Иван Дроздов - Голгофа
На большой крупномасштабной карте, где был обозначен каждый отдельно стоящий дом, стайка берез или одинокий дуб, наносили маршруты следования «черных ястребов». Каждой группе бойцов давалось конкретное задание.
Олег держал связь с братом Василием — начальником охраны латышей. Обещал приехать «со своей девчонкой», но только в то время, когда будут на месте хозяева замка, потому что якобы имел к ним «секретное поручение».
Наконец, час настал, и операция началась.
Командор и Олег ехали в машине — бронированном «Форде», Саша и Павел Огородников в нейтральной штатской одежде следовали за ними на мотоциклах.
Олег по сотовому телефону держал связь с Василием. Тот сообщал, что братья–латыши на месте и пробудут в замке несколько дней. Они веселятся, много пьют и с радостью примут гостей.
К замку подъехали вечером. Октябрьское небо недовольно хмурилось, гоняло из края в край тучи, грозило разразиться дождем.
Навстречу к ним вышел Василий — могучий рослый парень лет двадцати пяти, в синем берете и кожаной куртке. На крыльцо, приделанное к громадному кузову военной машины, оборудованной здесь под жилье, высыпала вся команда, человек восемь. Василий пригласил гостей в вагон, где был накрыт стол с угощением. Здесь узнали, что родные братья Олег и Василий в частную охрану перешли из московской милиции, где служили в одном отделении.
Пили вино, коньяк, но пили понемногу — Василий боялся латышей, которые за пьянство уволили уж не одного бойца.
Олег спрашивал:
— Сколько они вам платят?
— Жадные, мерзавцы! Сами деньги гребут лопатой, а нам отстегивают гроши. Я как начальник получаю пятьсот долларов в месяц, а ребята — по триста.
— А домой отпускают?
— Нет, живем безвыездно.
— Ну и дураки! Я получаю три тысячи в месяц, а мои ребята по две.
— Ну–ну! Не треплись.
— Ей–те крест! На, посмотри. Вчера за прошлый месяц получил.
Вынул из кармана пачку долларов.
Саша сказала:
— Переходите к нам в бригаду. Оплата такая же, как и у юриста. Ну, решайте. Вас тут девять — всех и возьмем.
— А что это за бригада?
— Объясню позже. Свяжусь со своим начальником и, если он согласится, тогда и расскажу, что это за бригада.
Качалин улыбнулся, — ну и девка! Впрочем, подумал: «А хорошо бы таких ребят захороводить. Деньги у нас есть; пусть уж лучше народу служат, чем этим хищникам». И еще подумал: «Деньги–то мы у латышей отнимем — из них и платить будем».
Сказал ребятам:
— Дело у нас простое: молодых парней учить меткой стрельбе, разным приемам борьбы.
— А–а–а, все ясно. Вы из тех, которые на мотоциклах. Приезжал тут один, наверное, из ваших. Отряд у них «черные ястребы» называется. Говорил, что много у них бойцов, что будто бы и весь край наш партизанским скоро будет. Пошли бы мы в эти отряды, да нам деньги нужны. У нас семьи, отцы–матери, а вон у Николая жена и двое детей, у Дениса девочка недавно родилась.
— Да какие же это деньги? — подливала масла в огонь Александра. — Я вот девица, а в отряде мне вон сколько платят…
Вынула из куртки толстую пачку долларов, — недавно ей Качалин дал, — бросила на стол.
— Вот это деньги. А вы крохи со стола этих жалких латышей клюете, — и рады. Помнили бы хоть и о том, что вы русские. Полководец Суворов, когда его солдаты взяли крепость Измаил, воскликнул: «Мы русские — какой восторг!..» А вы тут двух пигмеев караулите. Да кому нужны эти латышские жулики, вся доблесть которых в том и состоит, что где–то русские деньги украли и акции Газпрома на них купили. Да газ–то этот наши русские люди на далеком ледяном Ямале добывают!..
Глаза Василия — темные и круглые, как у совы, воспламенились, он с восторгом смотрел на сидевшую против него Александру, щеки его покрывались румянцем. И Денис, и Николай, и все остальные ребята не отрывали глаз от нее. Всех заражала ее страстность и убежденность, гордость за свою национальность, которую теперь унижали с экрана телевизора. Помнят они, как похожая на раздавленную жабу образина что–то шамкала толстыми губами, а потом назвала русских свиньями, а диктор бородатый с носом хищной птицы и с грузинской фамилией бросил им с экрана оскорбление, назвав Россию «страной дураков» — все это они сейчас вспомнили, и у них под сердцем закипела обида и желание что–то делать, как–то отомстить этим нелюдям. Вот теперь, кажется, позови их эта удивительная девушка в какой–то партизанский отряд, и они бы разом все встали под ее знамена.
Василий набрал номер телефона, негромко заговорил:
— Оленька, милая, принеси нам вина и чего–нибудь этакого, вкусненького.
И минут через десять к ним вошла совсем юная, очень хорошенькая, но с печатью неизбывной грусти на лице девушка. Саша подумала: «Оля! Та самая».
И Олег едва заметно кивнул Саше: да, это она, та самая Оля, которую купили братья–латыши.
Оля расставила на столе бутылки, разложила по тарелкам яблоки, бананы, две большие кисти винограда. Сказала:
— Хозяева пьяные, так я у них в холодильнике взяла. У них там всего много.
Ребята пили вино, а Саша отвела Олю в задний отсек жилища, сели там на чью–то кровать.
— Давай знакомиться, — заговорила Александра, — меня зовут Саша. Расскажи, как ты тут живешь?
— Вначале хотела бежать, а потом смирилась. Вот ребята… Они мне как братья.
— А дома?.. У тебя есть родители?
— Мама и бабушка. Мама больная, у нее не ходят ноги, живут на бабушкину пенсию, а теперь вот и пенсию не платят. Я им посылаю — на мои деньги и кормятся. А за квартиру все равно платить нечем.
— Сколько же тебе платят?
— Пятьдесят долларов.
— Только–то! Так это же гроши.
— И на том спасибо. Я очень боюсь, как бы и эту малость не отказали.
Саша взяла ее за руку:
— Хочешь жить со мной? У меня квартира — здесь, недалеко, в деревне, и есть квартиры в Москве и Петербурге. А еще моя мама живет в Дамаске — там у нее целый отель. Жить нам есть где. А платить я тебе буду двести долларов, а то и триста. Есть у меня деньги. Будем мы как сестры. Одной–то мне скучно. Ну как, согласна?
Оля кивнула. В глазах у нее отражалась радость и надежда на лучшую жизнь.
Они подошли к столу, и Саша, как заправская дама, попросила налить им сладкой воды.
Ребята уж изрядно подпили, но Качалин и Павел Огородников сохраняли абсолютную трезвость. Они знали: впереди предстоит серьезная операция. И они уже думали, как ее начинать, но тут, что называется, на ловца и прибежал зверь. В кузов–комнату вошел младший из братьев — Ланис. Он был пьян. Сказал:
— Кто тут приехал по мою душу? Где Олег?
Покачиваясь, разглядывал ребят, остановил взор на Александре. Протянул к ней руки:
— О–о–о!.. Хороша птичка!
Саша встала и смело шагнула к нему навстречу.
— Здравствуйте! Мы с вами встречались.
— Да? Где же?
— В Москве, в казино. Там, где была и Оля.
— Прекрасно! Я сразу увидел: вы оттуда, из казино. Туда приглашают самых, самых… красивых. И молодых…
Он пощелкал пальцами:
— … ну таких… еще не созревших. А вам уже есть пятнадцать?
— Скоро будет семнадцать. Я старая.
— Ничего, ничего, ты мне подходишь. Я люблю и таких, созревших. Это как вот эта… кисть винограда, когда она спелая. А?.. Ну, иди сюда, иди.
Язык его заплетался. Он крепко вцепился в руку Александры.
— Пойдем со мной. Мы оставим тут Олю, она их всех любит, а мы пойдем в дом.
— Я хочу выпить, — сказала Саша. — Налейте… вот этого коньяка. И себе тоже, я одна не буду.
— И себе — вот видишь. Ну, поехали!..
Он опрокинул рюмку, а Саша, прикоснувшись к влаге, поперхнулась, закашлялась, уронила голову на стол.
«Ну Александра! Ну шельма!» — покачивал головой Сергей, а остальные не знали, что и думать. Впрочем, Олег ее понимал и боялся, как бы с ней что не случилось.
Саша накинула куртку и протянула латышу руку.
— Пойдемте. Они тут курят, а я не переношу дыма.
И повела его к выходу, Качалин хотел было ее остановить, но подумал: «Что–то она затеяла. Не буду мешать». И все–таки решил их проводить.
Саша зашла в автомобиль, стоявший тут же, вынула из мини–багажника бутылку вина, пригласила латыша. Тот с радостью залез в салон и выпил поднесенный ему стакан. Вино содержало изрядную дозу снотворного, — латыш еще несколько минут бормотал что–то, протягивал к Саше руки, а потом примолк — и надолго. Саша негромко захлопнула дверцу, пошла на крыльцо, где ожидал ее Качалин.
— Не девка, а дьявол! Я бы не хотел встать у тебя поперек дороги.
Скоро в кузов к ребятам пришел и второй брат. И с ним была проделана примерно та же операция, и скоро оба незадачливых миллионера сидели в одном салоне и спали мертвецким сном.
А тем временем к замку с потушенными фарами со всех сторон приблизились десятка три «черных ястребов». Качалин передал им по телефону:
