И. Болгарин - Адъютант его превосходительства
– Все? – резко спросил Лацис.
– Пожалуй, все! – развел руками чекист и поглядел на товарища, словно спрашивая, действительно ли он все сказал.
– Очень хорошо вы доложили, товарищ Сазонов, – недобро сказал Лацис.
– Убедительно… Именно на такой вывод и рассчитывали наши враги. Раз самовозгорание, значит, виновных искать Чека не будет. Потому что – само… возгорание… Нет, дорогой вы мой товарищ Сазонов! Это не самовозгорание, а диверсия, направленная прямо в сердце Красной Армии. Склады подожжены, и, уже установлено, с помощью какого-то сильно действующего реактива, возможно, это был специально обработанный фосфор, который ничего не стоило пронести в склады.
Сазонов, стоявший с совершенно убитым видом, хотел что-то еще сказать, но Лацис остановил его привычным движением руки:
– Я знаю, что вы скажете: предположение еще не есть доказательство. Вы правы, это так. Но вот вам и доказательство. – Лацис поспешно подошел к столу, взял лист, густо испещренный буквами и цифрами, и отчеканил: – Зерно завезено совсем недавно. И по мнению специалистов-других, не тех, с которыми консультировались вы, – самовозгорания еще быть не могло.
Сазонов с беспомощной растерянностью посмотрел на Лациса.
– Так мы… это… – забормотал он, то ли оправдываясь, то ли желая восполнить плохое впечатление от своей работы службистским рвением, – мы заново все осмотрим… дорасследуем…
– Не нужно. Не занимайтесь больше этим, – мягко сказал Лацис и снова тем же энергичным и нетерпеливым жестом остановил Сазонова. – Мне не следовало поручать вам это дело. Не обижайтесь, но у вас нет опыта… Идите!
Чекисты, осторожно ступая друг за другом, вышли. Фролов проводил их сочувственным взглядом.
Лацис же отвернулся к окну, где отливали древним нетленным золотом купола Софийского собора.
– Горят склады с зерном и продовольствием, – глухо, с затаенной болью произнес он, – горят на наших глазах. На транспорте акты саботажа и диверсий. В городе полно петлюровцев и деникинцев. Неужели перед лицом всего этого мы окажемся бессильными?.. Зреет крупный заговор, это чувствуется по всему. А с кем нам всем этим заниматься? С Сазоновым?! – Затем Лацис – взгляд в взгляд – подошел к Фролову, присел возле него, продолжил: – А у нас в аппарате почти все такие-либо совсем мальчишки, либо вчерашние рабочие. Ни опыта, ни знаний… Да, нужно бороться с врагом! Это очень важно! Но не упускать и воспитание. Необходимо из этих мальчишек, – он кивнул на дверь, за которой недавно скрылся Сазонов с товарищем, – воспитать настоящих чекистов! Иначе обанкротимся!
Фролов слушал молча, находя в каждом слове Лациса отзвук своих размышлений и тревог, и пытался обдумать, что же нужно сделать практически. Что – в первую очередь?
– Приказом по ВЧК ты со вчерашнего дня не только начальник Особого отдела, но и мой, заместитель… – твердо произнес Лацис, выделяя каждое слово. – Красильников остается твоим помощником. Сейчас же займитесь Ломакинскимн складами. Я приказал доставить список всех там работающих. В первую очередь необходимо выявить в этом списке бывших офицеров. Если таковые окажутся, надо их тщательно проверить. Вполне возможно, что между поджогом Ломакинских складов и лазутчиком в штабе армии существует прямая связь. Проанализируйте хорошенько и этот вариант: склады сгорели в дни, когда штаб армии только выдавал разнарядки частям на получение довольствия и обмундирования, никто еще ничего не успел получить.
Лацис сделал паузу, давая возможность Фролову обдумать сказанное.
– И второе. А может быть, первое. Также безотлагательно займитесь выявлением вражеского лазутчика.
На следующее утро Фролов и Красильников взяли машину и поехали в штаб армии, прошли к начальнику оперативного отдела штаба Резникову.
Из-за стола навстречу поднялся сутуловатый человек с лицом замкнутым и строгим. Глаза его прятались за толстыми стеклами очков. В кабинете были еще двое сотрудников штаба.
– Мой заместитель, – представил Резников полного человека с глубокими залысинами.
– Басов, – слегка наклонив голову, отрекомендовался тот и стал торопливо собирать со стола карту, схемы и еще какие-то деловые бумаги, спросив Резникова: – Я полагаю, Василий Валерьвич, мое присутствие необязательно. Я захвачу эти бумаги пока вы заняты, посижу над ними.
Резников согласно кивнул и отрекомендовал второго сотрудника, маленького, сухонького, с бородкой клинышком:
– Старший делопроизводитель!
– Преображенский, – учтиво сказал делопроизводитель. – Я тоже пока могу быть свободен?
– Да, конечно!
Чекисты молча подождали, пока за Басовым и Преображенским не закрылась дверь. Резников, как бы спохватившись, однако не суетно, кивнул на стулья:
– Прошу садиться! Что-нибудь случилось? Я вас слушаю!
– Василий Васильевич! – начал Фролов. – Нам хотелось бы услышать, что вы, как начальник оперативного отдела ютаба армии, думаете о провале операции «Артиллерийская засада»?
Резников молча развел руками, снял очки и, близоруко щурясь, долго и старательно их протирал.
– Я… опасаюсь делать какие-либо выводы. – Он замолчал, затем добавил: – Вероятнее всего, хорошо сработала вражеская разведка. Непосредственно на передовой… или же вражеский агент находился в штабе артполка.
– Вы не допускаете возможности третьего варианта? – спросил Фролов.
– Какого же?
– Вражеский агент находится здесь, в штабе армии.
– Это предположение? – холодно, ничего не выражающим тоном осведомился Резников.
– Понимаете, только два артдивизиона, которым за сутки до начала операции штаб артполка изменил дислокацию, не подверглись обстрелу. Вернее, были обстреляны те участки, на которых дивизионы должны были размещаться и координаты которых были указаны в донесении, посланном вам, – выложил жесткие факты Фролов.
Резников опустил голову, долго сидел молча. Казалось, ему неинтересно, скучно слушать эти выкладки об артобстреле.
– Перечислите всех, кто был знаком с планом!.. – попросил Красильников.
Резников сердито поморщился, словно Семен Алексеевич не дал ему сосредоточиться.
– Все работники оперативного отдела штаба, – бесстрастно ответил он и тихо постучал карандашом по столу.
– Вот и перечислите всех… с характеристиками… – в тон ему подсказал Красильников.
– Что это даст? – холодно спросил Резников. – Или вы собираетесь ловить врага по анкетным данным?
– Нет, конечно, – обезоруживающе мягко сказал Фролов. – Но мы будем встречаться с людьми, разговаривать, хотелось бы с знать о них что-то… Вот, к примеру, Преображенский. Вы с ним работаете давно, второй год. Охарактеризуйте его хотя бы вкратце.
