Карл Май - В балканских ущельях
— Да, ты умеешь читать следы. Интересно будет посмотреть на эту троицу, когда мы до них доберемся…
— Мне самому это было бы интересно, но я не обольщаюсь на счет своих способностей. Будь я сейчас в пустыне или в травянистой прерии, мне было бы гораздо легче, чем в этой населенной и застроенной местности, тем более рядом с городом. По краю леса мы вышли на тропу, ведущую к вершине, хотя тропой ее можно было назвать лишь условно. Я внимательно обследовал почву под ногами. Ничего, совершенно ничего не было видно. Может быть, эти трое не поехали этой дорогой? Они были здесь утром. Интересно, как они объехали город, оставшись незамеченными!
Так мы прошли довольно приличный кусок дороги, пока я не нашел первые признаки того, что здесь были лошади. Они вышли справа из-за деревьев. Отпечатки копыт виднелись в мягкой гумусной почве. Теперь мы могли двигаться быстрее: признаков того, что здесь побывали всадники, было предостаточно.
Вскоре мы оказались наверху. Впереди уже были видны развалины. Хижина, сооруженная из грубо сколоченных балок и камней, притулилась возле высокой, но уже полуосыпавшейся стены крепости.
— Там живет старик, — сказал Халеф.
— Ты прав.
— Зайдем?
И он уже хотел выйти на поляну, но я остановил его.
— Стой. Сначала нужно убедиться, что за нами нет слежки.
— Тут нет ни души.
— Ты уверен в этом?
— Да, тогда было бы слышно или видно.
— О, хаджи Халеф Омар! А я считал тебя умным и осторожным человеком. Те, кого мы ищем, прячутся именно здесь. Заметь они нас раньше, чем мы их, и все наши усилия пошли бы насмарку. Стой здесь!
Я скользнул к хижине и подергал дверь. Заперта. Никого не было видно. Я обошел дом и вернулся к Халефу. Нас действительно никто не видел.
— Теперь надо найти убежище тех троих. Лошади выведут нас на них.
— Но ведь их здесь нет, этих лошадей.
— А мы их сейчас найдем.
Под ногами была сплошная скальная порода; но под деревьями-то следы должны были быть. А посередине поляны бил ключ, и возле него росли какие-то чахлые кустики. Мы подошли ближе. Лошади наверняка пили отсюда. Я обследовал края источника. Верно! Кончики травы обгрызены. Сорванный цветок одуванчика плавал в воде. Желтое пятнышко живо напомнило мне родину.
— Это одуванчик, — сказал Халеф. — Чего ты на него уставился?
— Он подскажет мне, когда лошади пили здесь.
— Как это?
— Смотри внимательно. Видишь, он завял?
— Нет, он еще совсем свежий.
— Это потому, что плавает в холодной воде. Если бы он лежал на скале, то не был бы таким свежим. Тычинки уже подзавяли. Значит, его сорвали несколько часов назад. Как раз в это время здесь и побывали лошади.
— А может, это человек?
— А что, человек ест траву?
— Нет, конечно, не ест.
— А здесь трава обгрызена. И явно не человеком. Некоторые стебли целиком вырваны. Вот видишь, они уже завяли, потому что были не в воде. Теперь нужно выяснить, куда они отправились и откуда пришли.
— А как ты это узнаешь?
— Как-нибудь да узнаем. Видишь, перед нами стены, давай поищем отверстие.
Наконец мы вернулись к хижине. Здесь мы разделились: Халеф отправился направо, я — налево, чтобы обследовать край опушки. Вскоре мы встретились, но ни я, ни он ничего не нашли. На свои глаза я мог положиться наверняка, на его же — в меньшей степени. Поэтому мы обследовали его участок еще раз. Здесь почва под деревьями была слишком каменистая.
— Я все внимательно осмотрел, сиди, здесь никто не проходил.
В этом месте хвойные деревья чередовались с лиственными, и под одним из кленов, низко склонившим ветви к самой земле, я нашел то, что искал. Я указал ему на одну из веток.
— Посмотри, Халеф, ты что-нибудь видишь?
— Кто-то обломал концы.
— Не кто-то, а лошадь, потянувшаяся к листьям.
— Но это мог сделать и человек!
— Вряд ли. Пошли дальше.
Вскоре почва стала мягкой, и мы увидели отпечатки. Затем нам попалась брешь в стене, за которой находилась ограниченная с четырех сторон площадка. Вполне вероятно, что здесь раньше был зал. Прямо перед нами виднелась дверь и второе такое же, но чуть меньшее помещение, в котором было уже три аналогичных отверстия. Я прошел в одну из этих дверей. На земле не было видно ни одного следа. Оба других входа (или выхода?) вели в небольшие полуосыпавшиеся покои, а третий вывел нас на довольно большую площадку. Там даже сохранилась мостовая.
И здесь Халеф, необычайно гордый своим открытием, указал мне на неоспоримое доказательство — кучу довольно свежего навоза.
— Они были здесь, — заявил он. — Теперь ты видишь, что я тоже могу распознавать чужие следы.
— Да, я поражен твоими способностями, но говори тише. Животные должны быть где-то рядом, а с ними и люди.
Мы огляделись, но ничего не заметили. Похоже, во двор вел только один вход, в который мы и вошли. Кругом были одни стены, а та, что была напротив, сплошь заросла плющом.
— Дальше идти некуда, — заявил Халеф. — Лошади были здесь — это точно. А сейчас их нет.
— Это мы еще посмотрим.
Я медленно пошел по двору. Дойдя до середины зеленой стены, я уловил ни с чем не сравнимый запах лошадей.
Даже в больших, ухоженных городах, где особые службы следят за чистотой, можно по запаху определить местонахождение почтовых станций. Вот этот-то запах я и почувствовал.
Я кивнул Халефу, и он мигом оказался рядом. Внимательно обследовав заросли плюща, мы обнаружили тщательно замаскированный выход, который я бы ни за что не нашел, если бы не этот своеобразный запах. Раздвинув сцепившиеся усики растений, мы увидели перед собой небольшой дворик и вошли в него. Прямо напротив нас виднелся второй проход. Оттуда доносилось ржание.
— Теперь осторожнее, — шепнул я. — Лошади там. Возьми револьвер в руку! Надо быть ко всему готовыми. Эти ребята наверняка вооружены.
— Будем их задерживать?
— Может быть.
— Или пойдем за полицией?
— Посмотрим по обстоятельствам. У меня с собой естьверевка. На одного хватит.
— А у меня ремень.
— Вот и отлично. Пошли. И тихо!
Мы прокрались ко входу. Я осторожно заглянул внутрь. Там стояли три лошади и хрустели кукурузными початками. Еще один узкий проход был в следующем помещении. Мне показалось, что оттуда доносятся приглушенные голоса.
Все верно. Я услышал громкий смех и чей-то голос, но слов не разобрал.
— Они здесь, — шепнул я маленькому хаджи. — Стой, я посмотрю.
— Ради бога, сиди, осторожнее.
— Не беспокойся. Если раздастся выстрел, спеши на помощь.
Лучше всего было бы ползти, но это испугало бы лошадей, а обычная фигура не вызовет у них страха. Я тихо пошел дальше.
