Бернард Корнуэлл - Медноголовый
— С такой девушкой дай Бог вообще не одеваться, хватило бы сил. — парировал Старбак, и охранники захохотали.
Один из них потерял под Булл-Раном ногу, второй руку.
— О «юном Наполеоне» в газете что-нибудь пишут? — спросил однорукий.
— Ни слова, Джимми.
— Так он в форте Монро или нет?
— Если он и в форте Монро, «Экзаминеру» об этом ничего не известно.
Джимми пустил длинную струйку табачной слюны в канаву:
— Как бы не вышло, что «его там нет, они в Ричмонд не придут», а потом — бац! — он уже в Ричмонде со всей своей чёртовой армией!
Виргинские газеты изощрялись в насмешках над МакКлелланом, но сквозь строки читалось загнанная вглубь опаска: неужели Север нашёл таки военного гения, и кого гению может противопоставить Юг? Первоначальное всеобщее восхищение Робертом Ли после его неудачи в западной Виргинии и бесконечного траншеекопательства, затеянного им вокруг Ричмонда, сменилось пренебрежением, выразившимся в прозвище «Король лопат». Тем не менее, у него всё ещё хватало сторонников. Горячей поклонницей Ли была и Салли Труслоу. Впрочем, стоит отметить, что девушка полагала генерала новым Александром Великим исключительно потому что, однажды повстречав её на улицах столицы, он благовоспитанно обнажил голову.
Старбак отдал газету Джимми и, бросив взгляд на выставленные в витрине часы, прикинул, что Салли выйдет не раньше, чем через четверть часа. Закурив сигару, он прислонился спиной к золочёной колонне у входа в салон. И в этот момент его окликнули:
— Нат!
Окрик донёсся с противоположной стороны улицы, и увидеть того, кто его звал, Старбаку мешали проезжающие друг за другом воз с пиленым лесом и изящная двуколка с расписными колёсами и мягкими подушками. Когда же они прогрохотали по брусчатке, Старбак узрел Адама, бегущего через улицу с протянутой для рукопожатия рукой:
— Нат! Прости, пожалуйста, я должен был ответить на твои письма! Как твои дела?
Натаниэль мог сколько угодно злиться на Адама, твёрдить себе, что их дружбе конец, но при виде искренней радости от встречи и раскаяния, написанных на лице друга, обида растаяла, как дым.
— Нормально. — ответил он неловко, — Ты-то как?
— Зашиваюсь, жутко зашиваюсь. Половину времени провожу здесь, половину — в штабе армии. Держу связь между командованием и правительством, да получаю все шишки. Джонстон с Дэвисом грызутся, а крайний для них обоих я.
— Ну, меня крайним выставил твой отец. Причем, в буквальном смысле выставил. Из Легиона. — с болью сказал Старбак.
Адам нахмурился:
— Мне жаль, Нат. Правда, жаль. — он виновато покачал головой, — Извини, я помочь не в силах. Хотел бы, но отец настроен против тебя и меня не послушает.
— А ты не пытался его переубедить?
Адам замялся, но природная честность взяла верх:
— Нет, не пытался, но только потому, что это бесполезно, Нат. Я не видел его больше месяца, а от писем проку не будет. Может, мне и удастся смягчить его, но для этого мне надо поговорить с ним, понимаешь? Лично говорить. Что, потерпишь до той поры?
— Куда ж я денусь, потерплю. — криво улыбнулся Натаниэль.
Если Адам не сможет переупрямить Фальконера-старшего, то никто не сможет.
— Выглядишь цветуще. — сменил тему Натаниэль.
Последний раз он видел друга под Боллз-Блеф, где Адам из-за ужасов сражения, казалось, был готов лишиться рассудка, но теперь он вновь лучился уверенностью в себе и энтузиазмом. Его мундир был наглажен, сапоги со шпорами — начищены, металлические части снаряжения сияли, как само солнце.
— Ну… да. — смутился Адам, — Я с Джулией.
— С Джулией? Невестой, да? — живо заинтересовался Натаниэль.
— Официально — нет. — чуть скис Адам, — Мы не помолвлены из-за войны. Решили, что лучше отпраздновать помолвку, когда всё это безобразие закончится. Пойдём, я тебя с ней познакомлю? Она с её матушкой в лавке Сьювеллов.
— Сьювеллы, Сьювеллы… — пробормотал Старбак.
Среди владельцев магазинов модного платья или галантерей он Сьювеллов не припоминал. Адам, очевидно, понявший причину, заставившую задуматься его друга, с лёгкой укоризной объяснил:
— Это магазин духовной литературы, Нат.
Со слов Фальконера-младшего, мать его наречённой Джулии, миссис Гордон, открыла класс по изучению Библии для свободных чернокожих, пришедших в Ричмонд искать работу.
— Миссис Гордон и Джулия хотят начать с чего-нибудь попроще. Евангелие от Луки для детей, например. Кстати, Нат, а ведь у меня есть для тебя Библия.
— Библия?
— Твой брат передал для тебя. Я всё собирался послать тебе почтой, да так и не собрался. Пойдём же знакомиться с Джулией и её матушкой!
Старбак попятился:
— Я… не один.
Он кивнул на витрину салона, где были выставлены шиньоны, черепаховые гребни и всевозможные средства для ухода за волосами. В миг, когда голова Натаниэля качнулась, указывая на всё это великолепие, дверь парикмахерской распахнулась и из неё выпорхнула Салли. Предложив руку Старбаку, она обворожительно улыбнулась Адаму. Салли его узнала, а вот Адам её — нет. Немудрено, последний раз он видел её оборванной соплюшкой, которая таскала воду и ухаживала за скотиной на хуторке её отца. Теперь же перед ним стояла светская дама в платье с кринолином и тщательно завитыми локонами, выбивающимися из-под капора, украшенного лентами.
— Мэм. — поклонился Адам.
— Адам, ты… — начал Натаниэль, но Салли его перебила:
— Моё имя — Виктория Ройал, сэр.
Под этим псевдонимом Салли принимала клиентов ещё на Маршалл-стрит.
— Мисс Ройал. — склонил голову Адам.
— Майор Адам Фальконер. — подыграл Салли Натаниэль, заметивший, какое удовольствие ей доставило то, что Адам её не узнал, — майор — мой старый друг.
— Мистер Старбак упоминал при мне ваше имя, майор Фальконер. — сдержанно сказала Салли.
Облик её тоже нёс отпечаток скромности: тёмно-серое платье, капор с белыми, красными и синими лентами, которые были данью скорее патриотизму, нежели нарядности. Драгоценностей в Ричмонде нынче открыто не носили, — разгул преступности давал о себе знать.
— А вы, мисс Ройал, из Ричмонда? — полюбопытствовал Адам, но тут же забыл о вопросе, заметив свою драгоценную Джулию и её мать выходящими из лавки Сьювеллов на другой стороне улицы, и, не слушая никаких возражений, поволок знакомиться с ними Натаниэля с Салли.
Девушка, держа Старбака под руку, хихикнула и едва слышно прошептала:
— А он меня не узнал!
— Ещё бы! Но ради Бога, будь осторожна, они очень набожные. — на всякий случай предупредил Старбак, придавая лицу чинное выражение.
