Юрий Шестера - Бизерта
— А сколько ты, Андрюша, платишь за аренду этого помещения? — поведя рукой по комнате, а затем с удовлетворением уточнил: — Да к тому же еще и со спальней, не считая террасы.
— Но заметь, без комнаты для прислуги, которой пользовались вы с Ольгой для любовных встреч в квартире, которую я снимал во Владивостоке, — озорно, по-молодому, рассмеялся Андрей Петрович, ностальгически вспомнив те былые времена, когда все было предельно ясным и понятным и их будущее не вызывало у них каких-либо сомнений.
— Вот я как раз и хочу восстановить историческую справедливость, — улыбнулся Степан Петрович. — Так почем нынче флигель в Бизерте, господин арендатор?
— Три франка за сутки, — ответил тот, удивленный не столько вопросом, сколько непонятной для него настойчивостью брата.
— Прекрасно! — оживился Степан Петрович. — С учетом ваших с отцом финансовых вливаний я, пожалуй, продолжу его аренду, после того, как ты, Андрюша, покинешь Бизерту.
— С чего бы это?! Ты, право, рассуждаешь, как новоявленный нувориш!* — удивился тот, непонимающе глянув на него.
Брат же опустил глаза, забыв о своем воинственном напоре.
— Понимаешь, Андрюша, нам негде встречаться с Олей. В интимном плане, — уточнил он. Тот непроизвольно поднял брови. — На «Константине», сам понимаешь, Ксюша. Так не водить же мне ее, на самом деле, как гулящую девку, в свою каюту на «Гневном»? — уже открыто посмотрел он на Андрея Петровича. — Я же ведь, как-никак, не только командир корабля, но и дивизиона!
— Вот жизнь! — облегченно воскликнул тот. — Я уж было подумал, что ты успел завести здесь какую-нибудь страждущую местную француженку. А ему, видите ли, негде встречаться со своей собственной женой! — хохотнул Андрей Петрович и уточнил: — В интимном плане.
— Смейся, смейся, хохотун, — ничуть не обиделся Степан Петрович. — Тебе бы, не дай Бог, так устроиться…
— Извини, Степа! Но ты же, конечно, понимаешь, что это следствие необычности сложившейся у вас с Ольгой ситуации, связанной с эвакуацией из Севастополя. Надеюсь, что временной, — предположил он, сочувственно глянув на брата.
— Конечно, понимаю, Андрюша. Просто я прикинул, что благодаря вашей с отцом финансовой поддержке смогу практически безболезненно для благополучия своей семьи тратить девяносто франков в месяц в течение года на аренду этого самого флигеля. А там видно будет… — махнул он рукой, однако, тем не менее, представив себе, какой это будет нежданный подарок для Ольги.
Тот улыбнулся и, снова достав портмоне, положил на стол еще одну тысячу франков.
— Зачем унижаешь мое мужское достоинство! — гневно воскликнул брат, резким движением отодвинув от себя деньги.
— Не заводись, братишка, — спокойно сказал Андрей Петрович, пододвинув к нему назад деньги. — Во-первых, для меня это, честно говоря, не столь уж и значительная сумма, а во-вторых, тебе ее хватит для аренды флигеля более чем на год, так как вдова, как мне представляется, уступит тебе его по несколько более низкой цене, чем мне.
— И ты думаешь, что я стану с ней торговаться? — несколько отойдя от обиды на брата, усмехнулся Степан Петрович.
— Думаю, что, пожалуй, нет, — согласился тот. — Тогда торговаться буду я, Степа.
— И это, спрашивается, на каком же основании? — подозрительно спросил тот, отходя от охватившего его было гнева.
Андрей Петрович скептически улыбнулся:
— Ты, Степа, за свалившимися на тебя заботами совсем забыл основы коммерческой деятельности. — Тот оторопело посмотрел на брата, пытаясь понять ход его мысли. — Ведь я снимаю флигель, так сказать, временно, а ты будешь арендовать его на длительный срок. Не видишь разницы?
Степан Петрович облегченно рассмеялся:
— Не успел и двух лет прожить во Франции, а уже проникся коммерческим духом, господин контр-адмирал?
— Прошу не иронизировать, господин капитан первого ранга! — строго заметил тот с бегающими чертиками в глазах. — Еще будете благодарить меня, ваше высокоблагородие, когда заключите договор аренды флигеля по сниженной цене.
Тот лукаво улыбнулся:
— А я как-то и не буду против этого, ваше превосходительство!
— Слава Богу, что не «гражданин контр-адмирал»! — усмехнулся Андрей Петрович. — Надоел ты мне, честное слово, Степа, со своими выкрутасами: не могу, не буду, как можно… Детский лепет какой-то, ей-богу! Разве забыл мудрость наших предков: «Дают — бери, бьют — беги!» Давай-ка лучше выпьем мадеры, братишка. Может быть, у тебя в голове что-нибудь да и прояснится…
— С превеликим удовольствием, Андрюша! Да еще после твоих столь мудрых наставлений…
* * *— Разрешите, ваше превосходительство, представиться: контр-адмирал Чуркин! — произнес Андрей Петрович, когда они со Степаном Петровичем вошли в кабинет директора Морского корпуса.
— Очень приятно! Вице-адмирал Герасимов, — представился тот, вставая из-за большого письменного стола. — Александр Михайлович, — уточнил он. — А капитан первого ранга Чуркин мне известен, — заметил хозяин кабинета, пожимая руки посетителям.
— Андрей Петрович, — так же уточнил контр-адмирал. — Я старший брат известного вам Степана Петровича, — мягко улыбнулся он.
Из-за стекол пенсне на него понимающе глянули глаза человека, умеющего ценить юмор.
— Недавно приехал в Бизерту из Парижа, чтобы встретиться с братом, от которого, к великому своему удовлетворению, узнал о возрождении здесь Морского корпуса. Посему и решил, пользуясь случаем, посетить с ним ваше учебное заведение, воспитанником которого является мой племянник, кадет Чуркин Павел Степанович.
При упоминании о воспитаннике корпуса взгляд директора потеплел. А затем он уточнил:
— Следовательно, Андрей Петрович, ваш визит в Морской корпус является сугубо частным?
— Именно так, Александр Михайлович. Хотя я и являюсь руководителем морской секции Союза русских офицеров во Франции.
Тот удовлетворенно кивнул головой.
— Чем могу служить? Присаживайтесь, господа.
— Перед тем как встретиться с племянником, я, с вашего разрешения, хотел бы уточнить интересующий меня, вернее, нас, — поправился Андрей Петрович, указав на брата, — вопрос. Степан Петрович рассказал мне, что вами — я имею в виду преподавательский состав корпуса — переработана программа обучения воспитанников для подготовки их к поступлению в высшие учебные заведения европейских стран. Так ли это?
— Правильнее сказать, это моя голубая мечта, — вздохнул директор. — Но все не так просто, господа. Мы, конечно, предпринимаем и в дальнейшем будем предпринимать все зависящие от нас усилия в этом направлении. Так, например, будем приглашать профессуру учебных заведений европейских стран на годовые экзамены наших воспитанников, чтобы те смогли, так сказать, воочию убедиться в уровне их подготовки. Ведь многие из наших воспитанников являются сиротами, и поэтому никто, кроме Морского корпуса, не сможет помочь им достойно устроиться в их дальнейшей жизни, — пояснил он и, поправив пенсне, опустил повлажневшие глаза.
