Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.
— Ты говоришь так, чтобы польстить своей бедной Дочке, которая уже почти нищая, о-хо-хо!
— Это ты почти нищая? Ха! А разве Банкир Кван не передал тебе вчера этот жалкий мех и, как я слышал, добавил ещё тысячу к тому, что он ежемесячно выплачивает по чеку?! А я, разве я не сказал тебе, кто выиграет в первом и третьем заездах и кто займет второе место в пятом? Ты на этом заработала тридцать тысяч минус пятнадцать процентов моему осведомителю — и никаких усилий, проще, чем мне ветры пустить!
— Подумаешь! Об этих двадцати тысячах восьмистах гонконгских долларах и говорить-то не стоит. Мне ведь самой приходится покупать гардероб, каждый день — новый костюм! Публика требует, и я должна с ней считаться.
Они продолжали спорить, пока, почувствовав приближение момента истины, он не попросил её поработать ягодицами поэнергичнее. Она услужливо согласилась, причем взялась за дело с таким энтузиазмом, что от него осталась лишь физическая оболочка. Когда в конце концов его душа каким-то чудом вернулась из Небытия, он выдавил из себя, задыхаясь:
— Айийя, Маленькая Шлюшка, если ты сможешь сделать так ещё раз, я подарю тебе кольцо с бриллиантом — нет-нет, не сейчас, клянусь небом! Я что тебе, бог? Не сейчас, Сладкоречивая, нет, не сейчас и не завтра, а в следующий раз...
Сегодня как раз и был следующий раз. Окрыленный прежним успехом и предвкушая будущий, он смотрел, как она прощается с телезрителями, показывая в улыбке ямочки на щеках, и начинается новая программа. Сегодня работа у неё заканчивалась рано, и, явственно представляя, как она торопливо выходит из телецентра и садится в его «роллс-ройс», он был уверен, что малышка волнуется, как и он сам. Сегодня Четырехпалый отправил вместе с ней на «роллс-ройсе» Пола Чоя, чтобы тот поболтал с Венерой по-английски, благополучно доставил до телецентра и быстро вернулся. А когда они встретятся вновь, «роллс-ройс» доставит их в варварские хоромы для еды в отеле заморских дьяволов. Кухня там заморская, отвратительная и запахи стоят невыносимые, но это одно из тех мест, где собираются все тайбани, куда приходят все влиятельные цивилизованные люди с женами, а когда их жены заняты — со своими шлюхами, так что он сможет показать всему Гонконгу, какая у него любовница и как он богат, а она похвастает своим бриллиантом.
— Айийя, — довольный, фыркнул он.
— Что такое, Досточтимый Господин? — подозрительно спросила ама. — Что-нибудь не так?
— Ничего, ничего. Подай мне, пожалуйста, немного бренди.
— Моя госпожа не любит запаха бренди!
— Хм, Старая Женщина, подай мне бренди. Что я, глупец? Я же не варвар из «внешних провинций». Конечно же, я пожую ароматных чайных листьев перед нашей встречей. Бренди неси!
Ворча, она ушла, но Четырехпалый не обращал на это внимания: старуха лишь пыталась защитить интересы своей хозяйки, так и должно быть.
Пальцы дотронулись до маленькой коробочки в кармане. Он приобрел кольцо сегодня утром, по оптовой цене у двоюродного брата, который был ему обязан. Камень обошелся Четырехпалому по меньшей мере в сорок восемь тысяч, и, хотя это чуть ли не вдвое превышало реальную цену бриллианта, он был недурен: голубовато-белый, отличного качества, и каратов немало.
«Ещё одна такая встреча, как в последний раз, стоит того, — восторженно размышлял Четырехпалый, хотя его не оставляла тревога. — О да. И-и-и, я уж было подумал, что мой дух точно отошел навеки в Небытие, что на самой вершине жизни боги забрали его к себе! И-и-и, вот бы повезло, отправься я туда в тот самый момент! Да, но что ещё более замечательно, я вернулся, чтобы брать приступом „нефритовые врата" снова и снова!»
Старик рассмеялся вслух: он не страшился богов и был очень доволен. У него состоялась тайная встреча с Контрабандистом Юанем и Белым Порошком Ли, и его выбрали предводителем их нового Братства.
«И это абсолютно правильно, — думал он. — Разве не я вывел их на рынок через этого заморского дьявола Бана... — как бишь его? — когда одолжил денег Первому Сыну Чэнь, а тот взамен предложил включить в схему поставок опиума оружие, но имел глупость угодить в лапы к похитителям и получить лопатой по голове? О да.
И разве не я встречался на прошлой неделе с заморским дьяволом в Макао, чтобы договориться о финансировании, платежах и привести в движение всю эту широкомасштабную схему? Конечно, мне быть Великим Тигром, конечно, я должен получать большую часть прибыли!
Соединив их опыт с современными методами Прибыльного Чоя, я смогу поставить на новые рельсы контрабанду опиума в Гонконг, а также переработку доставленного сюда сырья в невероятно доходные „белые порошки" и, в конечном счете, экспорт их на мировые рынки.
Теперь, когда Пол Чой работает в отделе морских и воздушных перевозок Второй Большой Компании, а двое внуков Юаня, которые тоже учились в Америке, — в отделе таможенной очистки грузов, а ещё четверо окончивших университеты в Англии родственников Белого Порошка Ли определены в складские подразделения Благородного Дома в аэропорту Кай-Так и в погрузочно-разгрузочное подразделение „Ол Эйша эруэйз", импорт и экспорт станут безопаснее, легче и ещё выгоднее».
Компаньоны обсудили, кого нужно пристроить в полицию, в частности в морскую береговую охрану.
— Никого из варваров, никого из этих прелюбодеев! — запальчиво объявил Белый Порошок Ли. — Они никогда не будут на нашей стороне, никогда. Во всяком случае, в том, что касается наркотиков. Мы должны использовать только Драконов.
— Согласен. На всех Драконов уже выходили, и все согласны сотрудничать. Все, кроме Тан-по из Коулуна.
— Коулун нам нужен обязательно, он имеет первостепенное значение, и оттуда действует береговая охрана. Он что, набивает себе цену, чтобы выторговать условия получше? Или он против нас?
— Не знаю. Пока. — Четырехпалый пожал плечами. — Вопрос с Тан-по будет улаживать Великий Дракон. Если Великий Дракон согласится, считайте, все в порядке.
«Да, — думал Четырехпалый, — я перехитрил их, и они сделали меня Великим Тигром. И я обвел вокруг пальца Прибыльного Чоя, не уступив этому, ети его, юнцу контроль над всем моим состоянием, как он рассчитывал. О нет! Я не такой глупец! Я дал ему два миллиона и пообещал семнадцать процентов с прибыли. Посмотрим, что ему удастся сделать с этой суммой. Да. Посмотрим, что ему удастся сделать!»
Сердце старика забилось, и он почесался.
«Бьюсь об заклад, юный хитрец за неделю утроит её, — заключил он про себя с благоговейным трепетом, ведь за бриллиант было заплачено из того, что сын заработал своим умом, получив первую прибыль от продажи акций, и на год с Венерой Пань уже отложено из тех же денег, и не надо выкладывать ни единого медяка из собственного капитала! — И-и-и! А какие хитроумные схемы предлагает Прибыльный! Например, как вести себя завтра на встрече с Тайбанем».
