Михаэль Пайнкофер - Тень Тота
— Все верно. Твои враги, охотящиеся за «Книгой Тота», написали на своих знаменах ее имя, хотя в действительности преследуют собственные цели.
— Кто они? — спросила Сара. — С кем мы вообще имеем дело?
— С людьми, стремящимися при помощи тайн древности обрести славу и власть. Простые убийцы — их добровольные помощники, но истинные преступники прячутся у тебя дома, Сара.
— Я так и знала…
— А тебе известно, что тогда случилось с Мехерет?
— Старый Аммон говорил, что-то ужасное…
— И был прав. Жрецы потребовали ее смерти, но Тезуд не послушался их, так как полюбил красавицу Мехерет. Однако воительница оказалась неблагодарной; украв «Книгу Тота», она попыталась бежать. Ее схватили. И хотя Тезуд любил ее больше жизни, на этот раз он не мог больше противиться жрецам. Мехерет приговорили к страшной смерти. Ее тело сожгли, но прежде, у еще живой, вырезали внутренние органы.
— У живой? — содрогнулась Сара.
— Их забальзамировали и поместили в канопы, а тело сожгли. Канопы хранил Тезуд, он так и не оправился от гибели возлюбленной. Говорят, что в ее память он сотворил из останков своего рода ключ.
— Ключ? — От всего услышанного у Сары сильно кружилась голова; видимо, сказывалось ослабленное состояние. — Ключ к чему?
— К Вечным вратам, за которыми находится Тень Тота. Они не отворялись три тысячи лет. Но довольно вопросов, Сара Кинкейд, тебе никогда не переступить порога тайны.
— Кто это сказал?
— Я, — просто ответил Камаль. — А мое слово в пустыне — закон. Я долго пытался понять твое сердце, Сара Кинкейд, и не нашел в нем ничего темного. По этой причине я до сих пор щадил тебя и твоих спутников. Но если ты не отступишься, я буду вынужден убить тебя. Человечество не готово для тайны Тота. Оно использует ее во зло и разрушение.
— Так вот как ты обо мне думаешь? Ты полагаешь, что я украду тайну и продам ее?
— Твои намерения чисты, но люди, пославшие тебя, нет. Коварные заговорщики только и ждут, когда ты войдешь в храм Тени и вынесешь на свет то, что было погребено тысячи лет назад. Не становись их орудием, Сара!
— Я не являюсь ничьим орудием, я сама себе хозяйка. И я не намерена воровать тайну Тота. Известный тебе эль-Хаким взял с меня обещание уничтожить «Книгу Тота» и все ее тайны, чтобы мир никогда не узнал их.
— Это задача моих воинов. Твоя помощь не нужна.
— Но я хочу знать эту тайну! Я должна увидеть «Книгу Тота» своими глазами!
— Зачем?
— Чтобы быть уверенной. Ради исторической правды. Чтобы освободить моего дядю, которого держат враги.
— И ты думаешь, они его просто так тебе отдадут?
— Если они надеются таким образом завладеть книгой, то, может, и отдадут. А после этого я сдержу свое обещание и уничтожу тайну.
— А если события примут иной оборот? — Камаль покачал головой. — Нет, Сара, риск слишком велик. За последние три тысячи лет никто не входил в комнату тайны, и так будет еще три тысячи лет. Только когда человечество созреет для тайны Тота, она откроется ему.
— Но, Камаль, я…
— Это мое последнее слово, — сказал вождь туарегов тоном, не допускающим возражений.
И снова у Сары появилось чувство, что человек, с которым она всего несколько дней назад сидела у костра и говорила о наболевшем, совсем не тот, что стоял теперь перед ней. Камаль преобразился. В пустыне он был благородным потомком избранных, а вовсе не прислужником. Сара боялась признаться себе, что противник странным образом притягивал ее. Но может, это взаимно?
Камаль медленно подошел к ней. Сара не отступила и выдержала его пристальный взгляд. Вождь туарегов остановился, и какое-то мгновение, обоим показавшееся вечностью, их лица были совсем близко — смуглое лицо сына пустыни и бледные черты английской леди. Невольно, непреодолимо их полуоткрытые губы потянулись друг к другу. Сара закрыла глаза, отбросила все поднявшиеся в ней противоречивые чувства и ждала, когда Камаль коснется ее своими губами. Но этого не случилось.
Тишину над пустыней рассек хлесткий выстрел, следом за ним раздался конский топот, от которого содрогнулась земля. Лагерь подвергся нападению…
* * *Камаль не пошевелился, только на лицо его легла тень.
— Слишком поздно, — прошептал он. — Они уже здесь.
— Кто? — спросила Сара.
Конский топот приближался, послышались выстрелы.
— Наши враги, — кратко объяснил Камаль. — Те, кто тысячелетиями стремится завладеть «Книгой Тота», не останавливаясь ни перед какими злодействами, — потомки Мехерет.
— Потомки Мехерет? Ты хочешь сказать, что?..
Она не договорила, послышалось дикое конское ржание. Сквозь щели между циновками можно было видеть атакующих всадников в черных арабских куфтанах и с замотанными платками лицами. Сара тотчас же узнала в них безликих врагов, встречавшихся ей уже не раз. Подозрение подтвердилось: потомки Мехерет и организаторы заговора против империи — одни и те же люди…
Нападавшие развернули лошадей прямо на палатку. Под конскими копытами затрещал деревянный остов, циновки и одеяла не выдержали — и вооруженные копьями, мечами и короткоствольными винтовками всадники ворвались в палатку Камаля. Сара с криком отпрянула, Камаль действовал решительно. Из широкой складки плаща он выхватил револьвер, в котором Сара узнала свой собственный «кольт». Камаль выстрелил, и первый наездник с воплем выпал из седла. Второй дико вскрикнул, его исполненные ненавистью глаза сверкали из-под платка. Он прицелился из винтовки в Камаля. Револьвер выстрелил во второй раз. Хотя Камаль промахнулся, испуганная лошадь встала на дыбы и скинула седока на сломанные шесты.
— Сара! — крикнул Камаль и бросил ей «кольт», а сам достал из ножен меч.
Сара налету поймала револьвер и повернулась к нападавшим как раз в тот момент, когда в пролом ворвался человек в черном. Она выстрелила. Тот рухнул. Камаль уже дрался с новым противником — настоящим великаном, на широкой груди которого трещал черный куфтан. Со страшными ругательствами великан занес над Камалем ятаган, но тот стремительно увернулся, однако, потеряв равновесие, зашатался и упал на спину. Великан бросился к нему и занес кинжал. В самый последний момент Камаль выхватил меч и отразил смертельный удар. Клинки скрестились, посыпались искры, и меч туарега со звоном сломался. Из-под платка раздался жуткий смех, и великан обеими руками занес нож.
Сара даже не стала целиться. Риск, что она попадет в Камаля, был слишком велик. Она схватила копье, принадлежавшее одному из упавших всадников, и ринулась с ним на великана. Тот изумленно смотрел, как она приближается к нему, затем изменил направление удара. Мелькнувший в воздухе ятаган без труда раскрошил деревянное древко. Следующий удар предназначался Саре, но Камаль, лежащий на полу, со всей силой вонзил свой сломанный меч в противника. Великан хрипло вздохнул, широко открыл глаза, опустился на колени и рухнул замертво.
