Александр Дюма - Графиня де Шарни
И вместо того чтобы немедленно воспользоваться магнетизмом, силу которого он однажды уже имел случай на ней испытать, он попытался ласково заговорить с ней, а если Андре, как всегда, восстанет, то никогда не поздно будет прибегнуть к этой мере — магнетическому воздействию.
Вот почему Андре, подпавшая вначале под действие магнетизма, почувствовала, как, мало-помалу подчиняясь его воле, мы бы даже сказали с разрешения Жильбера, магнетизм улетучивается, словно утренний туман, позволяя окинуть взглядом далекий горизонт.
Она заговорила первой.
— Что вам угодно, сударь? — спросила она. — Как вы здесь очутились? Каким образом вы сюда проникли?
— Каким образом я сюда проник, сударыня? — переспросил Жильбер. — Тем же, каким я проникал сюда раньше. Поэтому можете быть покойны: никто не узнает о том, что я был здесь… Зачем я пришел? Я пришел забрать у вас сокровище, которое вам не нужно, а для меня оно дороже жизни; я пришел забрать моего сына… Чего я от вас хочу? Я хочу, чтобы вы сказали, где мой сын: вы увлекли его за собой, увезли в своей карете и доставили сюда.
— Вы спрашиваете, где он? — спросила Андре. — Откуда же я знаю?.. Он убежал от меня… Вы ведь научили его ненавидеть свою мать!
— Свою мать? Разве вы мать ему, сударыня?
— О! — вскрикнула Андре. — Он видит, как мне больно, он слышал мои рыдания, он наслаждался моим отчаянием — и еще спрашивает, мать ли я своему сыну!
— Итак, вы не знаете, где он?
— Я же вам говорю, что он убежал; он был в этой самой комнате, а когда я вошла в надежде застать его здесь, окно было распахнуто, а комната пуста.
— Боже мой! — вскричал Жильбер. — Куда же он мог пойти?.. Бедный мальчик совсем не знает Парижа, а сейчас уже за полночь!..
— Вы думаете, с ним случилось несчастье? — воскликнула Андре.
— Это мы сейчас узнаем, — отвечал Жильбер, — и вы мне это скажете.
Он протянул к Андре руку.
— Сударь! Сударь! — вскричала та, отступая в надежде избежать магнетического воздействия.
— Сударыня, — отвечал Жильбер, — ничего не бойтесь, я всего-навсего буду расспрашивать мать о судьбе ее сына. Вы для меня святы!
Андре вздохнула и упала в кресло с именем Себастьена на устах.
— Усните! — приказал Жильбер. — Усните и постарайтесь увидеть сердцем!
— Я сплю, — произнесла Андре.
— Должен ли я употребить всю силу моей воли, сударыня, — спросил Жильбер, — или вы согласны отвечать по собственному желанию?
— Будете ли вы еще говорить моему сыну, что я ему не мать?
— Посмотрим… Вы его любите?
— Он еще спрашивает, люблю ли я своего сына, плоть от моей плоти!.. О да, да! Я его люблю, и люблю страстно!
— Значит, вы ему мать, сударыня, так же как я его отец, потому что вы любите его, как я сам.
— Ах! — с облегчением выдохнула Андре.
— Итак, вы готовы отвечать добровольно?
— А вы позволите мне с ним еще раз увидеться, когда найдете его?
— Не я ли вам только что сказал, что вы в такой же степени мать ему, как я его отец?.. Вы любите своего сына, сударыня, вы с ним увидитесь.
— Благодарю вас! — несказанно обрадовалась и захлопала в ладоши Андре. — Можете меня спрашивать, я все вижу… Вот только…
— Что?
— Проследите за ним с той самой минуты, как он ушел из дворца: я должна быть совершенно уверена в том, что не потеряю его след.
— Будь по-вашему. Где он вас увидел?
— В зеленой гостиной.
— Где он вас преследовал?
— В коридорах.
— Когда он вас нагнал?
— В то мгновение, как я садилась в карету.
— Куда вы его привезли?
— В гостиную… это соседняя комната…
— Где он сел?
— Рядом со мной, на козетку.
— Долго ли он там оставался?
— Около получаса.
— Почему он от вас ушел?
— Потому что послышался шум подъехавшего экипажа.
— Кто был в карете?
Андре помедлила.
— Кто был в карете? — еще тверже повторил Жильбер, подчиняя ее волю своей.
— Граф де Шарни.
— Где вы спрятали мальчика?
— Я втолкнула его в эту комнату.
— Что он вам сказал перед тем, как войти сюда?
— Что у него нет больше матери.
— Почему он вам так сказал?
Андре замолчала.
— Почему он это сказал? Говорите, я приказываю.
— Потому что я ему сказала…
— Что вы ему сказали?
— Я сказала ему, — Андре сделала над собой усилие, — что вы ничтожество и негодяй.
— Загляните бедному мальчику в душу, графиня! Посмотрите, какое зло вы ему причинили!
— О Боже, Боже!.. — прошептала Андре. — Прости меня, сын мой, прости!
— Могли господин де Шарни подозревать, что мальчик находится здесь?
— Нет.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Почему же он не остался?
— Господин де Шарни никогда у меня не остается.
— Зачем же он тогда приезжал?
Андре на мгновение задумалась, глаза ее смотрели в одну точку, словно она пыталась что-то разглядеть в темноте.
— О Господи! Боже мой! Оливье, милый Оливье!
Жильбер удивленно взглянул на нее.
— Господи, почему я такая несчастная?! — прошептала Андре. — Он приезжал ко мне… он хотел остаться со мной, вот почему он отказался от того поручения. Он меня любит! Он меня любит!..
Жильбер начинал кое-что понемногу понимать в этой страшной драме, которую он подсмотрел первым.
— А вы? — спросил он. — Вы тоже его любите?
Андре вздохнула.
— Вы его любите? — повторил Жильбер.
— Почему вы меня об этом спрашиваете? — спросила Андре.
— Читайте мои мысли!
— А, понимаю; ваши намерения похвальны; вы желаете дать мне столько счастья, чтобы я забыла причиненное вами зло. Однако я никогда не приму счастья из ваших рук. Я вас ненавижу и буду ненавидеть всю жизнь!
— Бедный род человеческий! — прошептал Жильбер. — Неужели ты думаешь, что на твою долю выпало так много счастья, что ты еще можешь выбирать, от кого принимать его?.. Итак, вы его любите, — прибавил он громче.
— Да.
— Как давно?
— С той минуты, как увидела его; это было в тот день, когда он возвращался из Парижа в Версаль в одной карете с королевой и со мной.
— Так вы знаете, что такое любовь, Андре? — печально прошептал Жильбер.
— Я знаю, что человеку дано испытать любовь, — отвечала молодая женщина, — чтобы он знал меру своих страданий.
— Ну что же, вот вы и стали женщиной, матерью. Вы были необработанным алмазом, а стали сверкающим бриллиантом под руками сурового шлифовщика — страдания… Вернемся к Себастьену.
— Да, да, вернемся к нему! Запретите мне думать о господине де Шарни; это меня сбивает, и, вместо того чтобы следовать за сыном, я могу последовать за графом.
