Елизавета Дворецкая - Венец Прямиславы
– Послушай! – Прямислава схватила его руку обеими руками и сжала. – Погоди! Я вот что думаю. Нельзя нам сейчас венчаться.
– Почему? – Ростислав нахмурился. – Передумала?
– Нет. Я за тобой куда хочешь пойду, если судьба. Только вот… я думаю… – Она не решалась выговорить то, что пришло ей в голову при виде Юрьева стяга. – Не я ли и навела на вас такую беду?
– Ты? Ты-то здесь при чем?
– Несчастливая я! – Прямислава отвернулась и закрыла лицо руками. – Сам посуди. Выдали меня замуж, семь лет я с мужем в одном городе прожила, он даже взглянуть на меня не пожелал! Я ждала, надеялась, что в возраст войду – и возьмет он меня в дом, будем жить в чести и согласии, пошлет нам Бог детей… Потом все переменилось, я от него ушла, не хотела больше и видеть его – а он за мной вдогон пустился! Слава богу, я в Червене тебя встретила, ты меня увез от него – так опять он здесь, проклятый! Нет мне от него спасения! Привязался, как горе-злосчастие! А как ты со мной повстречался, и на тебя перекинулось: сперва отец твой умер, теперь брат убит. Несчастливая я: где я, там беда! В монастырь мне надо, где матушка моя лежит!
– Ну что ты! – Ростислав обнял ее и стал гладить по голове, стараясь успокоить. – Не ты здесь несчастливая, а он! Юрий то есть. Семь лет жил рядом с таким сокровищем, а взглянуть не догадался. Спохватился – поздно было. Вот и ходит теперь вокруг стены, окусывается: видит око, да зуб неймет!
– Не вернусь к нему, лучше со стены в реку брошусь!
– Ну, это уж ты хватила!
В дверь постучали. Ростислав выпустил девушку из объятий и шагнул к двери; внутрь просунулась голова Звоняты.
– Княже! – с обеспокоенным видом позвал он. – Тут к тебе какого-то мужика привели…
– Какого еще мужика?
– А черт его знает! Говорят, через стену посадскую лез!
– Вот так новости! Ну, где твой мужик?
– Да вон они, внизу стоят.
Удивленный Ростислав стал спускаться в нижние сени, Прямислава с Забелой тихонько пошли за ним. В нижних сенях ждал десятник Микулич с четырьмя отроками, а между ними стоял кто-то черноволосый, закутавшийся в темный плащ. При виде незнакомца у Прямиславы сильно стукнуло сердце. Черный человек! Это он, тот самый, который «смутил» Заваду с товарищами. Это он, сатана, опять явился! Пришел за ней! Хотелось со всех ног бежать наверх и спрятаться в горнице, но Прямислава подавила это детское желание и осталась стоять на середине лестницы, прижавшись к Забеле. Ростислав не даст ее в обиду, но она должна узнать, что все это значит.
При виде князя незнакомец шагнул вперед и поднял голову. Ростислав издал какое-то удивленное непонятное восклицание, пришелец ответил ему так же непонятно. И Прямислава сообразила, в чем дело. При свете факела она увидела смуглое скуластое лицо. Чужак говорил с Ростиславом на половецком языке, языке его матери, но этот половец казался чужим и страшным: его лицо выглядело жестким и даже жестоким.
– Вон он, княже! – рассказывал Микулич. – Через тын лез, мы его едва заметили. Ловкий, чертяка, как змей! Щетина его чуть не подстрелил, хорошо, он голос подал!
– Ты кто такой? – спросил Ростислав. – Откуда к нам?
– Я не к вам, а к тебе, князь Ростислав! – ответил незнакомец по-половецки.
И Прямислава вдруг ахнула: она вспомнила это лицо! Конечно, это был не сатана, а всего лишь конюх Юрия Ярославича! В Турове она не раз видела его: он принимал коня у Юрия, уводил в конюшню, а то выводил, уже оседланного.
Услышав ее голос, половец быстро глянул на лестницу. В его лице что-то дрогнуло: он тоже узнал ее.
– От кого ты? – спросил Ростислав.
– От князя Юрия! – Половец многозначительно посмотрел на Прямиславу. – Пришел тебе от его имени уговор предложить. Согласишься – всем хорошо будет, а нет – всем плохо.
– Ты о чем?
– Вон об этой девице, прекрасной, как звезда Чулпан![29] Жена от Юрия сбежала, у тебя укрылась. Отдай ему супругу, и тогда он помирит тебя с твоим братом. Юрий умен, он сумеет убедить Владимирка от города отступить и даже в твоих руках его оставить. А жену ты найдешь себе другую – на свете женщин много!
Прямислава не понимала по-половецки, но догадывалась, что речь идет о ней.
– Если на свете много женщин, отчего же Юрий не поищет себе другую?
– Потому что он венчался дважды, и в третий раз его согласится венчать только свой поп, и то если ямой пригрозить! – Половец усмехнулся, и его скуластое, узкоглазое лицо от этой усмешки приобрело полное сходство с мордой лукавого и жестокого черта. Реденькая черная бородка и растрепанные волосы делали его еще больше похожим на жителя ада, поросшего опаленной шерстью. – Если он не вернет вторую жену, то у него никогда не будет законных наследников.
– У него нет наследства, а значит, и наследников не надо! – усмехнулся Ростислав. – Он князь без княжества, и даже земля, на которой сейчас стоит его шатер, принадлежит не ему! Со времен Святослава Игоревича, что среди хазар и печенегов столь славен был, речь ведется: чужое ища, свое потеряешь! Святослав голову сложил и из черепа его хан чашу сделал, и Юрия не лучше участь ждет.
– Князь Юрий вернет свой город, не сомневайся. А ты в этой войне можешь потерять все, даже жизнь. Будь разумен, и Юрий поможет тебе.
– Судьба моя в руках Божьих. И Юрий свою судьбу выбрал. Теперь пусть попробует оставить наследство детям тех холопок, на которых жену променял. – Ростислав оглянулся на Прямиславу. – И передай своему господину: я не дурак, как он, чтобы такое сокровище из рук выпустить.
– Ну, что ж! – Половец пожал плечами и усмехнулся. Если он и был разочарован ответом, то это никак не отразилось на его жестком обветренном лице. – И ты тоже сам выбрал свою судьбу, Ростислав! И если она покажется тебе горькой, как полынь, то помни: ты выбрал ее сам!
– Что с ним делать-то? – спросил десятник, видя, что никому не понятный разговор закончился. – А, княже?
– Через посадский вал назад переправить. Пусть идет, откуда пришел.
– Ну, значит, к черту! – решил десятник. – Давай, морда паленая, шевелись!
– Без тебя знаю! – по-русски огрызнулся половец и пошел из сеней.
Прямислава смотрела ему вслед. Стараясь поскорее выпроводить незваного гостя, десятник толкнул его в спину, и тот, ударившись плечом о косяк, дернулся, как от сильной боли. Но тут к ней поднялся Ростислав, и она не видела, как за конюхом закрылась дверь.
– Что он сказал? – прошептала Прямислава, хотя, слыша имя Юрия и ловя взгляды адского посланца, и сама догадывалась, о чем шла речь.
От этих взглядов ее пробирала дрожь, и она все время крестилась.
– Юрий обещает меня с Володьшей помирить, если я ему тебя верну! – Ростислав обнял ее.
