Бернард Корнуэлл - Месть Шарпа
Ирландец же вдруг расцвёл, а офицер засмеялся. Судьба-проказница подмигнула беглецам. Щёголем был Питер д’Алембор, капитан Собственного принца Уэльского Добровольческого полка, сменивший Шарпа на посту командира Лёгкой роты. Д’Алембор рад был видеть трёх друзей.
— Как поживаете, полковой старшина? — хлопнул он по спине Харпера.
— Я уже не старшина, сэр. Я — простой стрелок.
— Это правильно. Меня всегда возмущало, куда смотрит армия, производя в сержанты дерзких наглецов-ирландцев? — д’Алембор повернулся к Шарпу, — Подорожных, сэр, как я понимаю, у вас нет?
— В точку, Далли. Да и откуда им быть, мы удрали из-под стражи.
Невероятно повезло Шарпу и его спутникам выйти именно на ту заставу, которую стерегли бойцы его бывшего полка. Теперь майор мог опознать кое-кого из числа стоящих у жаровни парней. Вот рядовой Веллер, вот Клейтон. Хорошие ребята, только подойти к ним перекинуться словечком, — значило впутать их в эту скользкую историю.
— Просто выведи нас из города, Далли, и забудь, что видел.
Д’Алембор окликнул сержанта:
— Хакфилд! Я вернусь через часок.
Сержант подозрительно вглядывался в тех, с кем болтал д’Алембор. Вглядывался, но, к счастью, не узнавал:
— Могу я поинтересоваться, сэр, куда вы идёте? А то вдруг кто спросит?
— В бордель, Хакфилд. Куда же ещё?
Д’Алембор вздохнул и вполголоса посетовал:
— Беда с этим Хакфилдом. Больно он набожный. Толковый сержант, но нудный. Нам сюда.
Он повёл друзей в извилистый тёмный переулок, где витала вонь застарелой крови.
— Тут бойня. — объяснил д’Алембор.
— Что, можно незаметно выйти из города? — уточнил Шарп.
— И не только здесь. Таких хитрых путей наберётся, наверно, с десяток. Нам положено и их патрулировать, да сами понимаете, нашим не по душе охотиться на баб с ребятнёй. Профосы, те, конечно, усердствуют.
Дома раздались в стороны. За заборами брехали собаки. На верхнем этаже приоткрылась ставня. Горожанин выглянул и спрятался обратно. Жилища мельчали и, в конце концов, улица перешла в изъезженный просёлок между жухлых живых изгородей.
— Главный тракт южнее. — показал Далли, — Но, прежде чем вы уйдёте, сэр, просветите меня: что с вами случилось?
— Долгая история, Далли.
— У нас целая ночь в запасе.
На то, чтобы Шарпу изложить свои злоключения, ночи не потребовалось, хватило десяти минут. В отдалении застучали копыта. Шарп умолк, а д’Алембор вытянул шею. Всадник свернул, не доезжая до друзей пару сотен метров.
— Как тебе новый полковник? — жадно спросил Шарп, когда опасность миновала.
— В полуобморочном состоянии. Во-первых, он боится, что командование одумается и со дня на день пришлёт вас сместить его. Во-первых, понимает, что в полку любой рядовой знает о войне больше, чем он. К чести полковника, надо сказать, он не зарывается и быстро учится. Со временем из него выйдет неплохой командир. Против французов он пока слабоват, однако разогнать, например, луддитов[14] без лишних жертв ему уже вполне по плечу.
— Куда вас посылают, в Америку?
Д’Алембор покачал головой:
— В Челмсфорд. Пополнимся, — и в Ирландию. Смогу повесить у себя в прихожей пару голов ваших земляков, сержант.
— Смотрите, сэр, как бы они не повесили у себя вашу. — ухмыльнулся Харпер.
— Постараюсь уклониться от этой чести. — хохотнул д’Алембор, — Чем ещё я могу вам помочь, сэр?
Шарп задумался:
— Когда вы будете в Челмсфорде?
— Отплываем через день-другой.
— Ты сможешь ненадолго вырваться в Лондон?
— Шутите? Да я только об этом и мечтаю!
— Пожалуйста, найди Джейн. Она где-то на Корк-стрит, хотя, возможно, уже уехала в Дорсет. Расскажи ей то, что я тебе рассказал. Передай: приеду, когда разрешится это недоразумение. Да, кстати, пусть обязательно обратится к лорду Россендейлу! Поддержка в высших кругах мне не помешает.
— Разумная мысль, сэр. — одобрил д’Алембор.
Далли понял, о ком идёт речь, ведь он присутствовал на инсценировке сражения под Витторией в Лондоне, где Шарп ради спасения своего полка воззвал к принцу Уэльскому, симпатизировавшему стрелку. Полк в результате был переименован из Южно-Эссекского в Собственный принца Уэльского Добровольческий, а Шарп свёл знакомство с адъютантом принца лордом Джоном Россендейлом. Напрямую к принцу-регенту Джейн едва ли пробилась бы, а через лорда Россендейла — вполне.
Шарп сознавал, что, если с Дюко и Лассаном дело не выгорит, ему не останется ничего другого, как вверить себя и друзей покровительству принца.
— Не разыщешь Джейн, — наставлял майор Далли, — постарайся потолковать с Россендейлом. Пусть поговорит с регентом.
— Сделаем, сэр. Как мне потом с вами связаться?
Шарп отмахнулся:
— Мы, наверно, через месяц будем в Англии. Найти французика много времени не займёт. А не выйдет… Ну, тогда, по крайней мере, лорд Россендейл будет уже что-то предпринимать, доказывая нашу невиновность. Золотом-то в форте и не пахло.
— На случай, если мы всё же задержимся, — предусмотрительно добавил Фредериксон, — Куда мы можем вам писать?
— Гринвудам. — назвал д’Алембор фирму, которая, наряду с Хопкинсонами, обслуживала армейцев, — Будьте осторожны, сэр.
Д’Алембор энергично потряс руку Шарпа.
— Ты нас не видел, Далли.
— Счастливого пути, сэр.
Три стрелка бодро шагали по рыхлому грунту к насыпному тракту. Дорога шла не прямо к Аркашону, забирая более на юг, нежели на запад. Тем не менее, это был тот самый тракт, к которому вышло после взятия Тес-де-Буш воинство Шарпа. Троица легко узнала бы место, где они сцепились с солдатами генерала Кальве, а оттуда до Аркашона было рукой подать.
— Я и забыл, какие высокие у вас связи. — хмыкнул Фредериксон.
— Вы о лорде Россендейле?
— Я о принце-регенте. Думаете, он поможет?
Шарп вспомнил, как восторженно принимал его принц, и уверенно кивнул:
— Да. Как только Джейн переговорит с лордом Россендейлом.
— Хотелось бы верить.
Фредериксон первым вскарабкался по проседающему под ногами склону насыпи и помог подняться друзьям.
Стрелки шли на юг, всё дальше удаляясь от армии. Их искали британцы, их искали французы. Друзья превратились в изгоев, отринутых обществом преступников. Ничего, не навек.
Джейн была несчастна, и вина за это лежала на её муже. Он не понимал, какие блестящие перспективы открывает перед ним заключённый мир. Что самое печальное, и понимать не хотел. На поле боя он чувствовал себя, как рыба в воде, в противном случае рядовому Ричарду Шарпу никогда не выбиться в майоры. И, надо же, при всей энергии и уме, мечты майора Шарпа относительно мирного времени не простирались дальше прозябания в захолустном Дорсете! Джейн выросла в подобной же глухой дыре среди болот Эссекса и не желала возвращаться, с ужасом думая о беспросветных днях, скуку которых скрашивали бы лишь редкие визиты старых боевых товарищей мужа, вроде Харпера.
