Патрик О'Брайан - Военная фортуна
— Все в порядке, благодарю, — ответил Стивен. — Принес ей немного сухарей и бульона из запасов моего коллеги, и она согласилась, что это проскользнуло внутрь с легкостью. Ее ум занят крысами — я одолжил ей наши карманные пистолеты — и предстоящим сражением. Ей намного лучше: храбрость ее никогда не уменьшалась.
— Уверен, что так, — сказал Джек. — У Дианы в глубине души храбрости всегда было предостаточно — имею в виду, она всегда в форме. — Затем низким голосом Обри добавил. — Броук очень обеспокоен, что не может поженить вас сегодня: он надеется сделать это завтра.
— Когда, по твоему, это вообще начнется? — только и спросил Стивен.
— Полагаю, в течение часа, — сказал Джек. Но когда вернулся на квартердек, то обнаружил, что ошибся: «Шэннон» привелся к ветру и зарифил марсели, «Чезапик» быстро приближался с тремя развевающимися флагами, и теперь его носовой бурун высоко вздымался и широко разбегался в стороны.
Когда Броук созвал на корме экипаж и обратился к нему в своем довольно четком, официальном стиле, Джек заметил, что матросы слушали с серьезным, яростным вниманием. Некоторые выказывали эмоции, которые их капитан довольно успешно скрывал: налицо полное взаимопонимание между ними. Одолженная сабля неловко висела на правом боку, отвлекая от краткого обращения, — в любом случае он стоял прямо позади капитана и ловил только обрывки слов.
— Американцы говорят, что англичане забыли, как сражаться. Сегодня вы дадите им понять, что на «Шэнноне» есть англичане, все еще знающие, как надо это делать. Не пытайтесь сбить мачты. Бейте по корпусу: главная палуба по главной палубе, квартердек по квартердеку. Перебейте команду и корабль ваш… Не надо «ура», быстро расходитесь по боевым постам. Уверен, вы выполните свой долг…
Джек не все слова расслышал, но уловил ответный рев согласия с переполненных палуб и проходов, и сердце его взыграло как от звука боевой трубы. Моряк в проходе правого борта, бывший «герьеревец», сказал:
— Сэр, надеюсь, вы дадите нам сегодня отомстить за «Герьер»?
И в этой особенной атмосфере свободы пожилой старшина-рулевой, кинув недовольный взгляд на потертый синий кормовой флаг, — лучшее, что «Шэннон» мог себе позволить после стольких месяцев в море, сказал:
— Не могли бы мы поднять три флага, сэр, как и «Чезапик»?
— Нет, — сказал Броук. — Мы всегда были скромным кораблем.
Струйка песка в тридцатиминутных часах иссякла: Бостон к этому моменту находился на расстоянии двадцати миль. Часы перевернули, отбили восемь склянок, и Броук отдал приказы, которые еще раз медленно направили «Шэннон» на ост. Фок облили водой, грот-марсель дрожал: так плыли добрую склянку и даже больше — «Чезапик» прямо в кильватере «Шэннона» прибавлял парусов.
Тишина на квартердеке и на всем корабле, только тихое пение ветра в снастях, при курсе в бакштаг, да негромкое журчание воды, бегущей вдоль бортов. И в этой тишине голос мичмана с топа мачты, сообщающий то, что видел каждый: «Чезапик» убирает лисели, грот и брамсели. Спускает грота-реи на палубу. Уатт поглядел на капитана.
— Нет, — сказал Броук, — свои мы оставим, не верю этому бризу — может стихнуть. Мичману высоко наверху, — Мистер Клеверинг, вы можете спуститься. Мистер Уатт, извольте лечь в дрейф и пробить тревогу.
«Шэннон» повернул, кильватерный след прервался, и пока фрегат лежал, мягко покачиваясь на волнах, барабан прогрохотал тревожную дробь. Через мгновение матросы уже были на боевых постах, в точном порядке сгруппировавшись вокруг знакомых пушек, на марсах или вдоль проходов. Переполненный квартердек поредел — офицеры и мичманы убежали в свои подразделения, оставив позади рулевого только штурмана, чтобы вести корабль, мичмана-адъютанта, первого лейтенанта, офицеров морской пехоты, капитана, чтобы командовать всеми, и сверхштатным Джеком позади него. Казначей и клерк, оба вооруженные саблями и пистолетами, уже присоединились к своим стрелковыми отрядам.
«Чезапик» быстро приближался, постепенно приводясь к ветру и держа курс на кормовую раковину правого борта «Шэннона». Помимо трех флагов он нес большой белый флаг на носу с какими-то символами, очевидно словами.
Броук поднял подзорную трубу и прочитал: «Права моряков и свободная торговля». Он никак не прокомментировал, но повернулся к Уатту.
— Давайте прикрепим флаги к грота-штагу и на вантах, в готовности распустить их, если кормовой собьют ядром. Затем по очереди окликнул марсы — каждый под командованием старшего мичмана. — Мистер Лик, мистер Коснэхен, мистер Смит, все в порядке?
— Все в порядке, сэр, — по очереди ответил каждый.
Все ближе — «Чезапик» еще нацеливался на кормовую раковину правого борта «Шэннона». «Молю Богу, Лоуренс задумал то, о чем говорил Нельсон, и ринется прямо на нас», — подумал Джек.
— Пройдет по корме, обстреляв меня, и встанет слева? — пробормотал Броук, вцепившись взглядом в последние движения руля «Чезапика». Затем, на отрывая пристального взгляда, громко и четко. — Вторые наводчики и команда к пушкам левого борта. Лечь на палубу, если нас обстреляют: не стреляйте, пока он не окажется прямо в прицеле.
Топот босых ног расчетов пушек левого борта перебежавших на другой борт, и затем снова тишина. Дым тлеющих фитилей плыл по палубе. Быстрый отрывистый приказ — грот-стаксель «Шэннона» наполнился, продвинув судно немного вперед, затем его обезветрили, а контр-бизань взяли на гитовы — корабль двигался со скоростью, едва достаточной, чтобы слушаться руля.
«Чезапик» не собирался заходить «Шэннону» в корму. Его кильватерный след оставался ровным и прямым, и теперь уже было слишком поздно, чтобы поворачивать. Лоуренс отказался от преимущества, ведя судно прямо в бой, как Нельсон.
— Неплохо проделано, — сказал Джек и Броук кивнул.
— То, чего мне и хотелось видеть, — сказал Уатт.
— К пушкам правого борта, — приказал Броук, и расчеты молча побежали обратно.
Все ближе и ближе. Слова на флаге теперь виднелись довольно четко, но под этим углом бортовые орудия ни одной из сторон стрелять не могли. Все ближе, уже ближе расстояния мушкетного выстрела. И вот, в пятидесяти ярдах «Чезапик» привелся к ветру, чтобы лечь на курс, параллельный курсу «Шэннона» и сойтись с ним. Оба корабля шли в крутой бакштаг, уваливаясь под ветер, «Чезапик» — с наветренной стороны.
— Неплохо проделано, — повторил Джек.
Тишина продолжалась и Броук через световой люк позвал своего старшину-рулевого — наводчика задней пушки правого борта на главной палубе:
— Миндхем, выстрели, когда поравняешься со вторым от бака портом на главной палубе. И никаких криков, пока все не закончится. Не потратьте зря ни единого выстрела.
