Эдмон Ладусет - Железная маска
Монсеньор Людовик поднялся по ступеням крыльца и вслед за слугой вошел во дворец губернатора города Лиона, графа де Дарли. Минуту спустя слуга привел его в кабинет хозяина дома, где у весело пылавшего камина сидел он сам вместе с маркизом де Барбезье.
Монсеньор Людовик был серьезен и спокоен; он не заметил необычной бледности маркиза и нервной дрожи графа.
Все трое вежливо приветствовали друг друга, после чего монсеньор Людовик извлек тщательно спрятанные в его одежде бумаги и, протягивая их губернатору через стол, сказал:
— Госпожа маркиза де Мэнтенон выполнила первую часть своего обещания, и мне хочется верить, что выполнит и вторую. Теперь мой черед держать слово. Вот выкуп за моего сына и нашу свободу!
Барбезье взял пергаменты и положил их во внутренний карман камзола.
— Кроме того, — продолжал сын Анны Австрийской, — я обещал уехать из Франции, и через восемь дней обещаю покинуть ее пределы.
— Хорошо, монсеньор, — сказал маркиз. — Мадам де Мэнтенон, как вам известно из ее письма, намеревалась также выдать вам крупную сумму денег, из которой сегодня вам может быть вручена только половина.
Монсеньор Людовик ничего ему не ответил. Тогда губернатор позвонил в колокольчик и приказал явившемуся слуге:
— Передайте мешки с золотом спутникам монсеньора.
Когда все формальности были закончены, монсеньор Людовик холодно поклонился и направился к выходу. Едва он повернулся спиной, как губернатор четыре раза быстро ударил по колокольчику. В тот же миг дверь распахнулась, и два гиганта, послушные приказу вошедшего вместе с ними Сен-Мара, схватили монсеньора Людовика. Один держал его за горло, а второй надел ему на голову мешок и затянул на горле веревкой.
Едва дыша, монсеньор Людовик не мог ни кричать, ни защищаться. Вслед за этим он был связан по рукам и ногам; Сен-Map взял факел и, повернувшись к своим людям, скомандовал:
— Следуйте за мной!
Два колосса подхватили монсеньора Людовика и вслед за маркизом де Барбезье и графом де Дарли последовали за своим хозяином.
Так они спустились во внутренний дворик, где их ждала карета. В углу двора, сдерживая нетерпеливых лошадей, стояли десять всадников под командованием Росаржа.
В мгновение ока монсеньора Людовика бросили в карету, два гиганта сели по бокам от него, а Сен-Мар напротив. Маркиз де Барбезье захлопнул дверцу, и, повинуясь знаку Росаржа, всадники тронулись с места.
Примерно через час они встретили другую карету с таким же эскортом. Росарж остановил коня и быстро отдал необходимые распоряжения высунувшимся из окон второй кареты людям.
Затем оба экипажа и их эскорты поехали дальше на расстоянии двадцати шагов друг от друга, после чего свернули в разные стороны: Сен-Map направил своих солдат галопом по дороге в Невер, тогда как вторая карета не торопясь покатила по парижской дороге.
Идея о второй карете пришла в голову маркизу де Барбезье, который не без основания предположил, что Фариболь л Мистуфлэ бросятся в погоню и последуют за экипажем, проследовавшим в Париж. Когда они поймут свою ошибку, будет слишком поздно: Сен-Мар, сделав небольшой круг, уже доставит своего пленника в Бастилию.
Как и приказал монсеньор Людовик, Фариболь дожидался его в передней дворца, внимательно прислушиваясь к каждому звуку и не снимая руки со шпаги. Первые десять минут он не волновался, но, когда прошло около получаса, капитан проворчал:
— Тысяча чертей! Он там уж слишком долго. Самое время нанести визит губернатору.
И он стал подниматься по лестнице, но навстречу ему вышел лакей, сгибаясь под тяжестью двух мешков с золотыми монетами.
— Эй! — окликнул он Фариболя. — Будьте любезны помочь мне, иначе я все это уроню…
Фариболь взял у него один мешок.
— Черт возьми! — воскликнул он, почувствовав его тяжесть. — Мы сумеем этим распорядиться!
Выглянув за дверь, Фариболь поднял мешок над головой и весело крикнул Мистуфлэ:
— Ну-ка, возьми вот это!
— И это! — эхом отозвался лакей, подтаскивая второй мешок.
— Теперь осталось дождаться монсеньора Людовика… Думаю, теперь он быстро освободится, — заметил капитан.
И он снова вернулся в прихожую, не ведая о том, что пять минут, как его господин попал в плен.
Прошло еще полчаса, но в доме губернатора Лиона стояла мертвая тишина.
Охваченный беспокойством Фариболь расхаживал взад-вперед по длинному коридору, как лев по клетке. Наконец пробило шесть, а монсеньор Людовик так и не появился.
Не в силах больше ждать, Фариболь взбежал по лестнице и забарабанил кулаками в дверь кабинета губернатора.
Ему открыл лакей и высокомерно спросил:
— Что вам угодно?
— Угодно? Гром и молния! Мне угодно поговорить с монсеньором Людовиком, моим господином.
Дав слуге сильного пинка, Фариболь ворвался в кабинет и с ужасом обнаружил, что там никого нет.
— Сударь, — позвал его лакей, вызубривший свой урок назубок, — ваш господин ушел с четверть часа назад с господами де Дарли и де Барбезье.
— Врешь, мерзавец! — взревел Фариболь, схватив лакея за горло и хорошенько тряхнув. — Говори правду или я всажу тебе пулю в лоб!
— Я… я скажу все, что знаю!
— Ну же!
— На вашего господина тут напали два других господина, связали вашего господина и увезли вместе с остальными господами…
— Что за тарабарщина? Говори, куда увезли?
— Они спустились во внутренний дворик… и я почти уверен, что выехали через ворота, ведущие к реке, к Сене…
— Ах, негодяи! Как ловко они нас обманули! — простонал Фариболь. — Но ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Заткнув пистолет за пояс, он вновь обратился к лакею:
— Как зовут тех двоих, что связали моего господина?
— Я знаю только имя их начальника. Это господин де Сен-Мар.
— Он! — в испуге воскликнул Фариболь. — Тогда все пропало!
В два прыжка он оказался в прихожей, распахнул дверь и крикнул Мистуфлэ:
— Предательство!
Мистуфлэ, тоже страшно волновавшийся все это время и уже собиравшийся присоединиться к своему Другу, озадаченно переспросил:
— Что вы сказали, хозяин?
— Монсеньор Людовик в плену. Его увез Сен-Мар. — И, вспрыгнув в седло, добавил: — Возвращайтесь в гостиницу и предупреди мадам Ивонну. Через полчаса я к вам присоединюсь.
Ворота распахнулись перед ними и, пришпорив лошадей, они вылетели на дорогу и поехали каждый в своем направлении: Мистуфлэ к гостинице, а Фариболь обогнул усадьбу губернатора, свернул к Сене и поскакал по парижской дороге.
— Сто тысяч чертей! — кричал он ветру. — Я убью этого негодяя Сен-Мара, не будь я Фариболь!
Но трюк похитителей удался на славу, и бедняга Фариболь, усталый и растерянный, вернулся в гостиницу без каких-либо известий о судьбе монсеньора Людовика.
