Александр Лукин - Сотрудник ЧК
Они вошли в заросли. Дина вела Алексея за рукав. Он шел, как слепой, ничего не видя вокруг. Под ногами чавкала вода. Но Дина хорошо знала, куда идти… Она уверенно сворачивала, предупреждала: «Здесь коряга»… «Кустарник—глаза берегите» — и вела все дальше, в глубь острова.
Вдруг их окликнули:
— Кто?
— Свои, — ответила Дина.
— Кто, я опрашиваю?
— Верные долгу. — Это, очевидно, был пароль.
— Дося, вы?
— Я.
Вспыхнула спичка. Кто-то, наклонившись, разжигал фонарь. Затем человек приблизился и осветил их лица.
— Привели?
— Привела, как видите.
— Почему так долго? — недовольно проговорил тот. — Дожидайся вас в этакой сырости.
— Боитесь простудиться? — насмешливо сказала Дина. — Он здесь?
— Давно уже…
Человек, ссутулясь, пошел впереди. Он был в шинели и надвинутой до ушей кепке. В свете фонаря возникали кусты, черная, пропитанная водой тропка, трухлявые пни. Тусклые блики прыгали по влажным от росы листьям.
Тропа поднялась на пригорок. Стало суше. Впереди Алексей различил тоненькую желтеющую полоску — дверную щель, а затем уже и самое строение — низкую, без окон, хижину непонятного назначения.
Их проводник приотворил дверь, впустил Дину, потом Алексея и вошел сам.
На земляном полу посередине хижины лежал короткий круглый чурбан, на нем пристроили «летучую мышь».
Рядом, повернувшись к двери и засунув руку в карман пиджака, стоял Марков.
В первую минуту Алексей не узнал его. Лампа помещалась низко, и лицо Маркова было в тени. Но вот он сделал движение, чуть наклонился, и Алексей увидел знакомые выпирающие скулы, торчащий подбородок, узкие глаза…
— Долго ж вы добирались, — сипловато сказал Марков, вглядываясь в пришедших. — Никто вас не видел?
— Никто, не беспокойся! — ответила Дина. — Вот человек, о котором я говорила.
— Ага… — Марков поднял лампу, посветил на Алексея и развел губы в улыбку. — Да, да, при-по-ми-наю, что-то такое знакомое… Мы ведь, кажется, учились вместе в первой гимназии?
— Учились, — Алексей тоже заставил себя улыбнуться. — И после встречались.
— Помню, помню! Это было, по-моему, еще при немцах, правильно? Как, бишь, твоя фамилия?
— Михалев.
Марков прищурился, копаясь в памяти.
— Ага, теперь все вспомнил! Ты меня как-то в штаб провел, что-то такое объяснял… да? Было?
— Что-то вроде было…
— А ты, брат, возмужал, трудно узнать. Ну, здорово, рад видеть.
Он поставил лампу на чурбан, протянул руку, и Алексей пожал ее.
— Садись, — пригласил Марков, — бери чурку.
— Витя, ты мне нужен на два слова, — сказала Дина.
«Витя», — отметил про себя Алексей. — Сейчас. — Марков многозначительно посмотрел на встречавшего их человека. Тот встал у двери.
— Подожди минутку, — попросил Марков Алексея и вместе с Дикой отошел в угол.
Алексей нашел чурку, сел и, сложив руки на коленях, сцепил пальцы. Вот он и встретился с Марковым лицом к лицу… Только бы не ошибиться теперь! Только бы не выдать себя!..
Дина что-то горячо шептала Маркову на ухо. Он молча слушал, иногда покачивал головой. Он был в коротком драном пиджаке поверх расшитой украинской рубахи с веревочной опояской и в холщовых партах, заправленных е грубые сапоги. На голове брыль. Ни дать ни взять — деревня… До чего ж изменился этот некогда холеный купеческий сынок! Был он старше Алексея на год или два, а на вид казался лет тридцати. Кожа на щеках задублена, глаза стали еще уже и завалились; он раздался в плечах, а голову держал низко, вытягивая коричневую жилистую шею. «Ровно волк какой…» — вспомнил Алексей слова снегиревского дьячка.
Слушая Дину, Марков искоса изучал Алексея. Тот отвернулся и начал рассматривать обомшелые стены избенки. Было заметно, что посещали ее редко. Должно быть, Марков нарочно выбрал это место для встречи с неизвестным человеком. Над камышовым потолком — стоя, Алексей касался его фуражкой — шуршали листья, где-то рядом поплескивала река, и вдруг басовито и сипло заревел гудок, заставив вздрогнуть всех присутствующих: шел пароход из Херсона. Потом гудок оборвался и послышались частые удары плиц по воде.
— Добре, сейчас разберемся! — громко произнес Марков.
Он подошел, сел на чурку напротив Алексея. Дина осталась в тени.
— Выкладывай, однокашник, каким ветром тебя занесло сюда? — сказал Марков.
Он улыбался, показывая десну. Уголки губ морщились, еще больше придавая ему сходство с оскалившимся волком.
— Что выкладывать-то, — сказал Алексей угрюмо. — Дина уже все, наверное, рассказала.
— Дина Диной, а я от тебя хочу услышать. Ты понимаешь, на что идешь?
— Не ребенок, понимаю.
— Вижу, что не ребенок, слишком велик. Тем более неясно… Объясни-ка мне, что случилось? Служил ты, служил у красных и вдруг, на тебе, — передумал! С чего бы?
— Значит, есть причина.
— Какая? Ты не бойся, выкладывай все начистоту! Алексей, будто колеблясь, оглянулся на Дину, Она ободряюще кивнула:
— Говорите, Алеша! Алексей сжал кулак.
— Я давно ищу такого случая, — сказал он сквозь зубы. — А служить можно по-разному… Вон где у меня эта служба! — И он провел кулаком по горлу.
— Что же, обидели тебя? В начальство не вышел?
— Я постов не добивался! Захотел бы — вышел…
— Значит, не захотел? А почему?
— Слушай, Марков! — Алексей подался вперед, к фонарю, глядя прямо в серые глаза шпиона. — Ни черта я тебе не скажу! Если вы те, что я думаю, так испытайте меня — сами увидите, нет — я других найду, на вас свет клином не сошелся!
— Ишь ты какой! — Марков, откачнувшись, несколько секунд вглядывался в Алексея, словно хотел проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом медленно проговорил — Что же… Причины в конце концов всякие могут быть. Ладно, испытаем… Но пока не докажешь, что готов ради нашего дела на все, доверия не жди. А предашь… Должен тебя предупредить, Михалев: Дося тебя нашла, она одна и в ответе. Но если с нею что-нибудь случится, живым тебе не быть. Разыщем хоть на краю земли. И тогда пеняй на себя!
На один миг мелькнула у Алексея мысль плюнуть на все и выдернуть наган. Но он тотчас же отогнал ее. За спиной, простужено сопя, стоял второй бандит.
— Пугать меня нечего, — промолвил Алексей, — дело говори.
— Сейчас и дело… Ты писарь? В штабе работаешь?
— Да.
— Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, сделай такую штуку… Вчера штабом получена новая оперативная карта фронта.
— Ага…
— Что, знаешь об этом? — быстро спросил Марков.
— Нет, нет, слушаю.
