Елизавета Дворецкая - Венец Прямиславы
– Ну, значит, к черту! – решил десятник. – Давай, морда паленая, шевелись!
– Без тебя знаю! – по-русски огрызнулся половец и пошел из сеней.
Прямислава смотрела ему вслед. Стараясь поскорее выпроводить незваного гостя, десятник толкнул его в спину, и тот, ударившись плечом о косяк, дернулся, как от сильной боли. Но тут к ней поднялся Ростислав, и она не видела, как за конюхом закрылась дверь.
– Что он сказал? – прошептала Прямислава, хотя, слыша имя Юрия и ловя взгляды адского посланца, и сама догадывалась, о чем шла речь.
От этих взглядов ее пробирала дрожь, и она все время крестилась.
– Юрий обещает меня с Володьшей помирить, если я ему тебя верну! – Ростислав обнял ее.
– А ты?
– Что я? Ты же говорила: куда угодно за мной пойдешь, пусть у нас одна судьба будет… А я что, хуже? Или я тебя меньше люблю? Если ты счастливая, значит, будет у нас общее счастье, а если несчастливая – я и тогда не обижаюсь. А будет то, что Бог даст. А ему я сказал, что не дурак, чтобы, сокровище получив, из рук выпустить!
Прямислава обхватила его за шею и прижалась к нему. Из-под ресниц катились горячие слезы. Никогда еще она не чувствовала себя так остро, пронзительно счастливой, как сейчас, зная, что и в беде, и в радости Ростислав так же хочет быть с ней, как она хочет быть с ним.
* * *На другое утро у ворот посадского вала снова появился боярин Судислав, и теперь вид у него был еще более суровый и торжественный.
– Не хочет Владимирко крови христианской проливать и готов с городом Белзом решить дело миром! – объявил он, когда на зов трубы на стене появились бояре и воеводы. – Но вы, мужи лучшие, в князья себе избрали волка и братоубийцу, и если не выдадите его, то Владимирко будет осаду держать, пока не сдадитесь, и тогда не только убийца к отцу своему, дьяволу, пойдет!
– Ты о чем, боярин? – крикнул со стены изумленный Ростислав.
– О тебе, лиходей проклятый! – сурово ответил боярин Судиша, соизволив его узнать. – О тебе, дьяволов приспешник! Каин! И тебя спросит Господь: где брат твой Ярослав? Что ответишь ему? Душу свою ты навек загубил и город смутил, за собой в пропасть и ад кромешный тянешь!
– Я? – Ростислав ничего не понимал. – Опомнись, Судислав! Ты кого Каином зовешь?
– Тебя, душегуб! – гневно ответил боярин. – Думал, никто тебя не узнал, когда ты к брату единокровному подползал, как змей ядовитый, с ножом в зубах!
– Я?
– Ты, ты, Каин! Думал, не узнали тебя, а нож тебя и выдал!
– Какой нож?
– А вот какой! – Боярин Судиша выхватил из-под плаща длинный нож с позолоченной рукоятью, и блеск золота под солнечным лучом ударил в глаза стоявшим на стене, как стрела. – Вот здесь образ Михаила Архангела, вот и надпись, – боярин обвел пальцем чеканку на рукояти, которую издалека нельзя было рассмотреть, – «Господи, помоги рабу Твоему Михаилу». Скажешь, не твое? Вон и на груди у тебя тот же самый образ!
Боярин Судиша ткнул в Ростислава пальцем, и тот невольно схватился за золотой образок, висевший на шейной гривне: да, там тоже имелся образ Михаила Архангела, его покровителя, и точно такая надпись, какую прочитал посланец Владимирка.
– Ты в ночи пробрался в стан твоего брата и ножом поразил его! – продолжал Судислав. – Думал, никто не видел тебя, а нож оставил в ране, и сам Владимирко вынул его, обязанность мести на себя принимая! И еще есть один человек, ты и его поразил, когда убегал. Он сколько дней без памяти пролежал, но вот не дал Господь умереть, оставил жизнь, чтобы истину открыть. Видели тебя и в лицо узнали! И вы, жители Белза, если хотите от Владимирка милость и прощение получить, выдайте братоубийцу! Никому такой князь добра не принесет, и будет место Белза пусто!
Прокричав все это, боярин ускакал со своей свитой. Люди на стене с изумлением смотрели на Ростислава и друг на друга.
– Но ты же, княже, в городе был… – бормотал тысяцкий Немир, осматривая Ростислава с головы до ног, точно видел впервые.
– Нож какой-то тычет! – Аким Желанович развел руками. – Да мало ли ножей! Мало ли кого Михаилом крестили!
– Может, и немало, только Михаилов среди князей да бояр все больше[30], – пробормотал Крушило.
– А нож-то и правда в самый раз князю! – заметил Яков Наседка и опасливо посмотрел на Ростислава. – Весь в золоте! Кому еще такой нож, кроме как князю!
– Да ты и впрямь, что ли, поверил! – Кузнечный староста Хотим толкнул купца в плечо, будто хотел разбудить его. – Не мог же князь быть в одно время в двух местах!
– Совсем одурел Володьша! – Ростислав тряхнул головой и обеими руками взъерошил волосы, точно пытался выбросить застоявшиеся мысли. – С горя последнего рассудка лишился! Братоубийцей меня вывел! Да как бы я туда попал, в Лосиную Топь, когда я тут был и сто человек меня видели?
– Убили-то ночью, – заметил Ян Гремиславич. – А ночью народ уже спал.
– И что же, я за час отсюда до Лосиной Топи перескочил? Что у меня, сапоги-скороходы?
– Он, княже, Владимирко-то, во что хочет верить, в то и верит! – вставил Немир Самсонович. – Выгодно ему, чтобы ты убийцей оказался. Он разом двух братьев лишится, ему и легче. Один останется – и все отцово наследство себе заберет.
– Но не мог он! – Ростислав не верил в такое коварство собственного брата. – Он, Володьша, пусть жадина, но не убийца!
– Да знаешь ли ты его! – возразил Звонята. – Пока Володарь был жив, Володьша смирно жил. Раньше он выгоды не имел тебе дорогу перебегать! Дурак он, что ли, голову под мечи подставлять! Воевать – ты, и в залог к ляхам кто опять же поехал? Опять ты! А вот теперь он разгуляется! Теперь мы узнаем, каков есть Владимирко!
– Да мы хоть все тут будем клясться, что в ту ночь с тобой рядом сидели и тебя за руки держали, – не поверит, потому что ему другое выгодно, – заметил Немир Самсонович.
Новость мгновенно разлетелась по городу. Жители Белза качали головами, не веря, что их князь стал убийцей своего брата Ярослава, но в глазах отражался ужас. Наседка и Крушило первыми забыли о том, как одобряли это убийство еще вчера.
– Одно дело – чужого князя на нож поддеть, а совсем другое – брата единокровного! – рассуждал Наседка на посадском торгу и втягивал голову в плечи, боязливо оглядываясь, как будто страшное злодейство незримо ходило где-то рядом. – Кто бы и подумать мог?
– Но ведь князь в городе был? – спрашивали горожане, не желавшие верить и все же сомневавшиеся.
– Мало ли на какие чудеса дьявол способен? Уж если он кого толкнул на злое дело, так возьмет под крыло и фр-р-р! – вмиг куда надо домчит и нож в руку вложит! Уж он позаботится! Не сомневайтесь, люди добрые!
Даже отец Ливерий, как ни мало он был склонен давать веру слухам, все-таки пришел на княжий двор поговорить с Ростиславом.
