Александр Лукин - Сотрудник ЧК
Он поставил лампу на чурбан, протянул руку, и Алексей пожал ее.
— Садись, — пригласил Марков, — бери чурку.
— Витя, ты мне нужен на два слова, — сказала Дина.
«Витя», — отметил про себя Алексей. — Сейчас. — Марков многозначительно посмотрел на встречавшего их человека. Тот встал у двери.
— Подожди минутку, — попросил Марков Алексея и вместе с Дикой отошел в угол.
Алексей нашел чурку, сел и, сложив руки на коленях, сцепил пальцы. Вот он и встретился с Марковым лицом к лицу… Только бы не ошибиться теперь! Только бы не выдать себя!..
Дина что-то горячо шептала Маркову на ухо. Он молча слушал, иногда покачивал головой. Он был в коротком драном пиджаке поверх расшитой украинской рубахи с веревочной опояской и в холщовых партах, заправленных е грубые сапоги. На голове брыль. Ни дать ни взять — деревня… До чего ж изменился этот некогда холеный купеческий сынок! Был он старше Алексея на год или два, а на вид казался лет тридцати. Кожа на щеках задублена, глаза стали еще уже и завалились; он раздался в плечах, а голову держал низко, вытягивая коричневую жилистую шею. «Ровно волк какой…» — вспомнил Алексей слова снегиревского дьячка.
Слушая Дину, Марков искоса изучал Алексея. Тот отвернулся и начал рассматривать обомшелые стены избенки. Было заметно, что посещали ее редко. Должно быть, Марков нарочно выбрал это место для встречи с неизвестным человеком. Над камышовым потолком — стоя, Алексей касался его фуражкой — шуршали листья, где-то рядом поплескивала река, и вдруг басовито и сипло заревел гудок, заставив вздрогнуть всех присутствующих: шел пароход из Херсона. Потом гудок оборвался и послышались частые удары плиц по воде.
— Добре, сейчас разберемся! — громко произнес Марков.
Он подошел, сел на чурку напротив Алексея. Дина осталась в тени.
— Выкладывай, однокашник, каким ветром тебя занесло сюда? — сказал Марков.
Он улыбался, показывая десну. Уголки губ морщились, еще больше придавая ему сходство с оскалившимся волком.
— Что выкладывать-то, — сказал Алексей угрюмо. — Дина уже все, наверное, рассказала.
— Дина Диной, а я от тебя хочу услышать. Ты понимаешь, на что идешь?
— Не ребенок, понимаю.
— Вижу, что не ребенок, слишком велик. Тем более неясно… Объясни-ка мне, что случилось? Служил ты, служил у красных и вдруг, на тебе, — передумал! С чего бы?
— Значит, есть причина.
— Какая? Ты не бойся, выкладывай все начистоту! Алексей, будто колеблясь, оглянулся на Дину, Она ободряюще кивнула:
— Говорите, Алеша! Алексей сжал кулак.
— Я давно ищу такого случая, — сказал он сквозь зубы. — А служить можно по-разному… Вон где у меня эта служба! — И он провел кулаком по горлу.
— Что же, обидели тебя? В начальство не вышел?
— Я постов не добивался! Захотел бы — вышел…
— Значит, не захотел? А почему?
— Слушай, Марков! — Алексей подался вперед, к фонарю, глядя прямо в серые глаза шпиона. — Ни черта я тебе не скажу! Если вы те, что я думаю, так испытайте меня — сами увидите, нет — я других найду, на вас свет клином не сошелся!
— Ишь ты какой! — Марков, откачнувшись, несколько секунд вглядывался в Алексея, словно хотел проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом медленно проговорил — Что же… Причины в конце концов всякие могут быть. Ладно, испытаем… Но пока не докажешь, что готов ради нашего дела на все, доверия не жди. А предашь… Должен тебя предупредить, Михалев: Дося тебя нашла, она одна и в ответе. Но если с нею что-нибудь случится, живым тебе не быть. Разыщем хоть на краю земли. И тогда пеняй на себя!
На один миг мелькнула у Алексея мысль плюнуть на все и выдернуть наган. Но он тотчас же отогнал ее. За спиной, простужено сопя, стоял второй бандит.
— Пугать меня нечего, — промолвил Алексей, — дело говори.
— Сейчас и дело… Ты писарь? В штабе работаешь?
— Да.
— Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, сделай такую штуку… Вчера штабом получена новая оперативная карта фронта.
— Ага…
— Что, знаешь об этом? — быстро спросил Марков.
— Нет, нет, слушаю.
— Вот эту карту надо заполучить.
— Выкрасть, что ли?
— Ну выкрасть. Сможешь?
Алексей, приподняв фуражку, поскреб ногтем ежик своих отрастающих волос, перевел взгляд с Маркова на фонарь и снова на Маркова. Он «думал». Потом сказал:
— Трудно.
— Чего здесь трудного! Знаешь, где она висит?
— Знать-то знаю…
— А если знаешь, неужели не сможешь найти момент и снять? Как-нибудь ночью…
— Может, что-нибудь другое?
— Нам карта нужна!
К Алексею подошла Дина.
— Вы сделаете это, Алеша! — Она положила на его затылок теплую влажную ладонь. — Я уверена, вы сделаете! Помните: я поручилась за вас!
— А если заметят?
— А ты осторожно, — сказал Марков. — А влипнешь— тоже не беда: мы тебя так упрячем, что ни одна собака не найдет! Видишь: нас-то ведь ловят-ловят, а поймать не могут. В крайнем случае переправим в Крым. И уж поверь, мы услуг не забываем!
— Решайтесь, Алеша! — Дина нетерпеливо потормошила его за шею.
— Ладно, — сказал Алексей, — попытаюсь… Но только, честно говоря, не пойму, на кой вам эта карта?
— Ты что, дурной? — удивился Марков.
— Не я дурной, а вы дурные! Ну, выкраду я карту… предположим. А ее в тот же день отменят. Ты думаешь, они глупее тебя?
— Вон ты о чем! — усмехнулся Марков. — Пусть отменяют. Тем лучше. Укрепления за два дня не переделаешь, а войска уже размещены. Их переставлять надо. Сколько на это времени уйдет? А? Сообразил?
— А карту куда?
— Это тебя не касается! Доставим куда следует. Короче: сможешь ее добыть или нет?
Алексей надел фуражку, насунул ее до бровей.
— Зря болтать не буду. Постараюсь!
Дина удовлетворенно переглянулась с Марковым.
— Два дня тебе хватит? — спросил тот,
— Не знаю. Думаю, хватит.
— Карту принесешь к Досе, — уже начальническим тоном заговорил Марков. — Постарайся не вызывать подозрений, нам еще понадобится твое присутствие в штабе. Если же приключится какая-нибудь петрушка, тогда уходи немедленно, спрячься где-нибудь и дай знать тоже Досе. Прямо к ней являться нельзя, понял?
— Понял.
— И запомни, что я тебе сказал о предательстве! — Ладно! — Алексей махнул рукой.
— Тогда будем расходиться… Ты, Михалев, возвращайся один, Досю мы доставим другим путем. Кстати, пока не добудешь карту, к ней не наведывайся, еще наследишь. Сева, проводи его.
— Айда, — сказал Сева.
Алексей разглядел, что у этого второго шпиона бабьи безбородые щеки, замурзанные и угреватые, точно он целую вечность не умывался.
