Ошибка разбойника (СИ) - Шмелева Диана

Разумеется, первым делом дон Стефано отправит к коменданту гонца с прискорбным известием. Друг покойного не успеет к похоронам, но наверняка — к девяти дням, и приедет с супругой. Можно не сомневаться, что дон Бернардо будет удручён, а то и чувствовать себя виноватым. Если он не догадается сам, что сеньориту нужно забрать из селения, то дон Стефано ему подскажет, а донье Кларисе упомянет об этом как о само собой разумеющемся. Почтенная чета не откажет.

Ошеломлённая и подавленная потерей отца, Инес подчинится заботе с детства знакомых друзей семьи, а затем дон Бернардо и донья Клариса будут очень не прочь, чтобы подопечная скорее покинула их дом, разумеется, самым достойным образом — выйдя замуж. Им совершенно ни к чему, чтобы молодые сеньоры, объявленные или возможные поклонники сеньориты Лусии, нанося визит коменданту, раскрывали рты, увидев его юную гостью. Ещё меньше им нужно знакомство Инес со своим сыном.

Девушка в глубоком трауре не станет принимать участие в развлечениях, однако в Эспании придерживались правила: «Мёртвых в землю, живых — за стол», не назначенные свадьбы было прилично играть уже через три месяца после смерти родителей жениха или невесты, назначенные откладывали на месяц. Почтенные сеньоры степенно поясняли: достойный брак был волей усопших, которую следует чтить, молодые повесы шутили — не следует ставить в неловкое положение невесту, если она вела себя легкомысленно. Дону Стефано эти обычаи на руку — следует обручиться с сеньоритой Рамирес прежде, чем её кто-нибудь разглядит.

Сеньор дель Соль примет самое деятельное участие в преследовании разбойников. Не желая тратить впустую время ожидания, хотя и не имея возможности сделать пометки, кабальеро мысленно расчертил способы, какими он может продемонстрировать дону Бернардо своё сожаление о гибели отцовского сослуживца и отца сеньориты, которую кабальеро мечтает назвать женой, и главное — готовность мстить за идальго. В уме сеньор перебрал, кого из банды можно сдать, не опасаясь, что коменданту станет известно лишнее. Затем он стал размышлять каким образом убедить простодушного, но неглупого и старательного офицера — подозрения против дона Стефано, если они возникли у идальго, были напрасны.

Одна мысль показалась крайне интересной, хотя и рискованной.

«Алькальд Тагоны! Отличная ведь фигура, чтобы свалить на него аферу со льном, заодно и нападения во время ярмарки! Идальго относился к нему по-доброму, поэтому подозревал кого угодно, только не этого простолюдина. Вы совершили большую ошибку, сеньор Энрикес, осмелившись пойти против меня!».

Планы требовали обдумывания, уточнения и подготовки, но предварительно кабальеро назначил своего нового врага главным козлом отпущения за собственные грехи.

Якобы разоблачив пособника и руководителя разбойничьих операций, дон Стефано добьётся доверия коменданта, а через него — и сеньориты Инес, которая будет считать кабальеро своим спасителем.

Последнее. Появление подопечной у такого значительного человека, как комендант крепости Сегильи, не пройдёт незамеченным. О сеньорите Рамирес заговорят в свете и наверняка узнают об интересе к ней расчётливого сеньора дель Соль. Как бы ни пошли слухи, что девица — наследница кого-нибудь из дальней родни.

«Если к красоте, доброму имени и умению себя держать сеньориты Рамирес добавятся слухи о приданом, жители улицы, на которую выходят окна служебной квартиры дона Бернардо, оглохнут от серенад!» — от подобной мысли дон Стефано пришёл бы в ярость, но сейчас ему было некогда отвлекаться ещё и на планы избавиться от очередных соперников.

— Эй, ты, посмотри, не видно ли ещё повозку?

— Нет пока! — крикнул юный разбойник, почти мальчишка, которого главарь поставил смотреть за дорогой. — Ещё четверть часа, не меньше, в Хетафе лошадей берегут! — юноша был из местных, никто другой не забрался бы на дерево на скале.

«Бедное Хетафе, — подумал дон Стефано. — Ему определённо нужен хозяин. Кстати, идея налоговых льгот, конечно же, хороша, но при выкупе и объединении земель знатным сеньором можно и субсидии из казны получить. Герцог с удовольствием похлопочет, решив, что таким образом вознаградит меня за помощь в укрывательстве казнокрадства».

— Едут! — раздался крик смотрящего.

Разбойники насторожились, сосредоточились. Пабло и с ним ещё трое приготовили свои ножи. Дон Стефано отвёл остальных, одетых поприличнее, чуть дальше. Он собирался затем заявить, что заметил подозрительную шайку и, не будучи уверен в их намерениях, на всякий случай скрытно задержался неподалёку, поэтому и появился сразу после нападения, хотя, к глубокому сожалению, не успел предотвратить гибель почтенного сеньора Рамиреса.

Первый отряд рванул вперёд, остальные напряглись, как сжатая пружина, но тут произошло замешательство — на разбойников напали вооружённые стражники. Казалось, они появляются отовсюду, хотя засада была устроена в окружённом скалами ущелье. Первой мыслью дона Стефано было: «Как смотрящий стражников не заметил?», но затем его внимание переключилось на подъехавшую повозку, рядом с которой со странной блуждающей улыбкой шёл Пабло. Увидев своего главаря, бывший матрос внятно сказал ему:

— Может быть, она ко мне не придёт уже этой ночью… Служанка с «Эспаньолы», если вы помните.

— Ты с ума сошёл! — рявкнул ему сеньор, затем громко вопросил: — Что здесь происходит?

Дон Стефано успел разглядеть, что сидящая рядом с сеньором Рамиресом фигурка в женской одежде — переодетый мальчик. Думая устроить засаду, разбойник попал в неё сам и, конечно, был предан. Лишь на миг разъярённый взгляд кабальеро встретился с полным решимости взглядом пожилого идальго, и тут из-за скалы появился дон Бернардо Альмейда:

— Дон Стефано Аседо дель Соль, я арестую вас по обвинению в нападении на жителей Хетафе с целью похищения драгоценных предметов утвари из храма архангела Мигеля, которые дон Хосе де Вега сопровождал в сокровищницу епископа Сегильи, где в наше неспокойное время они будут в лучшей сохранности.

— Что? Какая утварь? Причём здесь дон Хосе? — никогда не трогавший храмы разбойник искренне удивился.

Чудище не заставило себя ждать, появившись из-за скалы верхом.

— Ну не на сеньора же Рамиреса вы напали? С него нечего взять, дорогой родственник, — насмешливо подмигнул единственным видящим глазом местный землевладелец. Идальго ко мне присоединился в дороге, а так он здесь ни при чём.

Кабальеро скрипнул зубами. Ловушка устроена была отменно, хотя, разумеется, дон Стефано не собирался сдаваться:

— Обвинение вздорно! Я всего лишь решил присмотреть за подозрительными личностями! Если они вздумают сваливать на меня свои проделки — тем хуже для них!

— Разберёмся, — буркнул в ответ дон Бернардо, приказал отвести разбойника в сторону, обыскать и снять с него шпагу.

***

Тем временем подъехал ещё один человек — почтенный алькальд Тагоны. На сеньора Энрикеса было больно смотреть — круги вокруг глаз и непричёсанные усы свидетельствовали о бессонной ночи. Убитым голосом сеньор обрисовал своё положение:

— Ну что, арестовали? Если вырвется из рук ваших стражников, уважаемый дон Бернардо, мне жизни не будет.

— Вы — отважнейший человек, сеньор Энрикес! — ответил идальго. — Мало людей достойны дворянского звания так, как вы.

Алькальд лишь махнул рукой. Он не чувствовал себя храбрецом и надеялся хотя бы выкарабкаться из сложившегося положения без потерь, какое уж там дворянство. Как он позволил дону Бернардо и сеньору Рамиресу уговорить себя ввязаться в опасную затею с арестом виднейшего дворянина Сегильи, сеньор Энрикес сегодня сам не понимал. Он с тоской пробормотал:

— Губернатору, если он захочет отменить арест своего кандидата на пост королевского ревизора, достаточно освободить вас, дон Бернардо, от обязанностей начальника городской стражи. Одна надежда на инквизицию.

— Я уверен, — решительно заявил комендант. — Дон Себастьян захочет и сможет противостоять герцогу.

Идальго тем временем поблагодарил переодетого девушкой паренька: