Николай Дмитриев - Майор из Варшавы
— Пхе, хорош пожондек, вонючее тряпье в рот запихивать… — недовольно пробурчал Мендель.
— Не ворчи, старина! — пан Казимир дружески подтолкнул Менделя к крыльцу. — Можно подумать в твоем гетто пахло лучше…
Считая, что Мендель угодил в руки полиции, майор уже не ждал его появления и сейчас искренне радовался. Он повел гостя в дом, хлопотливо усадил за стол, поближе к керосиновой лампе и, уловив в глазах Менделя голодный блеск, выскочил в кухню. Самолично нарезав сала и вылив на сковородку сразу пять яиц, пан Казимир через пару минут возвратился в комнату и грохнул перед Менделем свежую, еще пузырящуюся, яичницу.
— На, лопай, скиталец!
— Это что, мне специально?
Мендель поочередно посмотрел на смеющегося пана Казимира, на скромно устроившегося в уголке Рыбчинского, на только что вошедшего Вукса и вдруг подозрительно хлюпнул носом.
— Да ладно уж, ешь! — пан Казимир смущенно прокашлялся. — А то ты чего-то про нас плохо думать начал…
Мендель с шумом втянул воздух, посмотрел на отделанную бронзой, неизвестно как попавшую на старую лесничувку, богатую керосиновую лампу, деловито подкрутил пустивший дымную струйку фитиль и сказал:
— Хорошо, я съем эту яичницу, но сначала мне надо все рассказать…
— Ладно, рассказывай… — майор сел на колченогую табуретку.
— Значит, мы влезли на грузовик и поехали… — сосредотачиваясь, Мендель на секунду зажмурился. — Нас встретили. Но встречавший где-то подобрал парашютиста, советского. А этот парашютист оказался знакомым моего комсомольца. Так что я имел честь познакомиться с неким капитаном Усенко…
— С кем, с кем?.. С капитаном Усенко?.. — Пан Казимир многозначительно посмотрел на Вукса и опять повернулся к Менделю. — И куда же ты угодил потом?
— В сарай с сеном. А потом за нами явился полицейский комендант и самолично переправил нас в партизанский отряд…
— Куда? — пан Казимир ошарашенно покрутил головой. — Ну, прямо сказка! Везет же тебе, старый пройдоха… Кстати, ты фамилию этого коменданта не узнал, часом?
— Как это не узнал?.. Его фамилия Меланюк, пан майор…
— Что?.. — никак не ожидавший этого пан Казимир не сдержался, рванул пуговицы воротника и почти крикнул Вуксу: — Ты слышал, Владек? Ну, Мендель, приволок ты нам вести…
— Это еще не все, пан майор, — беспокойно заерзал Мендель. — Этот ужасный капитан в отряде принялся вытряхивать из меня душу…
— Ты-то ему на кой черт понадобился? — удивился пан Казимир.
— Вы, конечно, правы, пан майор… Зачем молодому капитану старый еврей? — Мендель на секунду запнулся и через силу сказал: — Ему нужны вы, пан майор, и чтоб уже все, я пришел, потому что он предлагает вам встретиться…
— Да, вот это дела…
Пан Казимир поочередно посмотрел на Рыбчинского, на Вукса и задумчиво уставился на Менделя, который как ни в чем ни бывало принялся уписывать яичницу…
* * *Ветки кустарника с размаху били в лицо, сапоги то цеплялись за корневища, то проваливались в грязный, забиравший остатки сил торфяник, сердце прыгало где-то совсем рядом с глоткой, и все равно, дыша как запаренная лошадь, пан Казимир бежал не останавливаясь. Чуть сбоку и немного спереди, на ходу делая заячьи петли, мчался Усенко. Правда, в отличие от майора он еще и оглядывался, пытаясь определить расстояние до преследователей.
При такой гонке им бы наверняка удалось уйти, если б у полицаев не оказалось розыскной собаки. Клятый пес шел за ними верхним чутьем и каждый раз, когда пан Казимир вслед за Усенко резко менял наравление, собака вела прямиком неумолимо приближающуюся погоню.
Минут десять назад, едва успев встретиться, капитан с майором буквально напоролись на рыскавших по зарослям полицаев и теперь благодаря нелепой случайности они оба неслись, сломя голову и давно потеряв ориентировку.
Усенко в очередной раз рванулся в сторону, но метнувшийся следом пан Казимир, слыша приближающийся собачий лай, хрипло выкрикнул:
— Брось, капитан! В лес не прорвемся!
— А куда? — Усенко резко остановился и, уцепившись за ветки, как рыба хватал широко открытым ртом воздух.
— Через поле надо. — Пан Казимир едва перевел дух. — Загонят они нас в этом болоте… И так сил нет…
— Подстрелят на открытом… — Усенко было заколебался, но потом махнул рукой. — Ладно, давай! Один черт, пропадать…
Наскоро сориентировавшись, они перебрались через топкую низинку и спустя пару минут выскочили на широкий, высушенный солнцем пахотный клин. Бежать здесь было не намного легче, но с другой стороны маячил густой лес, и майор с капитаном из последних сил помчались по комковатому полю.
Похоже, преследователи никак не ожидали от беглецов такой дерзости и еще какое-то время бестолку крутились в кустарнике. Во всяком случае, когда первая пуля, с визгом пройдя мимо пана Казимира, подняла перед ним густой пыльный столб, до спасительной опушки оставалось метров сто.
Пан Казимир оглянулся, увидел несколько черных фигур, выскочивших на открытое место, и вдруг острая, режущая боль пронизала его левую ногу от бедра до колена. Майор неловко дернулся, пытаясь бежать дальше, но нога сама собой подломилась, и пан Казимир как подкошенный рухнул на землю.
Майор выматерился, пересиливая боль достал «вис» и, обернувшись, увидел, как опередивший его Усенко, пригибаясь до самой стерни бежит обратно. Лицо пана Казимира исказила злая гримаса, и он резко взмахнул кулаком с зажатым в нем пистолетом.
— Уходи, капитан!.. Уходи!
Не обращая внимания на его крик, Усенко плюхнулся на землю рядом с майором и схватил его за отворот френча.
— Ты что, ранен?
— Хуже… Нога отказала. Ни бежать, ни идти. Спасайся сам…
— Да за кого ты меня имеешь? — вызверился Усенко. — А ну вставай!..
Вскочив на ноги, он рванул майора и, перекинув его руку себе через плечо, буквально поволок к лесу неуклюже прыгающего на одной ноге пана Казимира. Внезапно над полем повис остервенелый собачий лай, и майор что было силы затряс капитана.
— Стой! Стой, говорю! Не слышишь, пса спустили…
Почувствовав, что Усенко отпустил руку, пан Казимир тяжело сел на землю. Серый комок, стлавшийся по самой стерне, был совсем рядом, и все равно майор заставил себя не торопиться. С трудом успокоив дыхание и на всякий случай уперев рукоять «виса» в левую ладонь, пан Казимир выжидал.
Майор спустил курок, когда до оскаленной собачьей пасти оставалось всего метров пять-шесть. Сбитый пулей пес отлетел в сторону, и майор выстрелил второй раз. С громким визгом, колотя лапами по земле и стараясь поднять зад, перебитый пулей, овчарка закрутилась на месте, а пан Казимир уже стрелял по вырвашимся вперед полицаям.
