Кирилл Кириллов - Афанасий Никитин. Время сильных людей
— Лучше, наверное, выбираться. Негоже человеку под землей быть. И из воды вылезать надо, а то застудим требуху, будем потом кровью малую нужду справлять.
— Ага. Помоги, — Мехмет кивнул, утер рот рукавом халата и протянул Афанасию руку.
— В сторону! — вдруг заорал он.
Афанасий отскочил к стене. Мимо него с треском ломающихся ветвей и хрустом обдираемой коры пронесся ствол дерева, ощетинившийся острыми щепками. Застопорился в горловине.
— Это подарочек от преследователей наших, — побелевшими губами усмехнулся купец.
— И не один, — севшим голосом ответил Мехмет. — Смотри!
Афанасий посмотрел, куда указывал перст спутника, и обомлел. По стволу в их пещеру сползали пять или шесть гадов длиной три аршина, а толщиной чуть не в руку. Зеленые, с черным узором по спине. Они разевали желтые пасти, в которых виднелись огромные зубы, и яростно шипели. Подобно языкам пламени, извивались темные раздвоенные языки. Еще несколько толстых лоснящихся тел изгибались на оставшихся снаружи ветвях.
— Ядовитые? — спросил Афанасий.
— Еще какие!
— Не передушим. Нырять надо.
— Куда? Туда?! — Хорасанец мотнул головой в сторону водоворота. — С ума сошел? Вдруг там не протиснуться?
— Там, может, и протиснуться, а тут точно не выжить.
Первая змея соскользнула со ствола в воду и, работая хвостом, стремительно поплыла к Мехмету.
— А-а-а-а-а!!! — заорал тот, развернулся и, выставив над головой руки, нырнул в водоворот.
Пучина поглотила его в один момент. Заметив, что цель исчезла, змея подняла голову и попыталась остановиться, но течение увлекло ее дальше. Ударило об стену. Закрутило и бросило в водоворот. Тот, хищно чавкнув, принял очередную жертву. Другая змея стала сползать со ствола, нацелив на купца холодные немигающие глаза.
— А-а-а-а-а!!! — заорал и купец и так же, как Мехмет, кинулся в воду.
Коварный поток воды толкнул его куда-то вбок. Он отчаянно замолотил руками, пытаясь выгрести в жерло водоворота. Немного промахнулся. Течение ударило его грудью о камни, вышибая дыхание. Его засосало в воронку и потащило по узкому проходу спиной вниз, лицом вверх. Ударило головой. Коленями. И с размаху запечатало его грузным телом узкий проход, как пробкой горлышко бутылки. Чувствуя, что от недостатка воздуха разрываются легкие, он рванулся вперед, к близкому светлому пятну. Ломая ногти, заскреб руками по камням. Обдирая живот и спину, вырвался. Мощным рывком выскочил на поверхность. Закашлялся, выплевывая мутную воду. Уцепился за низко висящие над потоком ветви и, нащупав ногами дно, выбрался на берег. Рухнул, совершенно обессиленный.
Он слышал, как где-то совсем рядом кашлял и отплевывался Мехмет, но не было сил даже повернуть голову. Наконец он отдышался и смог подняться на четвереньки. Перевернулся. Сел на мокрую траву и взглянул на друга. Тот сидел, привалившись спиной к шершавому стволу неизвестного дерева и прикрыв глаза. Афанасий подполз и уселся рядом. Мехмет кивнул, давая понять, что чувствует его присутствие, но даже не открыл глаз.
Рассиживаться, однако, не стоило. Кто знает, отстали ли их гонители или крадутся сейчас по лесу в поисках обидчиков, окружают, нацеливают в сердце копья?
— Пойдем, дружище. — Афанасий толкнул Мехмета в бок.
— Нет, давай посидим еще немного, — сонно ответил тот.
— Идем, идем. Нечего. — Купец потянул хорасанца за рукав.
— Отстань, — отмахнулся тот и пнул Афанасия ногой по голени.
— Твою ж мать! — взвыл тот. — Вставай, говорю, пойдем. — Он схватил Мехмета за плечи.
— Отстань! — дернулся тот, пытаясь вырваться. Взмахнул рукой, мазнув Афанасия пальцами по щеке.
В ответ обозленный купец ударил его спиной об дерево. Мехмет зашипел и хитрой подсечкой сбил русича на землю. Котом на мышь, откуда силы взялись, прыгнул сверху. Купец выставил ногу, уперся в живот хорасанца и кинул через себя. Тот влетел в кусты, кувырнулся через плечо и прямо с четверенек лягушкой взвился в воздух. Афанасий влепил ему с лету звонкую затрещину, упал на него сверху, заворачивая за спину руки. Перс извернулся, треснул его локтем под ребра и выскользнул из-под грузного русича, лягнув его ногой в плечо. Афанасий ухватил его за голую лодыжку и потащил к себе по камням.
— Хватит, хватит! — Мехмет застучал рукой по земле и отчего-то рассмеялся.
Засмеялся и Афанасий. Он повалился рядом с другом, и минут пять они катались по сырой земле, хохоча во все горло и держась за животы. Так выходил из них страх и напряжение от пережитого.
Насмеявшись вволю и утерев с лица слезы и грязь, они стали спускаться вниз, в долину. Старались идти вдоль русла, справедливо полагая, что вода пробила себе дорогу вниз по кратчайшему из возможных путей. И действительно, полноводное русло, глубоко прорезавшее склон, довольно скоро привело их к подножью горы.
Когда начали сгущаться сумерки, друзья вышли к зубастым нагромождениям скал, что копились тут веками, принимая в себя все новые и новые камни, скатывающиеся сверху.
Сверкнув на прощание сабельным блеском, река скрылась в пробитом местными жителями ходу, чтобы растечься по полям, орошая их в засушливые периоды. Друзья же перебрались через водоотводную канаву и оказались на дороге.
— О как! — присвистнул Афанасий.
— Что? — не понял его Мехмет.
— То самое место, где на нас напали. Прямо когда носилки за тот поворот зашли. Вон терраски те, по коим мы скакали, аки горные козлы. А это что такое белое? — ткнул пальцем Афанасий.
— Слон, — прищурился хорасанец. — Был.
Они подошли поближе. Огромный скелет лежал в дорожной грязи, бесстыдно поблескивая розоватыми еще костями.
— Это кто ж его так обглодал-то? Те, кто на нас напал, или пузатые эти? — спросил купец.
— Думаю, крестьяне здешние, — ответил Мехмет. — Они тут мясо не часто видят, вот и едят все, что найдут. — Было заметно, что ему самому не очень приятно созерцать, до чего хорасанцы довели окрестные земли.
— Вот станешь правителем каких-нибудь земель, ты такого не допускай, — сказал Афанасий.
— Ну… если стану… — протянул польщенный Мехмет. — Давай осмотримся пока.
Не боясь быть замеченными за сплошной завесой дождя, они обошли место вчерашней битвы. Кроме останков слона и сломанных стрел, о ней теперь мало что напоминало. Оружие все собрали и унесли, наверное, нападавшие. Все крупные обломки дерева растащили местные. А мертвецов… Афанасию даже не хотелось думать о том, что их постигла судьба слона и они пошли в котел голодным местным крестьянам, но мысли эти упорно лезли в голову.
— Жалкие трусливые твари! — ругался хорасанец, обходя место побоища.
