Бернард Корнуэлл - Медноголовый
— Сейчас мы остановимся, мистер Старбак! Спорим?
Пушки громыхнули ещё раз. Генерал МакКлеллан повелительно воздел руку:
— Задержимся ненадолго. Лошадям надо отдохнуть.
Лассан озорно подмигнул Старбаку, затем спросил:
— Вы — азартный человек?
— Ну, я поигрываю в покер.
— И что думаете: двойки мятежников побьют «королевский флэш» «юного Наполеона»?
— «Королевский флэш» не бьётся ничем.
— А это, мистер Старбак, зависит от того, захочет ли счастливый обладатель «королевского флэша» пустить его в ход или не пожелает пачкать свои чистые карты о грязное сукно стола. А что слышно в Ричмонде? Война проиграна?
— Кое-кто так и думает. — пробурчал Старбак, густо краснея.
Он и сам так думал. Более того, он и других убеждал в том же. Салли, например.
— Напрасно. — фыркнул Лассан, — Пока армией Севера командует МакКлеллан, для Юга далеко не всё потеряно. МакКлеллан пугается теней, и вас, как я подозреваю, прислали позаботится о том, чтобы теней у генерала было вдоволь. Возможно, благодаря вам у семидесяти тысяч двоек есть шанс побить «королевский флэш» ста двадцати тысяч.
— Я — северянин, верно служащий своему отечеству. — возразил Старбак.
— А я, мсье, король Тимбукту. — осклабился Лассан, — Дайте мне знать, когда отправитесь обратно.
Он тронул шляпу и пришпорил коня, а Старбак, глядя ему вслед, думал о том, что ошибался, а Салли — нет. Свинья всё ещё визжала, и война не была проиграна.
— Ты решил, что война проиграна, пёс? — сержант Труслоу сцапал Айзека Кобба за ухо, не обращая внимания на его вопли, — Если я приказал шевелить мослами, ты, чёртов пустоголовый кусок навоза, должен в лепёшку расшибиться! А теперь шевелись!
Он пнул Кобба под зад. Свистнула пуля, и Кобб присел, сжавшись.
— А ну, встать, трусливая гнида! — взревел Труслоу, — Живо, ослиная задница!
Вспухшее у леса облачко дыма обозначило выстрелившее орудие, и воздух прочертил шрапнельный снаряд, видимый лишь тем, кто стоял у него на пути. Сержант Труслоу, заметивший снаряд, кланяться ему не стал. Шрапнель зарылась в железнодорожную насыпь в паре метров от Труслоу, а спустя миг до сержанта докатился звук пушечного выстрела.
— Капрал Бейли! — рявкнул Труслоу, едва успела улечься пыль над вбившимся в насыпь снарядом.
— Сержант?
— Достать снаряд из земли!
Шрапнель не взорвалась, и это означало, что северяне вполне пригодный к употреблению снаряд подарили противнику. Будь рядом батарея южан, Труслоу отдал бы заряд им, чтобы они забросили смертоносный цилиндр бывшим его владельцам, но пушкарей поблизости не наблюдалось, и Труслоу решил соорудить «наземную торпеду».
Легион находился на южном берегу реки Чикахомини у моста Ричмонд-Йоркской ветки железной дороги. Три часа назад по мосту прошёл последний паровоз, увозящий со станции Танстолл-стейшн оставшийся подвижной состав. Сапёры заминировали конструкции моста, подожгли фитили, но без толку. Взрыва не последовало. И Легиону Фальконера, единственному отыскавшемуся под рукой у командования здесь подразделению, было предписано отгонять вражеских стрелков, пока сапёры будут выяснять причину неудачи.
Мост не представлял из себя ничего выдающегося с инженерной точки зрения. Он не связывал между собой две скалы, не парил в воздухе над безумной глубины обрывом. Его конструкции тянулись над одним заболоченным берегом Чикахомини, незаметно пересекали саму речушку и вновь тянулись метров четыреста над другим подтопленным бережком, пока не упирались в твёрдый грунт. Именно на этом самом твёрдом грунте янки поставили два полевых орудия и вели огонь поверх окошек воды, блестящих среди кочек, низких кустиков и буйных зарослей тростника. С того самого твёрдого грунта спешившиеся кавалеристы-северяне постреливали из карабинов или потихоньку подбирались по конструкциям моста ближе в надежде спугнуть сапёров-конфедератов.
— Сержант Хаттон! — позвал Труслоу, — Взвод ко мне! Живо!
Картер Хаттон крикнул своим бойцам подтянуться к насыпи, где Труслоу построил их в два ряда. Несколько секунд они представляли собой лакомую цель, но Труслоу знал, что пушкарям врага требуется полминуты на перезарядку и не беспокоился:
— Прицел на триста метров! Жахнем по ублюдкам, и тотчас с рельсов долой по обе стороны насыпи! — он зыркнул на северян, крадущихся по рельсам вместо того, чтобы двигаться по топкой почве ниже моста, — Пли! И вон с рельсов, бегом!
Спустя пять секунд после залпа над тем местом, где строил сержант бойцов, чиркнул снаряд, рванув где-то в деревьях за позициями Легиона. Дым от винтовочного залпа рассеялся. Янки ссыпались с рельсов вниз.
— Не давайте им высунуться! — скомандовал Труслоу и повернулся к Эндрю Бейли, тащащему выкопанный десятифунтовый снаряд сантиметров восьми в поперечнике, увенчанный цинковым колпачком. Двое солдат опасливо шарахнулись от капрала, заслужив презрительный взгляд Труслоу.
Цинковый наконечник закрывал запальную трубку, на дне которой находился подвижный поршень с капсюлем на крышке. При выстреле поршень скользил по трубке и вбивал ударный капсюль во внутреннюю поверхность цинкового колпачка. В нижнем положении поршень для безопасности транспортировки и переноски снаряда удерживали два металлических предохранителя. Они были изготовлены из хрупкого материала и при ударе снаряда о землю легко ломались, высвобождая поршень, но этот снаряд попал в рыхлый грунт насыпи, и предохранители остались целы. Труслоу выковырял их охотничьим ножом, осторожно вытряхнул поршень. В корпусе поршня под капсюлем находилась порция пороха, после воспламенения запала поджигавшая основной заряд, защищённый от сырости бумажной мембраной. Бумагу Труслоу проткнул палкой и насыпал трубку до половины порохом из винтовочных патронов. Сверху вставил поршень, теперь выступавший над носиком снаряда сантиметра на три. Удар по капсюлю сейчас воспламенил бы порох в поршне, оттуда огонь передался бы винтовочному, подсыпанному Труслоу, и далее — основному заряду.
«Наземная торпеда» была готова к установке. Над вопросом «куда?» Труслоу голову не ломал. Когда шёл последний поезд, сапёры демонтировали за ним рельсы и грузили их на его же платформы, но шпалы не трогали. Труслоу приказал паре солдат подкопать облюбованную им шпалу, выдрать одним концом из земли и держать, а сам вырыл у края образовавшейся ямы нору, поставил туда снаряд и накрыл плоским камнем капсюль. Затем приказал бойцам максимально бережно опустить деревянный брус на место, присыпал, где надо, грунта, осмотрел и остался доволен. Маскировавшаяся ловушку шпала поднималась над прочими всего на несколько сантиметров, и при известной удаче ротозеи-янки ничего не заподозрят, кто-то наступит на шпалу, и — бах!
