Николай Дмитриев - Майор из Варшавы
— Плачем тут не поможешь, — резко оборвал его Усенко. — Ты что-то про лес говорил… Что и в лесу люди есть? Какие?
— А кто их знает, пан капитан? Люди, они люди…
Разговор оборвался, и под скрип песка мимо потянулись придорожные кусты…
Возле столба с пометкой «18» Пентык круто завернул упряжку. Правое колесо чиркнуло о доску, и, с ходу закатившись в кусты, повозка остановилась.
— В чем дело? — недоуменно спросил Усенко.
— Пусть пан капитан мне верит, — Пентык облизнул губы. — Здесь нас должны ждать…
Усенко хотел еще что-то спросить, но тут в кустах послышался осторожный шорох, и возле повозки возник пожилой еврей.
— Я перепрошую, може паны мени скажуть, далеко ли до Владиславовки?
— Какая тут Владиславовка? — начал было Усенко, но Пентык, неожиданно властно, перебил его:
— Отсюда четыре версты лесом!
— То мы…
— Чего тянешь? — выругался Пентык. — Где второй?
Еврей призывно махнул рукой, из кустов выбрался молодой изможденный парень и заторопился к повозке. Его лицо показалось Усенко странно знакомым и, еще не веря в такую возможность, капитан вскинулся навстречу.
— Ицек?.. Неужто ты? Уцелел! А я думал…
— Товарищ капитан?!. — Ицек зажмурился, потом открыл глаза и зачем-то вцепился в край повозки. — Вы!..
Усенко вздрогнул, и тут как нельзя вовремя Пентык спросил:
— Что, пан капитан его знает?
— Да… — Усенко, враз ослабев, откинулся на солому.
— Дела… — протянул Пентык и распорядился: — Залезайте живо!
Мендель и Ицек с двух боков запрыгнули на повозку, Пентык гикнул, огрел лошадей кнутом, и они с места пошли рысью…
* * *Каждый раз, когда наклонный радиатор «штейера» угрожающе приближался к заднему бамперу БМВ, водитель бронетранспортера резко тормозил, и каски автоматчиков дружно раскачивались, а стоявщий в кабине унтер-офицер хватался за дуги откидного тента и испуганно осматривался.
Сидевшие на заднем сидении БМВ Хюртген и пан Казимир тоже с опаской поглядывали на деревья, сжавшие с двух сторон дорогу. Причем первый явно боялся леса, а второй просто не понимал, зачем они забрались в такую глушь. Молчавший все это время Хюртген неожиданно завозился, отстегнул замок форточки и, подвинувшись в сторону от возникшего сквозняка, спросил:
— Пан Ленковский, вы хорошо знаете эти места?
— Разумеется, герр майор… — привычно настораживаясь, пан Казимир подкупающе улыбнулся. — Это богатейший край, но я думаю, что только немецкий гений способен навести здесь должный порядок.
Слова о немецком гении упали на благодатную почву, и Хюртген, забыв о своих страхах, пустился рассуждать на любимую тему:
— Я ценю в вас эту черту, пан Ленковский, у вас нет предвзятости… Давайте возьмем главное достижение немецкого гения — фашизм. Идея фашизма замечательна. Любая нация состоит из людей, стоящих на разных ступенях развития. Конечно, и среди ваших соотечественников есть достойные люди, уже теперь признающие нашу правоту и превосходство…
Хюртген впервые высказывался так откровенно, и пан Казимир слушал его со все возрастающим интересом. Он даже особо отметил для себя фразу о достойных людях и понимающе кивнул головой.
— И вот теперь, — Хюртген благосклонно отреагировал на кивок пана Казимира, — когда прогнившая плутократия навязала нам войну, эти отпетые негодяи, обвиняющие нас в отсутствии гуманизма!..
Это было уже интересно, и, чтоб его мысли не прочитались, пан Казимир, прикрыв глаза, внешне сочувственно произнес:
— Как бы ни была нежна душа рыцаря, все слышат лишь грохот его металлических лат…
— О, я, я… — Хюртген сочувственно закивал. — Я рад, что вы всегда так хорошо меня понимаете…
Момент был подходящий, и пан Казимир, все время думавший о своем, как бы между прочим, сказал:
— Да, герр майор, мне говорили, в этих местах много кабанов…
— Кабанов? — неожиданный поворот в разговоре заставил Хюртгена оживиться. — О, это достойная германца охота!
Заметив интерес немца, пан Казимир, не без умысла, дополнил:
— Кстати, раньше был хороший обычай снабжать охотничьи трофеи датой и местом. По-моему, мы забрались достаточно глубоко, и если герр майор подстрелит здесь кабана, то из него можно сделать отличное украшение для будущего фамильного замка.
— О, колоссаль!.. Браво, пан Ленковский, я обязательно так и сделаю! Отличная, отличная мысль!
Хюртген настолько увлекся, что забыл про разговор, и стал смотреть в окна, как будто вожделенный трофей вот-вот должен был выскочить из зарослей…
Тем временем дорога расширилась, автомобили выехали на большую поляну, и взгляду неожиданно открылась раскидистая панская усадьба, больше похожая на старый охотничий дом. Серый БМВ призывно загудел клаксоном и остановился в каком-то десятке метров от покосившегося, вросшего в землю крыльца.
Вылезая из кабины, пан Казимир увидел, как с еще фырчащего мотором «штейера» поспешно спрыгивают солдаты, и тут же удивленно присвистнул. У дома маячили вооруженные часовые явно солдатского вида, а возле коновязей стояло не менее десятка хороших верховых лошадей.
Парадные двери гостеприимно распахнулись, и Хюртген в сопровождении адъютанта и пана Казимира вошел в дом. Внутри их встретили трое штатских. Один из них, самый старший по виду, выступил вперед и заговорил на чистейшем немецком языке:
— Я, приветствую вас и с радостью отмечаю, герр майор, что наши отношения наконец-то вышли на переговорную стадию…
Едва пан Казимир услыхал этот голос, он вздрогнул и впился глазами в лицо говорившего. Вне всякого сомнения, перед ним стоял пан Голимбиевский. Самое страшное заключалось в том, что он также, увидев пана Казимира, запнулся и возникла неуместная пауза, которую Хюртген понял весьма своеобразно. Скорее всего, майор решил, что теперь ему переводчик не понадобится, а лишние уши в таком деликатном деле и вовсе ни к чему. Во всяком случае, Хюртген весьма бесцеремонно предложил:
— Пан Ленковский, кажется, ваши услуги не понадобятся и, пока мы тут… В общем, договоритесь… Насчет охоты…
Майор с готовностью наклонил голову и на ватных ногах отступил к двери…
На дворе пан Казимир оглянулся на чуть не ставший для него ловушкой дом и постарался унять бившую его дрожь. Пока кругом было тихо. Стараясь не спешить, пан Казимир зашел за угол, и ноги сами собой понесли его к коновязи. Там зачем-то собралась довольно большая группа парней в пилотках с тризубами, и пан Казимир еще издали начал присматриваться, с кем бы ему заговорить.
К большому удивлению пана Казимира, здесь оказался и Меланюк, но теперь никакой настороженности он не вызвал. Скорее наоборот, пан Казимир почти обрадовался, что Меланюк здесь, и еще издали крикнул ему как старому знакомому:
