Виталий Гладкий - Ассасины
Салах ад-Дин размышлял и вспоминал. Четыре года назад ему удалось захватить Тиверию, Акру, Аскелон и другие города; воины их гарнизонов, почти без исключений, попали в плен или погибли при Хаттине. Остался только Тир. К сожалению, очень не вовремя прибыл морем маркграф Конрад Монферратский с отрядом крестоносцев, обеспечив таким образом городу надежный гарнизон. Натиск правоверных на Тир был отбит.
Тогда султан осадил Иерусалим. Оборону города возглавил барон Ибелин. Однако ему не хватало ни защитников, ни продовольствия. Гарнизон, поначалу отвергнув относительно великодушные предложения Салах ад-Дина, в конце концов, был вынужден сдаться. В октябре 1187 года султан вступил в Священный город, который почти сто лет пребывал в руках христиан, и провел ритуал его очищения, проявив великодушие к жителям Иерусалима. Горожан он отпустил на все четыре стороны при условии, что они внесут за себя соответствующий выкуп. Многим выкупиться не удалось, и они были обращены в рабство. Таким образом Салах ад-Дином была захвачена вся Палестина.
И только Тир остался в руках христиан. В том, что он пренебрег взятием этой крепости до наступления зимы, заключался его самый грубый стратегический просчет. Масихины[90] сохранили за собой мощный оплот, и в июне 1189 года оставшаяся армия крестоносцев во главе с Ги де Лузиньяном и Конрадом Монферратским напала на Акру. Им удалось отогнать армию султана, шедшую на выручку осажденным. Он не имел флота, что позволило христианам дождаться подкреплений и оправиться от поражений, которые они потерпели на суше.
И вот море вновь сделалось судоходным, небо стало ясным и пришло время прибытия подкрепления для обеих армий, чтобы они могли продолжать войну. Первым к султану присоединился Илм ад-Дин Сулейман Ибн Жандар, эмир на службе у ал-Малика аз-Захира. Это был старик, покрывший себя громкой славой, прославившийся мудростью своих советов и отвагой, которую он проявил во множестве сражений. Султан был очень высокого мнения об этом предводителе, одном из его старых соратников. Следующим прибыл Мужадд ад-Дин, повелитель Баальбека, а за ним – Бадр ад-Дин, правитель Дамаска.
Одно за другим прибывали мусульманские войска из разных частей страны. Крестоносцы, со своей стороны, использовали любую возможность, чтобы дать знать Салах ад-Дину, что вскоре к ним прибудет король Франции. Этот монарх занимал очень высокое положение среди франков; он требовал, чтобы его почитали самые могущественные из их правителей. По приезде короля крестоносцы должны были перейти под его руку, и все были готовы признать его верховенство. Наконец прибыл и король Франции с шестью кораблями, груженными провизией и лошадьми.
Салах ад-Дин шевельнулся и пробормотал «Иншалла…» – так хочет Аллах. Возможно, с Акрой придется распрощаться. Тем более, если к франкам прибудет новое подкрепление. Город оказался в отчаянном положении.
После прибытия короля Франции крестоносцы установили мощные баллисты и усилили натиск на город, пытаясь засыпать рвы. Доходит до того, что христиане заваливали ров трупами лошадей и даже бросали в него тела своих мертвецов. Осажденные разделились на четыре группы. Первая спускалась в ров, чтобы разрубать на части трупы сброшенных в него животных – дабы их было легче уносить; второе подразделение сбрасывало трупы в море; третье постоянно обстреливало врага из луков, защищая первые два подразделения и обеспечивая им возможность справляться со своей задачей; четвертая группа занималась баллистами и защищала стены.
Гарнизон Акры был настолько измучен напряженной работой и усталостью, что одолевал султана бесконечными жалобами. В самом деле, ему доставалось больше, чем какому-либо другому воинскому подразделению, и здесь не спасало никакое мужество. И все же гарнизон держался с великим терпением, а Аллах, с теми, кто умеет терпеть.
Полог шатра шевельнулся и раздался голос эмира Сейфеддина Абу Бакра, родного брата Салах ад-Дина:
– Повелитель, у меня новости…
– Входи, – разрешил султан.
Абу Бакр был отличным полководцем, но также признанным хитрецом и искусным интриганом. Он командовал подразделением, которое занималось разведкой.
– Я вижу, – сказал султан, – у тебя есть новости и хорошие, и плохие.
– Именно так, повелитель… – Абу Бакр поклонился. – Аллах видит, твоя проницательность выше человеческих возможностей.
Салах ад-Дин поморщился. В последнее время брат из кожи вон лез, лишь бы ему угодить. При этом постоянно льстил и унижался, что совсем негоже столь известному и уважаемому воину. Ведь Абу Бакру не откажешь ни в храбрости, ни в других воинских достоинствах. Салах ад-Дин понимал, почему его брат заискивает перед ним – он хочет получить в свое управление Аль-Джазиру[91]. Это лакомый кусок. А претендентов на него много. Султан уже про себя решил этот вопрос в пользу брата, ибо тот и впрямь был достоин такой награды, но до поры до времени не объявлял свой указ.
– Будет тебе упражняться в гибкости спины, – недовольно проворчал Салах ад-Дин. – Садись напротив и рассказывай все по порядку. Но сначала давай хорошие новости. Потому что пока ничего хорошего у нас не происходит.
– Все верно, о мой великий брат, – мрачно ответил Абу Бакр. – Пришло новое письмо из осажденного города от наместника, эмира Баха ад-Дина Каракуша.
– Я же просил начать с хороших новостей! Мне надоели его постоянные жалобы. Мы стараемся изо всех сил, чтобы помочь осажденным!
– Нет, письмо иного рода – от всех военачальников, воинов и жителей города. Вот оно… – Абу Бакр протянул султану мятый кусочек пергамента.
– Прочитай сам, – сказал Салах ад-Дин.
– «Мы поклялись умереть вместе; мы будем сражаться, пока не умрем, и не сдадим город до тех пор, пока живы. Вы, со своей стороны, должны сделать все, чтобы связать силы врага и не дать ему атаковать нас. Поскольку мы исполнены решимости, то не унизимся перед врагом и не покажем себя трусами. Мы приняли свое решение». – Абу Бакр поднял глаза на султана и увидел, что у того посветлело лицо.
– Субханаху ва тала![92]– воскликнул Салах ад-Дин. – Наконец я услышал слова, которые достойны всяческого восхваления. Мужество и стойкость – вот что нужно защитникам Акры. А мы со своей стороны постараемсяпомочь им и будем бить франков, где только возможно.
– Это не все. Король Франции привез с собой белого сокола – очень крупного и редкостной породы. Мне никогда не доводилось видеть подобного красавца. Король очень его любил. Но два дня назад сокол вспорхнул с его руки и улетел, и как франки его ни призывали, он не возвратился, а полетел дальше и опустился на стену Акры. Наши люди поймали сокола, и передели тебе в дар.
