Иван Дроздов - Голгофа
Саша потухла. Ей хотелось все время быть с Качалиным, а он ее неизвестно куда отсылает. Но Качалин сказал:
— У тебя ребята. Ты с ними работу веди.
— Какую?
— Всякую. Газеты читай, книги. Боевую подготовку вместе с Огородниковым налаживайте. Ребята должны стрелять метко, устройство мотоцикла знать. Ты сейчас в гараж иди, там тебя Паша Огородников ждет.
Наклонился к ней и — на ухо:
— У тебя, поди, денег нет?
Саша кивнула: есть, но… самая малость. Да мне хватает.
В гараже Павел провел ее в секретную комнату, закрыл свои хитрые фотоэлементные замки, повернулся к ней и с торжествующим видом сказал:
— А теперь — кричи.
— Зачем? — удивилась Саша.
— А затем, чтобы ты убедилась, что если наш пленник, а он у нас может быть, вздумает кричать, его никто не услышит. Мы эту вот стену и все стены той большой комнаты шлаковатными плитами обложили: это для тепла и звукоизоляции. А еще из подпольного помещения тоннель прорыли в гараж одного нашего бойца. Гараж его тут недалеко у самого леса стоит. На случай какой облавы. Это нам Качалин приказал. Смелый он мужик, а и осторожен. Тут мы без вас еще два налета сделали: один на нефтяного магната, а другой на лесоторговца. Им в карманы такие деньги идут! — страшно подумать.
А теперь обедать пойдем. Дома дети ждут, я им обещал привести тебя.
У входа в гараж Сашу ждал Олег. Сидел на камне и рисовал на песке человечков.
— Вы чего? — подошла к нему Саша.
— Тетя Лиза обедать зовет.
— А вы?.. Вы пообедали?
— Да нет, я вас ждал.
Олег говорил несмело и держался так, будто он был маленький и Сашу стеснялся. Саша подумала: нравлюсь ему, не находит в обращении со мной верного тона. И от этой мысли теплая волна пробежала под сердцем. Парень он видный и будто бы неглупый — он и сам ей нравился. Но не настолько, чтобы затмить Качалина.
— Как юрист? Вы были у него?
— Я к нему заходил, но там неотлучно жена дежурит.
— Жена? К нему жена приехала?
Олег смутился.
— Нет, мы одного парня из охраны так называем. Любит его наш хозяин — ну и пусть дежурит. Врачи говорят, «шов плохо себя повел», потому как толстый наш хозяин, жира много. Ну и пусть у него на кровати Юра посидит.
Саша поежилась: «Бр–р–р …» Повернулась к Павлу, тронула за рукав Олега, сказала:
— Вместе мы у тети Лизы живем. Олег — охранник у одного богатого человека.
— И славно. Олега тоже приглашаю: пообедаем у нас.
Олег не стал упираться, и они двинулись по главной улице Сосновки к Павлу Огородникову.
И по дороге, и за столом у Павла Олег говорил мало, лишь отвечал на вопросы, но отвечал охотно и ни в чем не таился. И даже когда Саша сказала: «Видно, важная птица ваш шеф, если у него охрана такая», он стал пространно рассказывать:
— Не знаю насчет его важности, но денег у него куры не клюют. А все потому, что клиентов много и с каждого шкуру дерет. Я однажды слышал — шеф рассказывал, как он двух богатых латышей захомутал. Сидел он в игорном клубе и услышал, как хозяин клуба латышам этим, а они братья были, девочку–подростка красоты необыкновенной предлагал. И просил за нее двадцать пять тысяч долларов. Потом и эту девочку к ним подвели. Она страшно стеснялась и, не поднимая глаз, тихо назвала себя: «Олей меня зовут». Братья–латыши посадили ее за стол, и старший — ему было лет пятьдесят, с жиденькой бородой, рыжий, как наш Чубайс — на ломаном русском языке спросил: «Ты знала мужчин?.. Ну, спала с кем–нибудь»? Девочка еще больше застеснялась, мотала головой: нет, мужчин она не знала. «А сколько тебе лет?» — спрашивал бородатый. «Четырнадцать… скоро будет». И тогда ей сказали: «Мы за тебя заплатим двадцать пять тысяч долларов. Понимаешь, как это много?» — «Понимаю». — «Ну, так согласна на все наши условия?.. Возражать и ломаться не станешь?..» Девочка согласно кивала: ладно, дескать.
Наш–то шеф и услышал их разговор. На следующий день снова в этот клуб пришел. И латышей тех увидел. И сказал им:
— У вас, видно, много денег, я могу вам дельце выгодное предложить. Купите за сто тысяч долларов полпроцента акций Газпрома, я вам это устрою. Полпроцента будут давать восемьдесят миллионов в год. Бухгалтерию установим такую: десять миллионов годовых пойдет на ваш счет, тридцать миллионов на мой и еще сорок миллионов — тоже на мой счет.
— Странная бухгалтерия: семьдесят на ваш счет, а всего лишь десять на наш. И это при условии, что мы будем владеть этим самым полпроцентом акций? Как это понимать?
— Вам и понимать нечего. Десять миллионов падают с неба, и они еще недовольны. Я же из своих семидесяти должен целую дюжину чиновников одарить. Без них–то кто же вам даст этот золотой ручеек?
Ну, они, конечно, согласились, а через два года говорят ему: вы, как посредник, свое получили. Отныне вам пойдет сто тысяч. На это мой шеф им спокойненько заявил: ну если вы подличать, так я вам и десяти миллионов платить не буду. Положу лишь по сотне тысяч на брата — и того довольно.
— Ну, если вы так, мы вас и совсем из своей игры выключим. Ни цента не получите.
— Из игры выключить я вас могу, а не вы меня. Вздумаете же хвост задирать — на распыл пущу.
— Как? — удивились братья.
— А так: дело уголовное заведу; по статье групповое изнасилование несовершеннолетней, а за это по нашим законам двенадцать лет строгого режима получите.
Ну, два братца и прикусили язык, исправно отстегивают моему шефу заветные семьдесят миллионов в год. Но у них, говорят, не одно дельце за плечами: они цветной металл от нас через свои порты в Африку перекачивают. Цветной–то металл этот золотой рекой для них оборачивается. А этот гешефт с полпроцентом газа — всего лишь забавный эпизод в их игре.
— Ну, так вот, — заключил свой рассказ Олег, — подобных–то клиентов у нашего шефа много. Только здесь вот, на северо–западе, дюжина наберется. Кстати, и братья–латыши невдалеке от Петербурга в лесу замок себе отгрохали и сейчас живут в нем. При них будто бы и русская девочка Оля в женах состоит.
Сашу этот рассказ потряс до основания. Она долго молчала, сжимая до боли кулачки, а потом сказала:
— Вы знаете их адрес?
— Да, я не однажды бывал у них, хорошо знаком с начальником охраны. Да он брат мне родной.
Павел встревожился. Обратился к Саше:
— Зачем вам их адрес?
Не сразу ответила Александра. Глухо проговорила:
— Мстить буду… за ту девочку.
— Ну, вот… Уже и мститель объявился. А может, девочке той и неплохо с ними. Надо бы у нее спросить.
Саша посмотрела на Павла строго.
— Вы — учитель и знать должны: не может быть хорошо девушке с насильниками. Я отомщу за нее и освобожу из плена. Мне вот только бы адрес этих негодяев.
Повернулась к Олегу:
— Дадите мне адрес?
— Конечно. Но только достать их будет непросто… Там большая охрана.
Саша отодвинула тарелку и направилась к окну. Олег пожалел, что рассказал эту историю.
Павел подошел к Александре, примирительно заговорил:
— Успокойся. Мы к этой операции подойдем серьезно. Важно так все обделать, чтобы акции у них отнять, деньги государству вернуть, а заодно и девушке помочь. Возьмем ее к себе в отряд, адъютантом у тебя будет.
Саша улыбнулась, глаза ее заблестели:
— Хорошая мысль! Мы ее к себе в «черные ястребы» запишем.
Олег впервые такие слова услышал, но расспрашивать не стал, понимал, что такая у них организация. Он уже по многим признакам мог заключить, что тут в Сосновке действует молодежная организация, но какая? — узнавать не торопился.
— А теперь, — сказал Павел, — в тир пойдем. Там ребята собрались.
На улице Олег робко проговорил:
— Мне можно с вами?
Ответила Александра:
— Можно. Вы, наверное, стрелять умеете?
— Да, немного. Это же моя профессия.
— Ну вот, и меня научите. Я ведь еще не сделала ни одного выстрела. А хочу научиться стрелять. И не просто как–нибудь, а метко, так чтобы далеко видеть цель и разить без промаха. Вот хоть бы и этих… мерзавцев.
— Ты способна убить человека? — спросил Павел.
— Не знаю. Но если такие негодяи — глазом бы не моргнула.
Подумала немного, добавила:
— Наверное, смогла бы.
— Но разве ты не помнишь приказа Командора: кровь не проливать. Мы не убийцы.
Олегу очень бы хотелось спросить, а кто это вы, что у вас за организация, но он и на этот раз промолчал.
Тир находился в лесу, и мишень была установлена в карьере, из которого брали глину. Строго соблюдались меры безопасности; к мишени часто не подходили, попадания рассматривали в бинокль, установленный на треноге рядом с бруствером, с которого лежа стреляли из винтовки с оптическим прицелом. Павел и Александра поздоровались с ребятами, которые тут тренировались, а Олег остановился поодаль у ствола старой лиственницы.
