Иван Дроздов - Славянский котел
Не в силах справиться со своим нетерпением и каким–то внутренним иссушающим жаром, она поднялась с кресла, ходила по кабинету. Подошла к учителю, обняла его голову:
— Я рада вас видеть такого.
— Какого?
— А такого, как сегодня. Я рассталась с вами на месяц, и как вы за это время помолодели. Вы какой–то новый, бодрый и сильный; видно, врачи вас хорошо подлечили.
— Не только меня, но и всех наших ребят. Драганушка, милая. У нас такая радость, что и сказать боюсь: как бы не сглазить. Адмирал перевёл на счёт лаборатории большие деньги. Я послал в Россию ребят, дал им задание: завербовать ещё триста специалистов. А?.. Как это тебе нравится?
— Драгана улыбалась, кивала учителю, но слов одобрения и, тем более, восхищения не находила. Ей как раз в эту минуту пришла в голову мысль: а как же Элл? Ты совсем о нём забыла. Ты должна его выхаживать, ты не можешь его обидеть.
Покалеченный Битчер возник перед ней как ещё одна проблема, — почти неразрешимая. Она должна помочь ему встать на ноги. Она не может его огорчать. И если вдруг завтра откроется, что Простаков её любит, как она поступит с Битчером?..
А между тем Арсений Петрович продолжал:
— Ваш дедушка — удивительный человек! Вызвал с материка две строительные бригады, нам везут лес, кирпич, отделочные материалы. А сверх того, в Англии мы заказали новейшие приборы, много самых дорогих реактивов, — у нас с тобой теперь целый институт будет. Но позволь: ты, кажется, не разделяешь мои восторги? Ты чем–то озабочена?
Драгана на ходу придумала отговорку:
— Меня огорчает конспирация отца и дяди. Я‑то почему обо всём этом узнаю последняя?
— Ах, дурочка! Девочка моя!.. Да они и не говорят тебе обо всём этом, не желая загружать твою головку такими пустяками. Я им доложил, какие новые открытия ты совершила в последние три месяца. Они теперь лягут в основу всех наших будущих исследований.
— Какие же это открытия? Я что–то не понимаю вас.
— Да, да — мы ведь, кажется, ничего не говорили о твоих последних будто бы незначительных наблюдениях, а они, между тем, с головы на ноги переворачивают все наши прежние представления. Геном национальности, а также и расовый геном приказал долго жить, ты его прихлопнула, опрокинула. Изучая таблицы твоих последних наблюдений, я пришёл к выводу, что национальная структура клетки чаще всего имеет свою единую формулу, но отдельные элементы этой формулы встречаются и у людей другой национальности. Исследуя двадцать немцев, ты нашла у трёх из них русский, сербский геном. С чего бы это? А?..
— Нет тут никакой тайны: человек считает себя немцем, а того не знает, что среди предков у него есть русские или сербы. Вот и залетел от них этот самый… славянский геном. Из пяти арабов один тоже русские элементы имеет. И тут замешались предки.
— Ну, это ты так думаешь, красавица моя, а я имею смелость с тобой не согласиться. Тут, девочка моя, замешана сила Божественная. Да, да — Космическая сила. Оттуда идёт, сверху.
И Арсений Петрович поднял палец к потолку.
— Божественная это сила! А проще сказать — духовная. Геном — явление не столько материальное, сколько духовное. Да, моя радость: духовное. И если мы это признаем, то полетят кверх тормашками все наши представления о природе человека. Вот на какую жилу ты напала! Вот какую глубину копнула! Да ты теперь у нас не Софья Ковалевская, не Мария Кюри — Складовская, а птица в науке этак раз в пять и покрупнее будешь! И это в твои двадцать три года! Вот она, в чём штука, моя родная! И почему я показался тебе таким бодрым, весёлым и могучим. Я в лице своей юной ученицы вдруг увидел гиганта, перед которым в одночасье сникла вся классическая биология. И физиология тоже. А с ними и — психология человека, из которой, как из океана, вытекает вся художественная литература, все виды искусств. Мы теперь можем утверждать: все межнациональные отношения объясняются уже иным образом. И природа войн, истоки патриотизма, ручейки трусости и могучие реки героизма — вся суть поступков человека представляется теперь иначе. Вот что ты сотворила! Какую глыбу сдвинула с места!.. Оттого я и такой весёлый, и такой сильный. Величием открытия твоего на меня пахнуло, восторг неописуемый распирает моё сердце!..
Арсений Петрович достал из сейфа толстенную папку, смахнул с неё тряпочкой пыль и, положив на неё, как на Библию, руку, сказал:
— Я стар, со мной всякое может случиться, а вот здесь мои записки, мысли мимолётные и мысли, нажитые за всю жизнь, — бери её себе и на досуге просматривай. Одну такую папку я уж передал Простакову, а теперь вот ещё и тебе даю. И физику Неустроеву дам, и Ёвану Дундичу… Копий с таких папок я решил сделать десяток. Секретов тут никаких нет, властей я не боюсь, одного только хочу, чтобы люди молодые знали, как я смотрел на события своего времени, на деятелей больших и малых; где–то я, может быть, и ошибаюсь, но за целую–то жизнь и кое–что дельное отпечаталось в сознании. Ошибки уходящих поколений служат в поучение будущим. Читай, Дануша, и думай, а когда пройдёт много–много лет, и облик мой сотрётся в вашей памяти, тут мои фотографии напомнят обо мне. На листах тетрадей я много фотографий наклеил, весточек моего времени. Пусть и они напоминают вам о двадцатом веке, когда отцы ваши и деды сделали прорыв в космос и вовнутрь атома.
И Арсений Петрович протянул Драгане свои папки.
Вечером Драгана рано легла в постель, раскрыла одну из папок учителя. Она любила читать лёжа. Вот и теперь придвинула к себе настольную лампу, читала:
«Что меня поразило и во что я с трудом верил:
За время сталинского правления из русских высшее образование получал лишь один процент. Девяносто девять процентов было дипломников у евреев. Вот вам Сталин, вот вам сталинская эпоха! И тот же единственный процент русских совершал почти все открытия в науке и технике. И как бы двинули науку и технический прогресс, если бы русских с дипломами было хотя бы двадцать человек на сотню!..
Слышу, как завопили, забились в истерике мои вечные противники и оппоненты — из тех девяноста девяти: национализм, шовинизм, враньё и зазнайство!.. А куда вы денете академиков Тамма, Зельдовича, Векслера, Иоффе?..
Успокойтесь, господа! Недаром ещё древний историк Плиний сказал: ”Евреи любят шум и смятение“. А что до Тамма, Зельдовича и прочих титанов науки, так разве не о них сказал Сталин: ”Это те самые академики, которые много обещают и ничего не дают“. А уж не он ли, Отец народов, так нежно любил и пестовал ваше племя?.. И разве не он поставил вас на директорство едва ли ни во всех академических институтах?..
Кстати, процент дипломированной молодёжи и среди прибалтов, и кавказцев составлял примерно цифру тридцать. Русский народ в порыве своей извечной доброты выпускал вперёд своих младших братьев. Сам же у станков и на колхозных полях горбатился, одевал, поил и мостил дороги в братских республиках. Сталин и тут проявлял свою гениальность, кстати напрочь забытую теперешними русскими патриотами, тоскующими по ”сильной“ руке. Замечу тут мимоходом: да, сейчас сильная рука на русском троне как никогда нужна русскому народу, но, может быть, мы посадим на трон Саакашвили или западенца Ющенко?.. На русском троне нужен русский человек — и в этом заключена вся Русская идея, которую так старательно, днём с огнём ищут политологи сплошь нерусского происхождения. России — русская власть, и тогда все проблемы разрешатся сами собой. Вот в чём дело, господа хорошие. Свой человек в Кремле нам нужен, а не кавказец или польский шляхтич, и даже не украинец. Когда уж вы поймёте, доверчивые и глупые русские люди?.. Если уж Господь сподобил вас завести семью и собственный дом, так будьте в этом доме хозяином, а не отдавайте жену свою и детей малых заезжему молодцу.
