Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Вечером того же дня, когда Ричард бережно прятал фотографическую пластину в потайной ящик письменного стола, Макси заплатил фотографу, чтобы тот сделал снимок племянников. Одетые в шелковые китайские наряды, панталоны и шлепанцы, Майло и Сайлас позировали, крепко обнявшись и широко улыбаясь. Через несколько недель этот и другие снимки молодого фотографа появились в газетах многих стран, позволив миру впервые увидеть Дикий Запад Востока — Шанхай. Сайласу чрезвычайно понравилась фотография, на которой они с Майло были сняты в обнимку. Но когда он попросил Паттерсона поместить ее в рамочку и повесить в их с братом комнате, тот набросился на него, разорвал снимок пополам и закричал:
— Вы же не проклятые обезьянские язычники, черт побери!
Глава двадцать шестая
ОПИУМНЫЕ ГРЕЗЫ И НОЧНЫЕ КОШМАРЫ
Шанхай. 1847 год
Рейчел, окаменев от ужаса, застыла на пороге. На ее стук дверь ей открыла Лили, а не Ричард.
— Простите, она напугала меня. Ее лицо… — Голос Рейчел перешел в шепот, а затем и вовсе затих.
— Она… Это вы простите меня, — ответил Ричард и вежливо попросил Лили оставить их вдвоем.
Китаянка, поколебавшись, вышла из комнаты.
— Будьте с ней осторожны, мистер Хордун. Мне кажется, вы ей небезразличны.
— Глупости.
— Вовсе нет. Будьте осторожны. Нет ничего опасней опозоренной и презираемой женщины.
— А может быть, падшей?
— Возможно, — ответила Рейчел и улыбнулась Ричарду, подумав о том, как она проводила время с его младшим братом.
Рейчел не виделась с Макси уже больше месяца, а когда они в последний раз были вдвоем, он либо угрюмо молчал, либо возбужденно говорил о какой-то пьесе под названием «Путешествие на Запад». Она чувствовала, что Макси пытается донести до нее что-то очень для него важное, но не может найти нужных слов. А потом в течение почти пяти недель она не получала от него ни единой весточки. Рейчел было необходимо увидеться с Макси, но она не нашла способа с ним связаться. А вот добраться до его брата Ричарда оказалось несложно.
Они с ним сблизились за те три месяца, что длилось их совместное путешествие вверх по реке, но на них постоянно были устремлены внимательные глаза отца Рейчел и его людей. Оставаясь наедине, они говорили о литературе, обсуждали книги. Ричард прочитал ей несколько отрывков из своих дневников, и Рейчел помогла ему отредактировать их. Женщина прекрасно знала творчество Шекспира, и они провели немало часов, увлеченно обсуждая «Цимбелина» — загадочную и при этом, безусловно, восхитительную пьесу великого поэта.
— Вы пришли сюда, Рейчел…
— Для того чтобы продолжить работу над вашими дневниками, разумеется, — солгала она.
Ричард взял у женщины накидку, подвел ее к столу и протянул дневник. Она открыла страницу, на которой они остановились в последний раз, и принялась читать. Ричард отошел в противоположный конец комнаты и стоял там, глядя на Рейчел, снова и снова мысленно повторяя ее имя.
Женщина дошла до того места, где Ричард отвечал на последнее письмо Томаса Де Куинси, внимательно прочитала его и зачеркнула одну строчку.
— Что вы там вычеркнули?
— Использование нескольких придаточных предложений лишает стиль элегантности.
— А-а, — протянул Ричард, убавляя огонь в масляной лампе.
— Как же я буду читать без света? — спросила она, отложив перо.
Ричард не мог оторвать от нее глаз. Ее бледная кожа и зеленые глаза, казалось, светились даже в полутьме. Не удержавшись, Ричард склонился над ней и прикоснулся к пряди черных волос, упавших на лицо женщины.
— Значит, вы пришли сюда, в мой дом, лишь для того, чтобы править мой дневник?
— А зачем же еще я могла прийти, мистер Хордун? — Она встретилась с ним взглядом и не отвела глаз. — Почему вы так смотрите на меня?
— Вам показалось, — ответил Ричард и протянул руку, чтобы увеличить огонь в лампе, но Рейчел остановила его.
— Света более чем достаточно. — А потом она произнесла удивительную фразу: — Мы все должны хоть немного пожить, прежде чем умирать. Вы согласны, мистер Хордун?
В ее зеленых глазах мерцали отблески света от лампы.
— О да, — ответил Ричард. — По крайней мере, было бы недурно пожить, прежде чем выходить замуж за человека вдвое старше себя.
Ее лицо внезапно стало жестким и непроницаемым. Рейчел прибавила свет в лампе и встала.
— Пожалуй, мне пора уходить.
— Я прикажу, чтобы вас отвезли домой в экипаже, — сказал Ричард и неохотно направился к двери.
Рейчел обдумала его слова и вдруг начала смеяться. Никакой экипаж не мог отвезти ее домой, в Филадельфию. Когда Ричард вышел за дверь, она торопливо осмотрела комнату в поисках каких-либо следов, которые мог оставить Макси, но ничего не обнаружила.
Вернувшись, Ричард проводил Рейчел на улицу и с удивлением увидел двоих подчиненных ее отца, которых он знал по их совместному путешествию в верховья реки. Когда экипаж укатил, эти двое остались стоять, не сводя глаз с Ричарда.
— Дерьмо собачье! — оставалось лишь пробормотать ему.
Вернувшись к себе, он уселся в углу и негромко постучал в стену. Вошла Лили с трубкой из слоновой кости и тремя шариками опия — уже нагретого и готового к употреблению. Он откинулся на подушках, а Лили положила первый тающий шарик в чашечку трубки. Ричард глубоко затянулся и отправился в путешествие.
Изуродованная женщина, увидев, как взор Ричарда обратился внутрь, поняла, что он уже отключился, и тогда, протянув руку, погладила густые волосы мужчины, а затем, склонившись над ним, стала вдыхать его запах.
Ричард странствовал. В опийном дыму он остро чувствовал и хорош видел. Подняв руку вверх, он воспарил, а потом выдохнул, опустился вниз и оказался стоящим на земле. Наклонив голову, он увидел, что вместо обычных ботинок на нем дорогие кожаные туфли, а штаны уступили место элегантным вельветовым брюкам. Услышав легкое постукивание справа от себя, Ричард заметил, что сжимает в руке трость с рукояткой из чистой слоновой кости. Он поднял трость кверху, и его взгляд последовал за ней. Только тогда Ричард увидел, что стоит перед большим каменным зданием. По его команде конец трости описал круг над его головой, и Ричард повернулся вместе с ним.
Он стоял на широкой улице, запруженной мужчинами, женщинами, каретами, с большими магазинами, в которых продавались товары, каких только душа пожелает. Его внимание привлек дребезжащий звук. Прямо на него ехала железная повозка. Мужчина в круглых очках-«консервах» сжимал в руках руль, но лошадей, которые тащили бы за собой повозку, не было. Ричард почувствовал, как его лицо скривилось в улыбке.
