Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор
Все переходы юноша проводил в седле. Это далеко не так просто, как кажется. Достается и коню, и всаднику. Но надо терпеть, и принц терпел, а ведь нагрузка на его пока далеко не богатырские плечи легла нешуточная. Но иначе было нельзя, время летело вперед, мы не имели права растрачивать его впустую. Каждая упущенная минута шла в актив врагу, делая призрак будущего переворота отчетливым и явным.
Как только гвардейцы останавливались на привал, я отпрашивался у Бирона и приходил к палатке принца. Начинались тренировки с полной выкладкой, до изнеможения. Только так мы могли добиться впечатляющих результатов, а они были очень нужны, в первую очередь принцу. Лишь при этом условии он мог стать другим: не размазней-рохлей, а крепким стопроцентным мужиком. И плевать, что у нас не было тренажерного зала – гири, штанги и тренажеры с успехом заменялись подручными средствами: пушечными ядрами, камнями, дровами и перекладиной в виде первого подвернувшегося толстого сука на дереве.
Я гонял королевскую особу до седьмого пота. Принц бегал, прыгал, отжимался на кулаках и пальцах, крутил солнышко и качал мускулатуру. По-моему, он еще умудрился и подрасти на пару сантиметров. Но тут скорее виной его молодой возраст.
Кроме обычной физподготовки не забывали о прикладных вещах вроде фехтования, стрельбы и… бокса.
Кирюха сшил несколько комплектов кожаных перчаток (уж чего-чего, а с кожей в обозе проблем не было), набил конским волосом для смягчения ударов. У Майка Тайсона, понятно, были покруче, но нам на первое время сойдет.
Я постучал по раскидистой березе, как по боксерской груше, и, удовлетворившись результатом проверки, пошел к Антону Ульриху.
Гренадеры, охранявшие принца, доложили, что этой ночью их королевское высочество изволило быть у маркитанток. Я сразу понял, откуда ветер дует. Неугомонный Геймбург сумел-таки подбить Антона Ульриха на приключения. Ах, молодость, молодость! Ты так прекрасна в своей безалаберности!
Читать нотации и блюсти мораль в мои обязанности не входило, к тому же после истории с Линаром принц имел полное право отплатить цесаревне Анне той же монетой. Лишь бы не как в том анекдоте: «Ах, я бы ему мстила и мстила!»
Кровь у принца бурлила горячая, гормоны играли. Ничего экстраординарного не случилось. До принцессы и императрицы похождения герцога Брауншвейгского не дойдут. Волновало меня лишь одно: жутко не хотелось, чтобы молодой человек привез из похода полный букет заболеваний, не имевших ничего общего с боевыми ранами. До изобретения антибиотиков венерические болезни лечились весьма сомнительными методами, поэтому телесное здоровье принца вызывало вполне естественные опасения. Поговорю с лекарем, чтобы он устроил его высочеству маленький профилактический осмотр.
Изможденный ночными подвигами принц спал на лавке, не снимая походный камзол. Верный Геймбург храпел на полу, используя вместо подушки грязный ботфорт его высочества.
Разбудить парней было непростым делом, признаюсь, я чуть не отчаялся. Слова не действовали. Орлы дрыхли так, будто всю ночь таскали мешки с цементом.
– Видать, заездили их бабы, – с видом знатока сказал один из гренадер.
Он глядел на спавших дворян с нескрываемой завистью.
– Много себе позволяешь! – прикрикнул я на него и велел убираться вон.
С большим трудом все же удалось поднять парней на ноги. После обливания холодной водой принц встряхнулся и превратился в адекватного человека, а вот с Геймбургом пришлось повозиться. Подполковник считал, что я не имею никакого морального и физического права обращаться с ним столь неподобающим образом, и отчаянно сопротивлялся. Разумеется, со мной спорить сложно, могу задавить не только авторитетом, но вот терять драгоценные минуты на препирательства… Если бы не принц, даже не знаю, что бы с ним сделал.
– Геймбург, прекращайте дурацкую возню. Делайте, что велено адъютантом господина Бирона, – приказал Антон Ульрих.
Адъютант бросил на меня неприязненный взгляд, но свою порцию ледяной воды выдержал стоически.
– Вот что, господа, – сказал я после того, как молодые люди насухо вытерлись полотенцами, – боюсь, что мы слишком мало занимаемся.
– Почему мало? – удивился принц.
– Потому что у вас еще остаются силы на амурные приключения. Моя вина, не спорю, но я исправлюсь. Совершенно логичным шагом будет увеличение нагрузки. Так что я вас поздравляю: с этого дня займемся с вами боксом.
– Простите, чем? – в один голос спросили парни.
– Боксом. И можете меня не благодарить.
Я пристально смотрел на подопечных. Понимал, что они гораздо выше меня на социальной лестнице, что у обоих впереди тяжелая судьба: арест и многолетнее пребывание в ссылке. Но все можно исправить уже сейчас. Бесстрашный и в то же время бесхарактерный принц должен стать настойчивым и твердым, а его правая рука Геймбург обязан выручить господина из любой перипетии.
Долой все сомненья, фон Гофен!
– Надевайте перчатки, принц. Геймбург, вас это тоже касается.
– Зачем нам эти перчатки? – недоуменно протянул Антон Ульрих, рассматривая обновку. – В них ужасно неудобно держать и шпагу, и поводья.
– Не волнуйтесь, это не образцы новой формы вашего кирасирского полка. Назначение у этих перчаток сугубо утилитарное. Фехтовать, скакать на лошади и тем более стрелять в них вы не будете, это факт. Сейчас я вам все с чувством, с толком, с расстановкой объясню.
Я взял ораторскую паузу.
Принц закусил губу, а его адъютант страдальчески поднял взор к небу.
– Извольте смотреть на меня, господин Геймбург, и слушать очень внимательно.
Адъютант его высочества с тоской перевел взгляд на меня. Я продолжил:
– Перчатки эти, как вы успели заметить, непростые. Предназначены они для того, чтобы вы никого не покалечили. Я покажу вам, как надо двигаться и бить. Для начала устроим бой с тенью. Ничего сложного, господа.
Я показал основные удары, объяснил правила и, поскольку не являлся подходящим противником (как ни крути, но у меня и рост намного выше, и вес значительно больше), назначил Геймбурга на роль спарринг-партнера для принца. Адъютант был подходящей, как я называл, «воробьиной» весовой категории.
Поначалу парни стеснялись: дескать, сражаться на шпагах самое то, а на кулачках – чересчур по-мужицки.
– Я не уверен, что этот варварское развлечение не уронит мое достоинство, – заявил Геймбург.
Вот что значит немцы! Наши еще с детства проходят школу боев стенка на стенку и ближнему своему по уху съездят, не задумываясь. Салонное жеманство еще не разложило отечественное шляхетство, народ меня окружал простой как три копейки. Вместо дуэли бьют в челюсть. Потом мирятся и, обнявшись, пьют с недавним обидчиком до посинения. Нормально. После драки кулаками не машут.
