Эмилио Сальгари - Тайны черных джунглей
— Что тебе?
— Не забывай, что капитан Макферсон должен умереть. Нам нужна голова капитана…
Глава 5
ПОБЕГ ТУГА
Звезды начинали бледнеть, когда Тремаль-Найк, совершенно подавленный этим разговором с душителем, добрался до бенгали капитана Макферсона.
Какой-то человек стоял на крыльце и, позевывая, вдыхал свежий утренний воздух. Этим человеком был сержант Бхарата.
— Привет, Саранги! — закричал он. — Откуда идешь?
Громкий голос сержанта оторвал Тремаль-Найка от его невеселых дум. Он обернулся назад, опасаясь, что тигрица еще следует за ним, но умное животное остановилось на окраине джунглей. Достаточно было незаметного жеста хозяина, чтобы она исчезла среди бамбука.
— Откуда идешь, мой храбрый охотник? — начал Бхарата, спускаясь по ступенькам ему навстречу.
— Из джунглей, — отвечал Тремаль-Найк, стараясь придать своему лицу беззаботное выражение.
— Ночью? Один?
— А что такого?
— А тигры?
— Я их не боюсь.
— А змеи, носороги?
— Они сами меня боятся.
— Ну молодой человек, ты храбрец. А ты не встретил там никого?
— Тигров, но они обходили меня стороной.
— А людей?
Тремаль-Найк вздрогнул.
— Людей! — воскликнул он, поднимая брови. — Ты думаешь, можно еще кого-нибудь встретить, кроме меня, ночью в джунглях?
— Люди там есть, Саранги. И даже немало.
— Не думаю.
— Ты слышал о тугах?
— Это те, которые душат?
— Да, орудуют шелковым арканом.
— И ты считаешь, что они есть поблизости? — спросил Тремаль-Найк с притворным удивлением.
— Вот именно. И если ты попадешь к ним в лапы, они тебя сразу задушат.
— А что они делают тут?
— Ты знаешь, кто такой капитан Макферсон?
— Нет пока еще.
— Это кровный враг тугов. Мы ведем с ними беспощадную войну.
— Тогда я с вами. Мне не нравятся те, кто душит.
— Я рад, что такой храбрец, как ты, будет с нами. Мы возьмем тебя в экспедицию в джунгли. Я даже поставлю тебя, пожалуй, сторожить одного из тугов, который попал к нам в руки.
— Ах вот как! — вскричал Тремаль-Найк, не сдержав искру радости, блеснувшую в его глазах. — У вас есть один из этих душителей?
— Да, один из их главарей.
— Как его зовут?
— Негапатнан.
— И я буду стеречь его?
— Да, ты будешь его сторожить. От такого храбреца и силача, как ты, он ни за что не сбежит.
— Это уж точно. Одного моего удара хватит, чтобы свалить его, — сказал Тремаль-Найк.
— Пошли на террасу. Скоро ты увидишь его и, возможно, твоя храбрость нам пригодится.
— Для чего? — с беспокойством спросил Тремаль-Найк.
— Капитан найдет какое-нибудь средство, чтобы заставить его говорить.
— Значит, я стану не только тюремщиком, но в случае необходимости и палачом?
— Ты очень понятливый. Пойдем, мой храбрый Саранги.
Они вошли в бенгали и поднялись на террасу. Капитан Макферсон был уже там. Развалясь в гамаке, сплетенном из кокосовых волокон, он курил сигарету.
— Ты принес мне какую-то новость, Бхарата? — спросил он.
— Нет, капитан. Но вместо этого я привел вам еще одного ярого врага тугов.
— Это ты, Саранги, их враг?
— Да, капитан, — отвечал Тремаль-Найк с выражением неподдельной ненависти.
— Ну что ж, хорошо. Ты будешь с нами.
— Надеюсь на это.
— Предупреждаю, однако, что ты рискуешь шкурой.
— Если я рискую ей, воюя с тиграми, то могу рискнуть и с людьми.
— Ты молодец, Саранги.
— Благодарю, капитан.
— Как провел ночь Негапатнан? — спросил Макферсон, обращаясь к сержанту.
— Спал, как человек с чистой совестью. Этот дьявол просто железный.
— Но он согнется в моих руках. Приведи его, и сразу начнем допрос.
Сержант сделал полуоборот на пятках и вскоре вернулся, ведя Негапатнана, крепко связанного.
Туг был горделив и спокоен, презрительная улыбка играла на его губах. Увидев Тремаль-Найка, который стоял за спиной капитана, он пристально взглянул на него.
— Ну мой дорогой, — саркастически сказал Макферсон, — как спалось?
— Думаю, что лучше, чем тебе, — ответил душитель.
— И что же ты решил?
— Все то же: молчать.
Рука капитана потянулась к рукоятке сабли.
— Они что, все таковы, эти гады? — вскричал он.
— Все до единого, — сказал туг.
— Но-но, не радуйся так рано. У меня есть страшные средства, чтобы развязать твой язык.
— Но недостаточные для тугов.
— Мы это увидим, когда ты будешь корчиться в страшных муках.
— Можешь начинать.
Кровь бросилась в лицо капитану.
— Значит, ты в самом деле не хочешь говорить? — спросил он голосом, дрожащим от гнева.
— Нет, не буду.
— Это твой последний ответ? Берегись…
— Последний.
— Хорошо, начинаем. Бхарата!
Сержант подошел.
— Есть в подвале столб?
— Да, капитан.
— Привяжи его покрепче и оставь там на несколько дней.
— Хорошо, капитан.
— Когда он начнет засыпать, пусть это будят уколом кинжала. Если через три дня он не заговорит, пусть его нещадно секут кнутом. Если он и дальше будет упрямиться, ты будешь лить кипящее масло, каплю за каплей, на его раны.
— Положитесь на меня, капитан. Помоги мне, Саранги.
Сержант и Тремаль-Найк уволокли пленника, у которого ни один мускул на лице не дрогнул при этих словах.
По винтовой лестнице они спустились в глубокий подвал и вошли в некое подобие обширного подземелья, с высокими сводами, освещенное через узкое окошко у самой поверхности земли.
Посередине был вкопан столб, к которому и привязали душителя. Бхарата положил рядом кинжал с тонким и длинным острием.
— Кто будет сторожить? — спросил Тремаль-Найк.
— Ты, до вечера. Потом сипай придет сменить тебя.
— Хорошо.
— Если этот тип закроет глаза, коли его.
— Ладно, — с ледяным спокойствием ответил Тремаль-Найк.
Сержант поднялся по лестнице. Тремаль-Найк проследил за ним взглядом и, как только затих шум шагов, уселся напротив Негапатнана, который спокойно смотрел на него.
— Слушай меня, — сказал Тремаль-Найк, понизив голос.
— У тебя тоже есть, что сказать? — насмешливо спросил тот.
— Ты знаешь Коульи?
Услышав это имя, душитель вздрогнул.
— Коульи! — воскликнул он. — Не знаю, кто это.
— Ты осторожен, это хорошо. Ты знаешь Суйод-хана?
— А сам ты кто? — спросил Негапатнан с неподдельным страхом.
— Душитель, как ты, как Коульи и как Суйод-хан.
— Ты лжешь.
— Я дам тебе доказательство, что говорю правду. Наше убежище не в джунглях, не в Калькутте, не на берегах священной реки, а в подземельях Раймангала.
Пленник с большим трудом удержал крик, готовый сорваться с его губ.
