Поль Феваль - Странствия Лагардера
Этот квартал, населенный веселыми школярами и студентами, вполне соответствовал его жизнерадостному характеру – не то что угрюмые дома, плотно обступившие Лувр и Пале-Рояль: они казались столь же величественными и самодовольными, как и их обитатели.
Слугу, поставившего на стол поднос с ликером и двумя рюмками, Шаверни отослал спать. Удобно устроившись в глубоком кресле, он предложил Наваю последовать его примеру.
– Я слушаю тебя, – пригубив ликер, произнес Навай. – Посмотрим, может ли мудрость вещать твоими устами.
Маркиз потянулся, изящным жестом расправил кружевное жабо и манжеты и с уверенностью заявил:
– Разумеется! Прежнего безумца Шаверни отделяют от Шаверни нынешнего восемь долгих дней и ночей. За это время наш молодой человек сильно изменился… Испытания превращают зеленого юнца в зрелого мужа.
– Значит, за эти дни ты сильно повзрослел и перестал быть прежним шалопаем? – с улыбкой спросил Навай.
– Что ты думаешь о шевалье де Лагардере? – вместо ответа задал вопрос Шаверни.
– Во Франции еще не перевелись храбрецы, – сказал Навай, – но ему поистине нет равных… К тому же он человек чести, а в наше время это такая редкость…
– Готов ли ты служить ему?
– Мы помогали Гонзага бороться с Лагардером… Встать на сторону шевалье – истинно благородный поступок.
– Я тоже так считаю. А каково твое мнение о мадемуазель де Невер?
– Она достойна его… Если ей нужна моя помощь, я целиком в ее распоряжении. Тебе повезло больше: ты успел предложить ей свою шпагу.
– К сожалению, это были только слова. Но моей вины тут нет.
– Твоя рана едва затянулась, – с волнением в голосе произнес Навай. – Пожалуйста, прости меня, – добавил он, помолчав. – Но ты сам налетел на мой клинок!..
– Забудь об этом. Давай лучше поговорим о другом, – прервал его Шаверни. – Что ты скажешь о донье Крус?
– Если я открою тебе свое сердце, – рассмеялся Навай, – то, пожалуй, станешь ревновать. Мне кажется, что рано или поздно донья Крус станет маркизой, и я от всей души желаю ей этого. Если бы я мог, я бы не задумываясь предложил ей свое покровительство, но я отступаю, ибо ты любишь ее, а она любит тебя.
– Кто тебе это сказал?
– У меня есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать… А разве я говорю неправду?
– Правду, – без всякой бравады ответил маркиз. – Настанет день, когда состоятся две свадьбы, но среди приглашенных не будет принца Гонзага.
После недолгого молчания юный Навай спросил:
– Где сейчас находятся эти трое?
Он подразумевал Лагардера, Аврору и цыганку, а так как о них только что шла речь, то он не счел нужным называть имена.
– Не знаю… Регенту тоже ничего не известно, равно как и принцессе Гонзага. Это меня очень беспокоит…
– Есть надежный способ получить интересующие нас сведения…
– Да, – ответил Шаверни, в упор глядя на приятеля. – И я как раз собирался обсудить его с тобой.
– Ты хотел бы, чтобы мы поехали вместе?
– Ты проницателен, дружище Навай. Если бы я не встретил тебя, я бы уехал один… Завтра я намеревался получить согласие у моей кузины, вдовы Невера, а вечером – у регента… Но если я правильно понял, теперь мне надо просить разрешения для нас двоих?
– Ты можешь располагать мною, маркиз. Конечно, в отличие от Лагардера и тебя, у меня нет невесты, которую надо спасать, но я хочу отмыть свои руки от грязи, налипшей на них за время службы Филиппу Мантуанскому и его негодяю-фактотуму…
Шаверни обнял его.
– Благодарю тебя, – произнес он. – Раз шевалье не вернулся, значит, Гонзага все еще удерживает добычу в своих когтях… Мы поможем Лагардеру спасти Аврору, не проливая крови Монтобера, Носе и прочих… Нам повезло, наши глаза раньше разглядели истину… Может быть, они тоже присоединятся к нам… Я верю, что не за горами тот час, когда Лагардер лицом к лицу встретится с принцем и его интендантом. Невер будет отомщен, и час отмщения близок!
– Испания велика, – задумчиво произнес Навай. – Где нам искать шевалье?
– Нетрудно найти человека, подобного Лагардеру… Следуя по пятам похитителей, он отмечает свой путь ударами шпаги.
Утро друзья провели вместе, делая необходимые приготовления к отъезду. В три часа их приняла госпожа де Гонзага: Навай мог больше не бояться Бастилии.
…После того как Шаверни привез Авроре из Шатле платок, на котором Лагардер кровью написал письмо, после трагического вечера на кладбище Сен-Маглуар, когда маркиз сражался на стороне шевалье, защищая мадемуазель де Невер, и был ранен, принцесса прониклась к юноше искренней симпатией.
Аврора де Кейлюс облачилась в прежний траур, но, когда она протягивала Шаверни руку для поцелуя, ее бледное лицо, хранящее следы слез, озарилось улыбкой.
– Сударыня, дорогая моя кузина, – произнес маркиз, – дни идут, а дети ваши все еще не вернулись к домашнему очагу.
Слезы покатились по щекам принцессы.
– Я плачу и молюсь, – ответила она. – Но Господь пока не внял моим мольбам.
– Я пришел к вам просить разрешения… – продолжал Шаверни.
– Говорите, я заранее готова дать вам его…
– Есть долги, сударыня, платить которые нас заставляет наша совесть. Мой долг… или, точнее, наш долг, ибо со мной господин де Навай…
– А разве господин де Навай не был одним из фаворитов принца? – помрачнев, спросила принцесса Гонзага.
– Вы правы, мадам, – выступил вперед Навай. – Именно поэтому я хочу искупить свою вину… Я помогал этому человеку похитить вашу дочь. В тот день, когда я понял, что, продолжая служить Гонзага, я навсегда запятнаю свою честь, я покинул его. Вот почему сегодня я нахожусь здесь, в вашем доме.
– Да простит вас Господь, как я сама вас прощаю, – прошептала принцесса. – Если господин де Шаверни пришел вместе с вами, значит, он уверен в вас…
– Если вы не возражаете, сударыня, – произнес маркиз, – завтра утром мы отправимся в Испанию. Как знать, может, Лагардеру понадобится наша помощь? Мы с радостью предоставим наши шпаги в его распоряжение.
– Я рада, что вы опять можете пускаться на поиски приключений, – улыбнулась принцесса. – Как ваша рана?
Навай побледнел, однако же нашел в себе силы ответить вместо Шаверни:
– К счастью, она почти зажила. Моя шпага служила врагам, и я выбросил ее. Та, что сегодня при мне, еще ни разу не покидала ножен. И если вы сочтете, что она достойна их покинуть, дабы выступить на защиту вашей дочери, благословите ее, сударыня!
И, обнажив клинок, он преклонил колено перед вдовой Невера.
Перекрестив сверкающую сталь, она поднесла ее к губам.
– Отныне моя шпага будет служить вам и вашим детям, – торжественно произнес Навай. – Никогда больше я не обнажу ее ради неправого дела.
