Жаклин Монсиньи - Княгиня Ренессанса
Лакеи в богатых, голубых с серебром ливреях торжественно выстроились плотной стеной вдоль всей мраморной лестницы, освещенной факелами. Сверху донизу расстилалась ковровая дорожка, по краям которой стояли кадки с миртовыми и апельсиновыми деревьями.
– Вон Колонна… и Орсини… – сообщил Фульвио, указывая на почти по-королевски роскошные упряжки двух соперничающих семейств.
Князь Колонна был одет в костюм галла, а Орсини – в афинянина.
Зефирина знала, что около тридцати семейств, еще с раннего средневековья ввязавшихся в политическую борьбу, составляли бесспорную элиту римской аристократии. И в числе первых следовало назвать семейства Колонна и Орсини, которые прибыли в этот вечер на бал в сопровождении целой армии охраны и солдат. Кроме них, были также Савелли, Конти, Корсини, Дориа, Боргезе, Массимо.
Как это было принято в дни карнавалов, никто из слуг не объявлял имен подъезжавших гостей. Поэтому хозяйке дома предстояло угадать или ошибиться в тех, кто скрывается под маской.
– Добрый вечер, Каролина…
Не пытаясь изменить свой голос, Фульвио склонил голову, увенчанную венком лесного короля. Княгиня Бигалло ответила чуть слышно:
– Фульвио, дорогой… Как я рада принять вас у себя вместе, как я понимаю, с княгиней Фарнелло!
Черные глаза Каролины пытались сквозь маску угадать лицо Зефирины. Зефирина, войдя во дворец, оставила, в соответствии с местным обычаем, свою подбитую мехом накидку в руках у Паоло. Каролине Бигалло пришлось удовлетвориться созерцанием лишь груди, талии и рук Зефирины.
«Шлюха… дрянь… хоть бы ей стать горбатой!» – клокотало в душе у Каролины, обнаружившей, что соперница красива. Но вслух, взяв себя в руки, она сказала:
– Мне так хочется стать вашей подругой, княгиня Фарнелло. Вы знаете, Фульвио мне как брат… Он от меня ничего не скрывает.
Зефирина, несмотря на «любезность» хозяйки дома, почувствовала в ее голосе желчь. И, опустившись перед ней в реверансе, ответила:
– Князь, со своей стороны, также говорил мне о братских чувствах, которые он к вам питает, мадам. Я просто счастлива познакомиться в этот вечер со старшей сестрой, которую он обрел в вашем лице…
При этих словах у Мортимера начался приступ кашля, а Фульвио поспешил вмешаться, представив хозяйке лорда.
– Что это на вас напало, тигрица? – спросил Фульвио, когда направился с Зефириной в бальный зал.
– Вы хорошо ее знаете, – заносчиво сказала Зефирина. – Если пожелаете познакомить меня даже со всеми вашими любовницами, мне это безразлично, но только пусть они не наступают мне на ноги.
– Я еще не видел никого, кто бы отважился так рисковать, – заявил Фульвио.
Зефирина была уверена, что под маской он смеялся. Она отвернулась, и тут на ее счастье во всех бальных залах начали танцевать фарандолу. Схваченная поначалу за руку каким-то дервишем в чалме, Зефирина внезапно обнаружила, что танцует с человеком в костюме нищего. Позади него отплясывал огромный парень в длинной белой рубашке с красными пуговицами.
– Что означает этот костюм? – спросила Зефирина.
– То, что он жертва французской болезни, мадам, которую французы, в свою очередь, называют итальянской болезнью…
И нищий громко расхохотался. Во всех бальных залах по углам стояли огромные столы, ломившиеся от множества закусок и выпивки.
– Не мучит ли вас жажда, прекрасная персиянка? – спросил нищий.
При звуках виол синьоры и дамы приготовились танцевать павану. Несколько растерявшись в этой суматохе, Зефирина согласилась последовать за своим партнером. Предложив молодой женщине кубок с мальвазией и нарезанную маленькими кусочками и запеченную в тесте дыню, нищий снял с лица маску.
– Уф-ф, от такого количества свечей здесь невыносимая духота.
Перед Зефириной стоял молодой человек лет двадцати пяти, с бледным лицом, обрамленным тонкой бородкой. У него были красивые карие глаза и уверенная улыбка соблазнителя.
– Я не спрашиваю вашего имени, прекрасная персиянка, но не согласитесь ли вы показать мне это личико, которое, я уверен, необыкновенно красиво?
– Только после того, как я узнаю, кто вы, – ответила Зефирина, позволив себе самую чуточку кокетства.
– Мануэль Массимо… к вашим услугам… Теперь ваша очередь.
– Подождите немного, – сказала Зефирина.
– Вы француженка, и вам недостает слов.
– Нет, мессир, просто я еще не назвала вам время, когда покажу свое лицо.
– Будь проклято мое любопытство. Я теперь всю ночь буду ходить за вами по пятам, прекрасная персиянка, чтобы узнать, кто вы, потому что, клянусь Богом, вы не Конти, не Савелли, не Гаэтани… Вы мне подарите эту павану?
Молодой человек был очень симпатичным, обольстительным и веселым. Выйдя на середину зала вместе с пятьюдесятью другими парами, приготовившимися к танцу, Зефирина спросила:
– Скажите, князь Массимо, не был ли римлянин Максимус вашим предком?
Медленные и торжественные движения паваны начались с приветствия мужчин и приседания дам, потом все пары, взявшись за руки и подняв их вверх, делали шаги вперед, потом назад. При этом танцующие могли беседовать и улыбаться. Мануэль Массимо кивнул головой, покрытой лохмотьями:
– Я не смог бы это доказать, но какой-то слушок об этом вот уже тысячу лет бытует в нашей семье…
Говоря это, молодой человек рассмеялся, обнажив зубы ослепительной белизны. Он чуточку отступил. Теперь шла фигура «вращения». Мужчина, стоя на одном колене, должен был водить рукой даму вокруг себя.
– Вот посмотрите, – сказал он, подняв голову к Зефирине, – мы тут в Риме все такие. Маттеи, например, считают, что их род восходит к Муцию Сцеволе, Ченчи – к Кресценцию Центиусу, Санта Кроче – к Валериусу Публиколе, Альтиери – к Гамилькару, Фарнелло – к Фабиусу Руллианусу, римскому консулу…
Молодой человек встал. Теперь был его черед вращаться вокруг неподвижно стоящей Зефирины. Изящно округлив руки над головой, Зефирина внимательно смотрела на Мануэля, стараясь понять, с умыслом ли он произнес фразы, относящиеся к князю Фарнелло. Но молодой человек, казалось, решил просто поухаживать за ней и с удовольствием провести вечер.
Пока Мануэль, уперев одну руку в бедро, склонился перед другой дамой, Зефирина рассеянно искала глазами своего мужа. Один из лесных королей пылко прижимал к своей груди какую-то рабыню. Не Фульвио ли это? Она свернула себе шею, пытаясь получше разглядеть эту парочку.
– Да, прекрасная дама, вот я и сбился с прямого пути!
Сбившись с ритма и перепутав движения, в то время, как танцующие должны были меняться партнерами, Зефирина отдавила ноги какому-то галлу, который был без маски. Это оказался князь Колонна. Его грубоватое лицо любезно улыбалось.
