Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей
— Куда меня снова волосись? — спросил Кирпич. — Если в детдом — убегу.
— Куда? Дядька твой бандитом оказался.
— Все лавно убегу.
— Беги, — Ксанка разжала пальцы и отпустила мальчишку.
Кирпич замер в нерешительности.
— А они?
— Кто?
Беспризорник показал на караульных у дверей ЧК.
— А они стлелять будут?
— Нет. Беги, ты же хотел сбежать.
— Тю-тю! — Кирпич отбежал метров на пятьдесят, оглянулся и показал язык. — А тебя ис-са меня посадят!
— Не-а, про тебя все забудут, — громко сказала девушка, — кому ты нужен? Сапрыкин с тобой возился, потому что использовал, так же, как приятели твои, у которых ты на шухере стоял.
Кирпич убрал язык и задумался.
— Мы тебя поймали, а они и не вспомнили о Кирпиче, другого дурачка на шухер поставили!
— Я не дуласёк!
— Раз бежишь, а куда не знаешь — то дурачок, — убежденно сказала Оксана и пошла в другую сторону.
— Эй, ты куда? — растерялся Кирпич.
— Домой, пить чай с вареньем и спать, — радостно сообщила девушка. — А ты беги, беги.
— С валеньем?
— Ага, с малиновым.
Кирпич секунду подумал, потом догнал Оксану и взял за руку.
— Ладно, поели. Но помни: ты меня не поймала, я сам.
— Конечно — сам, — девушка растрепала ему волосы.
— Не надо, не люблю, — сказал Кирпич и пошел независимо, рядом. В общежитии он крутил по сторонам головой и удивлялся, как много тут народа, все улыбаются и смеются, словно их всех кормят малиновым вареньем.
Ксанка распахнула дверь и пропустила своего маленького кавалера вперед.
— Принимай гостей, Настя! Я не одна.
— Костенька! — вдруг услышала она Настин крик и быстрее шагнула через порог. Мальчишка стоял растерянно опустив руки, а Настя обнимала и тискала изо всех сил. — Счастье-то какое! Братик нашелся! Костенька, мой родной…
— А дядька Микола сказал, сто тебя класные убили, — пробормотал бывший беспризорник.
— Вот тебе и Кирпич! — наблюдая разворачивающуюся невероятную сцену, Ксанка привалилась к косяку, не зная: плакать ей или смеяться.
25
Немец сознался во всем, и атаману нисколько не было его жаль. Тот, кто пытается услужить и белым, и красным, — предатель, независимо от того, кого он предал первым. Это Бурнаша интересовало в последнюю очередь. Засаду организовали Мстители, похоже, он так и не сумел оценить Даньку по достоинству. Но если бы Эйдорф доложил о своих подозрениях, можно было… Впрочем, что теперь гадать. Профессору так нетерпелось попасть в губчека, что его не интересовал исход боя. Зачем? Сентиментальный немец поклялся, что никто никогда об этом не узнает. "Хорошо", — сказал Гнат и дважды выстрелил ему в грудь. Не станет же он, как рассчитывает Эйдорф, допытываться о подобной чепухе, рискуя каждую минуту. Красные знали достаточно о роли немца, чтобы, как только расправятся с атамановыми казачками, прибежать в дом напротив.
Бурнаш собрал документы профессора, прихватил один из пары его костюмов и покинул опасную квартиру. По улице все еще металось много лошадей, потерявших своих лихих ездоков. Гнат неплохо знал все закоулки Юзовки и без труда обошел красные кордоны. На окраине он переоделся в костюм, оказавшийся чуть великоватым, спрятал в кустах старую одежду и выехал на проселочную дорогу. Лошадь батьке досталась старенькая, но он изо всех сил стегал ее нагайкой, и она быстро доскакала до ближайшей станции, где и издохла. Гнат бросил нагайку ей на круп, а сам запрыгнул на тормозную площадку вагона, катящегося в западном направлении. К утру, миновав несколько станций на товарняке, новоиспеченный профессор купил билет и сел на узловой станции в пассажирский поезд.
Вдали от родных мест его вряд ли кто узнает, а проверки документов атамана не пугали — чище бумаги только у народных комиссаров. Немецкого языка, правда, Гнат не знал, да тут красные для него постарались: всех грамотеев еще в гражданскую перевели. Недаром теперь профессоров из Германии выписывают! Придет время, верил атаман, понадобятся новой власти и казаки, да только поздно будет. Не останется на Руси вольных конников с кудрявыми чубами да лихими усами. Кстати, своими усами атаману пришлось пожертвовать, ведь если смутят пограничников казачьи усы на немецком лице, то недолго и без головы остаться. А доберется Бурнаш до Румынии — враз снова отпустит.
Легкость, с которой Бурнаш прошел все заставы и проверки до самой последней, расположенной на дороге из Бендер на румынскую сторону, чуть его самого не убедила в том, что он — лояльный гражданин. Это непривычное ощущение после стольких лет партизанской войны немного пугало. Надежнее всего атаман привык чувствовать себя на коне и с маузером в руке, да еще когда Илюха Косой, упокой, Господи, его душу, надежно закрывал батькину спину. Маузер пришлось перед таможней бросить (найдут — греха не оберешься, хоть и немец), и сейчас всю его защиту составляла бумага, исписанная готическим шрифтом. Гнат подошел к пограничнику, стоящему у начала коридора через нейтральную полосу. Отсюда был уже виден румынский таможенник в синей форме и фуражке с высокой тульей, а, главное, за ним была безопасная для жизни земля.
— Здрафстфуйте, — сказал Бурнаш, старательно коверкая язык. — Я говорить по-рюсски.
— Приятно слышать, — улыбнулся пограничник, которого, очевидно, беседы на немецком тоже утомляли. — Ваши документы.
Бурнаш подал паспорт. Пограничник глянул на визу — в порядке, потом для проформы открыл первую страницу.
— Герр Генрих Эйдорф?
— Я, я, да, — атаман кивнул.
— Если у вас есть запрещенные предметы…
— Эйдорф?! — вдруг раздался громкий голос за спиной Бурнаша, где шел параллельный коридор для прибывающих из-за границы.
Атаман оглянулся и увидел молодого парня в очках с металлической оправой. Он сверлил Гната глазами, словно стекла очков стали прицелами.
— Вы не Генрих, — медленно произнес страшные слова парень.
Бурнаш нервно глянул на румынскую сторону. Бежать?
— А ну, стой!
Валерка перепрыгнул низкое ограждение и бросился на самозванца, который напоминал ему кого-то, но только не Эйдорфа. Бурнаш встретил врага прямым ударом в лицо, предполагая, что после этого он вполне успеет удрать, прежде чем недоумевающий пограничник догадается снять винтовку с плеча. Пудовый кулак атамана рассек воздух, а сам он получил чувствительный удар под дых. Гнат набычился и попытался смять противника напором всего тела, но тот в последний миг опять нырнул вниз, а Бурнаш, перелетев через его спину, упал лицом в пыль.
