Ксавье де Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 1
— Под влиянием странного состояния я раскрыла тайну, которую вы никогда не должны были узнать… Но я рассчитываю на ваше благородство… Эта тайна умрет в вашем сердце, не так ли?
— Клянусь в этом честью дворянина, сударыня! — с жаром воскликнул молодой человек. — Чтобы открыть подобную тайну, нужно быть самым подлым, низким человеком!
— Хорошо, я верю вам! Пусть воспоминание о происшедшем изгладится, как изглаживаются сны при первых лучах солнца. Я обещаю вам забыть обо всем! Забудьте же и вы меня! Берите жену из вашего круга… Женитесь на мисс Марии Бюртель и будьте счастливы… Я имела силы любить, и у меня хватит сил, чтобы страдать и жить… — Принцесса тихо прибавила, — чтобы отомстить!
В ту минуту, когда Джелла хотела протянуть Джорджу руку как бы для того, чтобы подтвердить слова, произнесенные вслух, в одну из дверей тихо постучали.
Рука Джеллы повисла в воздухе, она резко повернула голову и повелительным голосом произнесла:
— Войдите!
Дверь отворилась, портьера приподнялась, и на фоне яркой драпировки появилось бронзовое лицо Согора.
При виде молодого англичанина он хотел удалиться, но Джелла остановила его.
— Не беспокойся, что этот джентльмен узнал тебя, теперь ему все известно…
Согор, переступив порог и приложив левую руку к груди, молча поклонился принцессе.
Глава 26. Цветы лотоса
Согор держал в правой руке букет из цветов лотоса. Джелла, не взглянув на него, спросила на индийском языке, непонятном для Джорджа Малькольма, хотя и знавшего некоторые наречия страны:
— Кто послал тебя и что тебе нужно?
Согор протянул руку к Джелле, прошептал глухим голосом:
— Госпожа, эти цветы для вас.
Принцесса вздрогнула, а черные зрачки ее глаз расширились. Она взяла букет, прошептав тихим голосом, но так, чтобы Согор мог слышать.
— Цветы лотоса. Цветы Шивы, бога зла! Что же случилось?
Согор, полагая, что вопрос относится не к нему, молчал.
Между тем Джелла, смяв в руке букет, продолжала:
— Здесь четыре цветка.
— Да, госпожа, — ответил Согор.
— Значит, четверо посланцев?
— Да, госпожа.
— Когда они приехали?
— Сейчас.
— Их никто не видел?
— Никто.
— Хорошо, пусть они подождут! Выйди к ним, Согор, и скажи, что я не заставлю их долго ждать.
Индус поклонился точно так же, как и при входе, затем вышел из будуара, портьеры сомкнулись за ним.
После краткого разговора, описанного нами, принцесса сумела победить волнение, овладевшее ею в первый момент при взгляде на цветы лотоса. Поэтому она возобновила разговор с Джорджем Малькольмом с улыбкой на устах, сказав ему самым естественным тоном:
— Итак, все решено… Недоразумения, разделявшего нас несколько минут назад, больше не существует… Мы друзья… Дайте же вашу руку, сэр Джордж, и проводите меня к гостям, которые не должны ничего знать о причинах нашего продолжительного отсутствия.
Наш герой, обрадованный концовкой разговора, мучившего его, поспешил повиноваться и вернулся вместе с Джеллой на террасу.
Надвигались сумерки. Читатели, очевидно, знают, что ночи в Индии наступают быстро, сменяя ранние сумерки. Черные рабы принесли в гостиную зажженные факелы. Собравшиеся в зале молча ели щербет, запивая его холодным напитком.
Джон Малькольм сделал несколько шагов навстречу принцессе, все еще опиравшейся на руку Джорджа.
— Мой сын должен быть чрезвычайно счастлив, принцесса, — сказал он ей, — ради него вы покинули нас, у него имеются привилегии, которым мы все завидуем.
— Ваш сын рассказал мне о планах на ближайшее будущее, сэр Джон, — ответила Джелла, — о своей близкой свадьбе, о любви к невесте…
Все это было произнесено с таким неподражаемым спокойствием, с такой веселостью, что Джордж не верил своим ушам. Ему показалось очень странным, что принцесса с мастерством настоящей актрисы умеет скрывать свои чувства.
Подошедший лорд Сингльтон, услышал последние слова принцессы.
— Это значит, — заметил он, смеясь, — что наш влюбленный такой же эгоист, как и многие молодожены, если с мельчайшими подробностями описывал вам прелести своей очаровательной невесты, очень мало беспокоясь о том, что надолго отвлек вас от гостей.
— Милорд, милорд! — ответила принцесса, — вы удивительно догадливы. От вас ничего не скроется. Вы угадали, но нужно быть снисходительными к чувствам нетерпеливых влюбленных. А ведь каждому в молодости приходится переболеть этой лихорадкой.
— Но разве можно заболеть этой опасной болезнью, если рядом вы! — возразил с нарочитой любезностью лорд Сингльтон.
— Ах, милорд, — со смехом воскликнула принцесса, — не мне нужно говорить такие очаровательные вещи! Приберегите эти любезности для мисс Марии Бюртель, восхитительной и обольстительной невесты! Рассыпьте жемчуг ваших комплиментов перед ее неотразимой красотой. Мне же ваша неискренность неприятна.
В том же духе разговор продолжался еще несколько минут, потом губернатор сказал:
— А теперь, принцесса, нам остается еще раз поблагодарить вас за радушное гостеприимство и раскланяться.
— Как, милорд, вы уже уезжаете? — огорчилась молодая женщина. — И хотите отнять у меня гостей?
— Уже совсем темно, — сказал сэр Джон, — а нам хотелось бы вернуться в Бенарес до полуночи.
— Будь по–вашему, сэр. В моем доме гости могут свободно распоряжаться своим временем.
— Принцесса, — сказал лорд Сингльтон, — позвольте мне напомнить о данном вами слове. Послезавтра у меня состоится бал, который благодаря вам будет иметь царицу, не так ли?
— Я сдержу свое обещание.
— И не забудете?
— О! Будьте спокойны, милорд, я никогда и ничего не забываю.
Между тем со двора послышалось ржание коней.
Гости простились с хозяйкой.
Лорд Сингльтон и сэр Джон поцеловали руку Джеллы.
— Сэр Джордж, — сказала она в ту минуту, когда молодой англичанин нагнулся, чтобы в свою очередь поцеловать руку, — не забудьте послезавтра на балу у губернатора познакомить меня с мисс Марией Бюртель, вашей очаровательной невестой.
Эти слова были произнесены самым естественным тоном, тем не менее они заставили вздрогнуть Джорджа Малькольма.
Однако он ответил:
— Сочту за честь, я сделаю это, принцесса.
— Надеюсь, сэр Джордж, впрочем, если память изменит вам, то я напомню…
Вскоре послышался топот лошадей, увозивших гостей.
Джелла, оставшись одна, еще некоторое время следила за мерцающим светом факелов, прислушиваясь к шуму отъезжавших экипажей. Через несколько минут все смолкло.
