Николай Черкашин - Нелегал из Кенигсберга
— У меня была своя булочная на Химмельштрассе.
— Знаю! Хороший у тебя хлеб был.
Разговорились, как настоящие земляки. Под это дело обозник расщедрился на пару буханок хлеба и пачку кускового сахара. На том и расстались. Провиант и курево, на радость Петровичу, Лунь отнес в кусты и вернулся оттуда с двумя увесистыми бутербродами с запеченной кабаниной. Перекусили с Сергеем — время обеденное, а встали рано.
Потом со стороны Бреста показались танки. Головным шел — Сергей глазам своим не поверил! — наш Т-26. Но мог ли он, бывший танкист, не узнать родной силуэт?! За ним проглядывала покатая башня «тридцатьчетверки». Радостно дрогнуло сердце: это наши прорвали оборону и берут немцев в клещи! Танки подошли ближе, и Лобов, и Лунь с ледяным отчаянием увидели черные тевтонские кресты в белых каемках, намалеванные на башнях танков и бортах грузовиков. Три ЗИС-5 замыкали колонну. На дверцах их кабин и даже на крышах тоже чернели ненавистные кресты. Немцы перегоняли трофейную технику. Оба «полицая» с тоской в глазах провожали взглядами военнопленные машины.
И снова потянулось напряженное ожидание.
«Хорошо им там, в кустах, лежать, — позавидовал Лунь, вглядываясь в придорожный ельничек. — А особенно Петровичу. Вот уж дорвался до курева!»
Сам он никогда не курил, сигарету подносил к губам только ради того, чтобы поддержать разговор с нужным фигурантом. При этом никогда не затягивался. В душе он презирал людей, подверженных табачному пороку. «Слабаки! Уверяют себя, что сигаретный дым успокаивает нервы. Это что же за нервы такие, что их нужно постоянно успокаивать?! Офицер, а тем более разведчик, должен владеть своими нервами, а не уподобляться истеричным институткам-кокаинисткам. Одной потребностью меньше — одним шансом победить больше. Молодец Лобов — тоже не курит, хотя и отчаянно переживает о своей невесте…»
Солнце клонилось к вечеру, но ничего путного на дороге так и не появилось. Это походило на рыбную ловлю, только без клева. Лунь уже стал сомневаться в реальности своего замысла, как из-за поворота со стороны Бреста выскочила легковушка. Но, увы, следом за ней появились и мотоциклисты.
— Видать, важная птица едет! — первым заметил машину с высоты своего седла Лобов.
— Хороша Маша, да не наша! — невесело откликнулся майор. — Похоже, пора сматывать удочки…
— Может, ночью повезет?
— Ночью могут не заметить повязок и полоснуть для острастки.
А мотоциклисты обогнали машину и понеслись своим ходом. Легковушка же — это был черный «опель-кадет» — сбавила ход и подъехала к «полицаям». Задняя дверь приоткрылась, и из-за нее выглянул немолодой гладко выбритый офицер.
— Где ест дорога на Тэвли? — спросил он, с трудом подбирая слова.
Лунь оживился и ответил ему по-немецки:
— У вас есть карта, господин майор?
Немец заулыбался, заслышав родную речь, чего никак не ожидал от обычного русского полицая. Кроме него и водителя, в машине никого не было. Лунь многозначительно глянул на Лобова: берем! Сергей спрыгнул на землю, держа Греню под уздцы.
— У меня есть карта, но я не нашел на ней поворота на Тевли. Вероятно, здесь проложили новую дорогу.
— Да, вы правы. Дорогу проложили только в мае и ее не успели нанести. Давайте карту, я покажу.
Майор стал расстегивать планшетку.
Лобов же, как было договорено раньше, подошел к дверце водителя и поднес пальцы к губам: «Закурить не найдется?» Шофер полез за сигаретами в бардачок, подставив под дуло нагана стриженый затылок.
Выстрел!
Солдат завалился на соседнее сиденье, Сергей перевел наган на майора, который уже находился на мушке Луня.
— Вы арестованы! Любое движение будет стоить вам жизни!
Офицер и не думал сопротивляться — к машине бежали из кустов еще двое: Чуднов и Петрович. Дальше действовали так, как уже не раз проиграли на полянке: Лунь подсел к майору слева, Лобов — справа. Петрович, подвинув убитого шофера, сел за руль. А Чуднов вскочил в седло и погнал Греню на лесной проселок. Туда же вывернул и Петрович. Лунь успел посмотреть в оба конца дороги — все чисто, на дороге никого. Вся операция заняла не более пяти минут. Пленный молча позволил забрать из кобуры свой парабеллум. Лоб и шея его покрылись крупными каплями пота.
— Куда вы меня везете? — выдавил он.
— Слушать сказки Венского леса, — отвечал ему Лунь. — Сказки будете рассказывать вы.
— Вы оставите мне жизнь?
— Оставим. Если не будете рассказывать сказки, а говорить правду.
— Я скажу вам всю правду.
— Тогда достаньте для начала ваши документы!
Майор послушно полез в карман за удостоверением.
Тем временем Петрович вырулил на полянку, где их сиротливо поджидал радиофургон. В его кузове Северьянов и начал допрос.
— Я майор Вальтер Вебер, начальник тыла 45-й пехотной дивизии. Ехал в Тевли для организации продуктового склада.
— Кто командир дивизии?
— Генерал-майор Шлиппер.
— Из каких частей состоит дивизия и где они дислоцированы?
Вебер отвечал по-военному кратко и точно. Записав его ответы, Лунь велел майору снять китель. Тот насупился:
— Я хотел бы умереть в мундире. Это моя единственная просьба…
— Никто не собирается вас расстреливать, — солгал Лунь. — В этой форме у вас слишком вызывающий вид. Вам лучше переодеться.
Майор нехотя расстегнул пуговицы. Под мундиром у него оказалась спортивная майка с прямокрылым имперским орлом на груди, перехлестнутая зелеными подтяжками.
— Надеюсь, брюки можно оставить?
— Можно. Следуйте за мной, я покажу, где вы будете сейчас жить.
Пленный пошел вперед, за ним — слегка поотстав, шагал Лунь. Он тихо клял эту подлую участь разведчика — стрелять в спину, стрелять в затылок, стрелять в безоружного… Одно дело — в открытом бою, другое — вот так: по-палачески. Но иного выхода не было: диверсанты в плен не берут.
«Ну, хорошо, — убеждал себя Лунь. — А как же они всем вермахтом ударили по спящей армии?! Ударили втихаря, внезапно, по-иезуитски?!» Он вспомнил Крепость, подвал, умирающего капитана Суровцева, распалил в себе гнев и, подведя майора к овражку, выстрелил ему под левую лопатку, обтянутую белой майкой. Немец рухнул в овражек, даже не оглянувшись; под тяжестью его тела затрещали сухие веточки больной пожелтевшей ольхи…
В лагере Луня встретил радостный Петрович:
— Смотрите, товарищ майор, что я нашел!
Из распахнутого багажника «кадета» он извлек канистру с бензином.
— Целехонькая! Под горловину!
В стороне под кустом лежало тело убитого шофера.
— Спасибо вам за курево, товарищ майор!
