Фредерик Марриет - Иафет в поисках отца
Я разделил деньги с майором, и когда он ушел, то Тимофей потихоньку пролез в комнату и с любопытством спросил меня:
— Что вы сделали, сударь?
— Я занял тысячу фунтов с тем, чтобы заплатить полторы, когда вступлю во владение имением.
— Прекрасно! Значит, жид простился со своими денежками.
— Совсем нет, Тимофей. Я намерен заплатить их как только буду в состоянии.
— Желал бы знать, когда это будет.
— Я сам не знаю когда, потому что это зависит от того, как скоро мне удастся отыскать отца.
«Но когда найду я отца моего? » — подумал я со вздохом.
Глава XXX
Я оделся, пошел гулять и, повстречав Гаркура, обедал у него. Когда же возвратился домой, майор еще не приходил. Тогда было уже за полночь, но так как мне не хотелось спать, то я и остался в гостиной и начал читать книгу, ожидая его возвращения. Через три часа он возвратился с раскрасневшимся лицом и казался очень весел.
— Ньюланд, — сказал он, бросив свой портфель на стол, — посмотрите-ка, вы удивитесь.
Я раскрыл портфель и нашел в нем кипу ассигнаций — три тысячи пятьсот фунтов. Майору было от чего прийти в веселое настроение.
— Что это?.. Вам, верно, посчастливилось?
— Зная, что через некоторое время буду иметь деньги, я отправился в игорочный дом и рискнул пятьюстами фунтами, которые у вас занял. Сначала я проиграл, но потом счастье улыбнулось мне, и вы видите результаты. Но, Иафет, тут есть еще небольшая остановочка, а через два или три часа я попрошу вашего пособия.
— В чем дело, майор?
— Дело чести. Меня обидел один негодяй, и я вызвал его.
— Негодяй!.. Если негодяй, то вы не будете с ним стреляться.
— Друг мой, хотя он и негодяй, но все-таки надобно драться. Он пэр, и один титул заставляет меня с ним помериться.
— Желаю, чтобы ничего не случилось, однако может и несчастливо кончиться.
— Согласен, но мы все должны отдать жизнь Богу, и если я раз ее лишусь, то не надобно будет заботиться о богатстве.
— Это плохой способ кончать ссоры, — сказал я, — надо обходиться без дуэлей. Мы живем одни за счет других…
— Вы, я думаю, никогда не дрались?
— Никогда, — ответил я, — и надеюсь, что никогда не буду.
— Следовательно, вы должны быть счастливее и иметь лучший характер, нежели все остальные люди, если обойдетесь без такого рода дел, то есть я хочу сказать, в том только случае, когда вы будете главным действующим лицом, а не второстепенным. Но теперь мне вам надобно дать совет, как вести себя секундантом, потому что я очень взыскателен в этом случае и люблю, чтобы все делалось аккуратно. Во-первых, нехорошо, если вы приедете с таким печальным лицом; я не говорю, чтобы вы смеялись — это тоже ненатурально; но вам надобно казаться совершенно спокойным и равнодушным. С другим секундантом вы должны быть чрезвычайно учтивы и вместе с тем не упускать ничего, касающегося моих выгод. Вам надобно быть в беспрестанном движении и говорить как можно больше, делая ваши замечания на все, касающееся этого дела. Преимущественно же нужно обратить внимание на одно важное обстоятельство — на выбор места. Для противника была бы большая выгода, если бы за мной в прямой линии находился пень, кустарник, дерево или что-нибудь подобное. Вы должны стараться поставить его, если возможно, против света, чтобы вернее можно было целить. Но может быть, вы не в состоянии будете все это выполнить, так я сам помогу вам. Пока вы будете советоваться с другим секундантом, я постараюсь выбрать себе место, и если остановлюсь понюхать табаку, то вы заметьте, в какую сторону я обращусь, это покажет, что я желаю там видеть моего противника и что это место самое выгодное. Заметив его хорошенько, вы должны сами учтивым образом требовать, чтобы мы таким образом были размещены. Успех будет зависеть от силы ваших убеждений. Кажется, я все сказал, теперь надо приготовить оружие.
Майор пошел в свою комнату. Никогда столь грустные и неприятные предчувствия меня так не мучили. Да думаю, что и все бывают в таком расположении духа, когда в первый раз участвуют в дуэли. Я сидел задумавшись, когда майор воротился с пистолетом и всем припасом. Он заставил меня несколько раз взвести курки к попробовать, исправны ли они. При этой обязанности секунданта я задрожал.
— Что с вами, Ньюланд? Я полагал, что вы храбрее.
— Я был бы, верно, хладнокровнее, если бы сам дрался, но со стороны не могу подумать без внутреннего содрогания, что с вами может что-нибудь случиться. Вы единственный человек, с которым я дружен, и мысль потерять вас меня ужасает.
— Ньюланд, вы из меня делаете женщину; и в самом деле, вы видите чудо — слезу на щеках лондонского повесы, который живет только для себя, а не для света, Никто бы вам не поверил, если бы вы это рассказали, Ньюланд. Было время, и я был подобен вам, но свет воспользовался моей неопытностью; лучшие мои качества были причиной моего падения, и я мало-помалу сделался так же холоден и нечувствителен, как и свет. Я думал, что все чувства давно уже исчезли во мне, но теперь вижу противное. Вы заставили меня убедиться, что у меня есть еще сердце и что я могу любить вас, но все это слишком романтично и нейдет к настоящему положению. Теперь уже пять часов, и мы постараемся быть ранее наших противников на месте. Мы можем из этого извлечь выгоды.
— Не хотел бы я с вами об этом говорить, но обычай требует спросить: не желаете ли вы сделать какого-нибудь распоряжения в случае, если вы…
— Вы боитесь докончить, Ньюланд… Будьте храбрее. Впрочем, дайте мне листок бумаги.
Майор сел и написал; потом послал Тимофея за двумя знакомыми и просил их обоих подписаться на его завещании. Желание его было исполнено, и когда майор велел Тимофею привести коляску, то сказал мне, кладя в мой карман бумагу и деньги:
— Поберегите у себя, пока мы не воротимся.
— Коляска приехала, сударь, — сказал Тимофей, смотря на меня и как бы желая узнать, в чем дело.
— Ты можешь ехать с нами, — сказал майор. — Поставь этот ящик в экипаж.
Тимофей, зная, что майор кладет в него обыкновенно пистолеты, казался еще более испуганным и смотрел на нас, как одураченный, не исполняя приказания.
— Не бойся, Тимофей, это не для твоего барина, — сказал майор, ударив его по плечу.
Тимофей ободрился воззванием Карбонеля и, успокоившись, взял ящик и понес его в экипаж; мы тоже вышли и отправились в Челк-Фарм.
— Будет ли коляска вас дожидаться? — спросил Тимофей.
— Да, непременно, — сказал я ему потихоньку. Майор начал осматривать местность.
— Ну, теперь, Иафет, если бы вы потрудились назначить место моему противнику… Но вот он идет; смотритe, будьте внимательны, когда я вам сделаю условный знак.
