Максим Войлошников - Декабрист
— Нам придется уходить? — Лейтенант опечаленно приподнял брови.
— Сколько вам лет, Николай? — спросил Ломоносов.
— Двадцать три, — слегка обиделся моряк.
— Я прожил на одиннадцать лет дольше вас, и мой военный опыт меня убеждает, что, совершив неожиданное нападение на превосходящего противника, следует затем скрыться, не рассчитывая на то, что он окажется недостаточно сообразителен и не кинется в погоню.
— Я понимаю.
— Ежели хотите служить во флоте и дальше, — отступите от дела.
— Нет, мы должны выручить наших! — Лейтенант был категоричен.
— Хорошо, коли так. — Ломоносов, поставив локти на скрипнувший стол, оперся головой и на секунду задумался. — Мы пойдем к крепости по льду, ночью. Надобны белые балахоны, целиком закрывающие фигуру, с рукавами для рук и прорезями для глаз и рта. Не только для нас, но и для тех, кто уйдут с нами. А кроме того, веревки с крючьями для зацепа за стену. Вы должны учесть, что нам необходимо не только подняться на эскарп, но и спуститься с валганга крепости внутрь, минуя лестницы.
— Мы приготовим шкоты с узлами для подъема, с кошками — небольшими якорями — на концах. Но крюки будут звякать о стену, и это привлечет внимание часовых…
— Оставьте этот момент моим заботам. Мне нужны будут также несколько салазок, которые могут тянуть за собой люди. Нам придется переместить с собой двадцать или тридцать пудов. И еще запальные шнуры, которые могут гореть не менее десяти минут…
— Порох?! — загорелся Чижов.
Петр поднес руку к губам:
— Тише, молодой человек, вы нас выдадите.
— Да-да, — кивнул лейтенант. — Я все понимаю…
— Пойдемте. — Петр поднялся, забрав с собой водку, Чижов последовал за ним, и, чуть пошатываясь, как выпившие люди, они двинулись к выходу.
Следующая встреча произошла, как и договаривались, спустя еще три дня, под видом карточной игры. В комнате небольшой избы, за столом с картами и водкой сидели пятеро: Ломоносов, переодетый в купца 3-й гильдии, Муханов в гражданском платье, лейтенант Чижов, с ними лейтенант Гвардейского экипажа двадцатисемилетний Николай Окулов и самый старший из всех, узколицый капитан-лейтенант Николай Бестужев, отрастивший усы.
— …Новость, господа: создан Сводный полк гвардии, куда сведены стоявшие посреди Сенатской батальоны, — сказал Чижов. — Говорят, Николай вызвал к себе Ивана Шипова, командира первого Преображенского батальона, и говорит ему:
«Господин полковник, вы отлично служите — поэтому я решил дать вам полк».
«Какой же?» — спрашивает тот, готовый к подвоху.
«А вот Сводный полк мы создали — вы его возглавьте и послужите матушке-России на Кавказе! Чтоб в двадцать четыре часа вышли из Санкт-Петербурга на Кавказ!» — Приказ есть приказ, сейчас уже маршируют на юг!
— Ловко! Чистят город, чтобы не на кого опереться было, если кто уцелел… — заметил Ломоносов.
— Как вам удалось скрыться? Расскажите! — спрашивает Муханов Бестужева.
— После взрыва собора я на несколько мгновений лишился чувств. Когда опамятовался, вижу — меня тянут двое матросов, Анкудин Васильев и Степан Афанасьев. Они до сих пор со мной, скрываемся вместе, в морской слободе. Еще двое гренадер — Силантий Рыпкин и Василий Стрелков, — присоединились к нам позднее: их нашел Анкудин.
— Да, это хорошо. Кстати, день назад с юга прибыли трое молодых людей, ровесников господина Чижова: прапорщик Саратовского пехотного полка, полтавчанин Иван Шимков, квартирмейстерский поручик Главной квартиры Первой армии, тульский помещик Владимир Лихарев, и поручик Пензенского полка Николай Лисовский, сын мелкого кременчугского чиновника, — люди надежные и отважные, — сказал Муханов.
— Это не тот Лихарев, что был адъютантом у Витта?
— Да, он.
— Я видел его в день ареста Пестеля. На вид он честен, — заметил Ломоносов. — Итого, тринадцать офицеров и одиннадцать рядовых — не слишком большое войско. Нас меньше одного взвода.
— Но у вас есть какой-то план, который, по вашим словам, возместит нашу малочисленность, — сказал Бестужев.
— Совершенно верно, Николай Александрович! — Ломоносов положил на стол свой увесистый кулак. — Мы траверсируем стену Алексеевского равелина и выведем из-под опасности тех, кому предъявлены наиболее тяжкие вины!
— Вы смеетесь, и это все? В крепости по крайней мере батальон — мы и шагу ступить не сумеем, как нас скрутят! — возмутился Бестужев.
— Не успеют, мы их отвлечем. У меня на Выборгской стороне два десятка бочонков ружейного пороха припрятаны, — с довольной ухмылкой сообщил Ломоносов. — Я взял его с помощью Оболенского в чаянии возможного сражения — кто же знал, что нас разгонят в четверть часа! Вы достали запальные шнуры, Чижов?
— Так точно! — Молодой лейтенант был в восторге от возможности что-нибудь взорвать.
— Вы что, предполагаете взорвать стену крепости? — не на шутку удивился Бестужев. — Толщина сплошного камня от двух до трех саженей, можете мне поверить. А если нам все-таки удастся взорвать стену, мы убъем десятки наших товарищей: все казематы набиты людьми! Правда, рядовых сейчас уже ротами гонят в Кексгольм и Выборг…
— Нет, я предлагаю произвести диверсию. Мы совершим ее у Невских ворот: ворота, ведущие к пристани, — отличная мишень! Мы взорвем их и, когда охрана туда сбежится, траверсируем стену Алексеевского равелина при помощи «кошек» и крючьев.
— Но тот, кто взорвет стену, вероятно, пожертвует собой: скорее всего он погибнет или попадет в руки охраны.
— Его жертва не будет напрасна.
— Хорошо, тогда я беру это на себя, — сказал вдруг Бестужев.
— Вашу руку, сударь! — Петр протянул ему ладонь.
— Надеюсь, мы будем заходить к крепости не по льду перед дворцом? — спросил Окулов, до сей поры молчавший.
— Да, это верно. Надо заходить со стороны Алексеевского равелина. Значит, порох надо переместить на Петровский остров.
— Тогда надобно снять винный погреб.
— Это сделает Шаховской, у него паспорт на имя купца 2-й гильдии, — поспешно вмешался Муханов.
— Да, идея хорошая, — заметил Ломоносов. — Берейтору, как мне, вином заниматься не по чину.
— Балахоны пошиты? — обернулся он к Чижову?
— Да. И чехлы для ружей. И сани, и выкрашены белою краской. «Кошки» готовы, двадцать штук.
— Замечательная распорядительность, Николай. — Петр с приязнью посмотрел на лейтенанта. — Хорошо, когда можешь располагать надежными людьми. Деньги нашли? — повернулся он к Муханову.
— У нас до семи тысяч серебром, главным образом от Шаховского и данные мне генералом Раевским.
