мрачно:
— А все равно как-то несправедливо…
— Ты о чем? — спросил Аустин.
— Крестьяне могут спать спокойно, — сказал Беннет. — И налоги платить только королю в конце года. Никаких грабежей. Но…
Он умолк, недовольно покрутил головой.
Гай нахмурился, что-то ощутил сам, Аустин спросил нетерпеливо:
— И что тебя тревожит?
— Ничего не тревожит, — огрызнулся Беннет. — Только вот те же крестьяне, которых мы спасли, все равно будут распевать песенки о Робине Гуде. Мы ведь власть… Все бегут к нам за помощью, а как только беду отведем, нам же и плюют в спину.
Глава 17
Конюх, принимая у них коней, сообщил таинственным голосом:
— У вас гость, ваша милость! Из Лондона.
Гай поспешил в замок, с лавки поднялся молодой парень в форме королевского гонца, передал ему пакет.
— Из Лондона, — сказал он, — от принца Джона. Вам велено оставить все дела и поспешить к его высочеству.
Гай торопливо вскрыл пакет, но прочел лишь подтверждение сказанному гонцом и скрепленное внушительной королевской печатью.
— Буду немедленно, — сообщил он. — Можете остаться, пусть конь отдохнет…
Гонец покачал головой.
— Я здесь уже полдня. Меня покормили, все хорошо, ваша милость. Лучше отбуду немедленно.
Гай кивнул и с пакетом поднялся в покои. Вскоре появились Беннет и Аустин.
Беннет сказал с порога:
— Дарси молодой, выкарабкается. Лекари обещают поставить на ноги через пару недель. Похоже, он получит золотые шпоры рыцаря раньше, чем ожидал… Что от вас требуется на этот раз, ваша милость?
— Не знаю, — ответил Гай с тревогой. — Хорошего не жду, как вообще от властей… хотя сам вроде бы власть, странно, да?.. Ладно, с утра выеду, а вы тут не сожгите замок на радостях.
