Эдмон Ладусет - Железная маска
— Монсеньор, я вам бесконечно признателен за честь быть приглашенным к вашему столу, но я был бы недостоин этого, если бы хоть на мгновение забыл о цели нашей поездки: как можно скорее изловить проклятого беглеца… На мой взгляд, он еще где-то здесь, а посему я пойду побеседую с хозяином этой гостиницы.
— Хорошо, а я пока что посплю несколько часов… Вы же, похоже, не ведаете усталости, вот и займитесь всем остальным…
Росарж, бормоча слова благодарности за похвалу, отвесил королю низкий поклон и направился в общую залу.
Все люди из свиты Людовика XIV спали прямо за столами, среди остатков трапезы. Хозяин гостиницы, месье Дюран, спокойно дремал у камина. Росарж подошел к нему и грубо потряс за плечо. Месье Дюран Мгновенно проснулся и, оскорбленный столь невежливым обращением, раздраженно спросил:
— Что вам угодно, сударь?
— Сударю угодно поговорить.
— Но предписание полиции запрещает…
— Плевать я хотел на их запрещения.
— И на гвардейцев тоже?
— Они подчиняются моим приказам, приятель.
— А, так, значит, вы как тот, другой…
— Какой другой? — встрепенулся Росарж.
— Не ваше дело, — ответил Дюран, прикусив губу.
— Любезный хозяин! — прорычал Росарж. — Похоже, мне придется развязать вам язык!
— Черт возьми! Интересно узнать, как?
— А вот так! — ответил Росарж, доставая кинжал. — Это очень опасная игрушка. Когда какой-нибудь бездельник отказывается отвечать на мои вопросы, я приказываю привязать его к столу и медленно, лоскут за лоскутом, начинаю снимать кожу с его груди… Пока он не заговорит, конечно. Ну что, месье Дюран, мне будить моих людей?
Тем не менее хозяин не испугался. В тот день Ивонна, одетая в мужское платье и представившаяся как шевалье д'Армансон, показала ему приказ с королевской печатью, и он отвел ей лучшие комнаты, позаботившись также и о лошадях. Полагая, что столь высокие гости смогут защитить его, Дюран ответил:
— Я не боюсь вас, сударь. И предупреждаю, что в моей гостинице остановился король, у которого карманы набиты приказами об аресте с королевской печатью. Ему достаточно вписать в них ваше имя и…
Но довольный Росарж уже не слушал его. Он выхватил шпагу и, треснув кулаком по столу, крикнул:
— Все ко мне! Он здесь!
Не понимая, что случилось, солдаты испуганно таращили сонные глаза.
— Быстро! Окружить гостиницу и стрелять в каждого, кто попытается бежать!
Росарж полагал, что ему удалось поймать самого монсеньора Людовика, ведь кто, кроме него, мог владеть королевской печатью?
Поднявшаяся суматоха разбудила короля, и он вышел узнать, в чем дело.
— Победа, монсеньор! — завидев его, вскричал Росарж. — Мы застали его врасплох! Он еще в гостинице!
В этот миг со стороны конюшни донесся страшный шум, а затем быстро удаляющийся стук копыт нескольких лошадей. Страшно ругаясь, Росарж выбежал наружу.
— Они уходят! — взревел он. — Стреляйте!
Грохнули два пистолетных выстрела, вслед за которыми раздался крик боли и шум падения тяжелого тела. Лошадь одного из беглецов упала, всадник вылетел из седла и лежал, обливаясь кровью. Увидев его, Росарж издал звериный крик радости, подобный рычанию тигра, схватившего свою жертву.
Когда Ивонна и ее друзья узнали о прибытии короля и солдат, они сразу же поняли грозящую опасность.
— Тысяча чертей! — воскликнул Фариболь. — Что же нам делать? Мы не ждали их так скоро… Черт возьми, их слишком много, и нам нечего надеяться на наши шпаги.
— Надо уйти незамеченными, — заметила Ивонна, — но мы должны поклясться друг другу, что если все-таки одного из нас ранят или схватят, остальные не станут приходить ему на помощь. Минута промедления может погубить всех. Вы поняли меня?
— Да.
— И готовы поклясться?
Все неохотно поклялись.
— Теперь, — сказала Ивонна, — надо забрать золото и бумаги, оставленные нам монсеньором Людовиком.
Сборы заняли не больше минуты. Затем они бесшумно спустились в конюшню, где стояли их лошади. Момент благоприятствовал побегу: король и его свита располагались на отдых после сытного ужина. Секунду спустя четверо друзей были уже в седлах и пересекали двор, когда путь им преградил один из людей Росаржа, отправленный последним накормить лошадей.
Он схватил лошадь девушки за сбрую, но Ивонна выхватила шпагу и вонзила ее в грудь солдата. Издав предсмертный крик, несчастный упал.
— Вперед! — крикнула бесстрашная девушка и пришпорила своего скакуна.
Это и был тот шум, что заставил Росаржа выбежать из гостиницы и разрядить пистолет вслед быстро исчезающим в ночи всадникам. Он стрелял наугад, но пуля по нелепой случайности попала в цель: одна из лошадей упала вместе со своим седоком.
Выстрел майора ранил Ивонну; забыв о клятве, Фариболь спешился и бросился к ней, но девушка крикнула ему:
— Бегите! Помощь бесполезна… Лошадь придавила мне ногу… Спасайтесь же! Я приказываю вам как супруга монсеньора Людовика!
Скрепя сердце Фариболь повиновался. Одним прыжком он вновь оказался в седле и тут же вместе с остальными растворился в темноте.
В этот момент показался Росарж в сопровождении нескольких солдат с факелами. Он хотел было подойти к упавшей лошади, но вдруг увидел, что ему навстречу сверкнула сталь. Привыкший к любым превратностям судьбы майор всегда был настороже и сумел отскочить в сторону, но шпага Ивонны успела пронзить его левую руку.
— Черт побери! — вскричал взбешенный Росарж. — Взять этого бездельника! Клянусь, он дорого заплатит за мою рану!
Ивонну извлекли из-под упавшей лошади и крепко связали, но ее шпага задела при этом еще нескольких врагов.
Измученная неравной борьбой и сильно кровоточащей, хотя и легкой раной на голове, девушка потеряла сознание, и ее отнесли в гостиницу.
Первым делом Росарж приказал обшарить ее карманы, надеясь найти в них документы и печать, но поиски лишь убедили его в том, что все бумаги и сам символ королевской власти исчезли вместе со скрывшимися беглецами. Но обыск дал и другой результат: тот, кого он принял за ловкого фехтовальщика, оказался молодой женщиной. Это открытие так взбесило майора, что он хотел тут же задушить ее, но Людовик XIV, мнивший себя галантным кавалером и большим поклонником женского пола, остановил его, приказав хозяину гостиницы и его жене ухаживать за ней, пока она не придет в себя.
Росаржу пришлось не только смириться с полученной раной, но и с ужасным приступом delirium tremens, вызванным неумеренным пьянством и свалившим его на несколько дней в постель.
Глава XXIII
БЕГЛЕЦЫ
На взмыленных, загнанных до полусмерти лошадях Онесимо, Фариболь и Мистуфлэ прискакали в Гренобль и сообщили монсеньору Людовику о том, что преследователи вот-вот явятся туда, поскольку всю дорогу буквально дышали им в затылок.
