Морис Леблан - Графиня Калиостро
— Что ты собираешься делать?
— О, мои намерения чисты и благородны, как у ангела!
— Полно дурачиться! Ответь, что ты хочешь предпринять.
Став серьезным, он сказал:
— Я поступлю так, как тебе и в голову бы не пришло. Я буду для тебя верным другом и надежным союзником, никогда не причиняющим вреда, не заставляющим страдать.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что я сейчас задам Брижит Русслен несколько вопросов, а ты будешь свидетельницей нашей беседы. Ты довольна?
Она ответила утвердительно, хоть вид у нее был весьма разгневанный.
— В таком случае оставайся здесь. У меня мало времени, и разговор не затянется.
— Почему ты так торопишься?
— Скоро ты все узнаешь.
Оставив двери открытыми, дабы ни один звук не ускользнул от ушей Жозефины, Рауль подошел к кровати, на которой под охраной Валентины лежала Брижит Русслен. Молодая актриса улыбнулась своему спасителю, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
— Я не утомлю вас, — обратился к ней Рауль. — Всего несколько минут. Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
— Да, конечно.
— Отлично. Что ж, начнем… Вы стали жертвой маньяка, уже давно находящегося на примете у полиции, его пора отправить в сумасшедший дом. Сейчас он не представляет ни малейшей угрозы. Но я хотел бы уточнить одно обстоятельство…
— Я готова рассказать все, что знаю.
— Меня интересует повязка с камнями. Как она вам досталась?
— Эти камни я нашла в одном старинном ларце, — отвечала она, поколебавшись. Ее нерешительность не ускользнула от внимания Рауля.
— Ларец был деревянный?
— Да, разбитый и даже без замка. Он лежал в копне соломы на ферме, где жила моя мать.
— Где это?
— В Лильбонне, между Руаном и Гавром.
— Кто же был владельцем этого ларца?
— Не знаю. Я не спрашивала у мамы.
— Камни выглядели так же, как сейчас?
— Нет, они были вправлены в серебряные кольца.
— Где же они?
— До вчерашнего дня я держала их в своей театральной гримерной…
— Их украли?
— Нет, вчера я продала их одному господину, который пришел за кулисы сделать комплименты моей игре и случайно увидел их. Он сказал, что коллекционирует драгоценности.
— Этот господин был один?
— Нет, его сопровождали двое других. Я обещала сегодня в три часа передать ему и семь камней, чтобы он вновь вставил их в оправу. Он дал за них очень хорошую цену.
— Были ли на внутренней стороне колец какие-нибудь надписи?
— Да, слова на каком-то древнем языке.
Поразмышляв с минуту, Рауль подвел итог:
— Советую вам помалкивать обо всех этих событиях. Иначе дело может обернуться крупными неприятностями. Если не для вас, то для вашей матери: уж очень странным выглядит то, что к ней случайно попали кольца, явно имеющие огромную историческую ценность.
— Я готова их вернуть, — растерянно сказала Брижит Русслен.
— Теперь уже бесполезно. Пусть камни будут у вас. Я прошу передать мне лишь кольца. Где живет господин, который их купил?
— На улице Вожирар.
— Его имя?
— Боманьян.
— Превосходно. И еще один совет напоследок, мадемуазель: уезжайте из этого дома, слишком далеко он стоит от соседних зданий. Некоторое время — скажем, месяц — поживите со своей горничной в гостинице. И никого там не принимайте. Обещаете?
— Да, сударь.
Когда он вышел, Жозефина Бальзамо взяла его под руку. Она выглядела очень взволнованной и далекой от желания мстить.
— Я догадалась — ты собираешься нанести ему визит?
— Да, я иду к Боманьяну.
— Но это же чистое безумие!
— Почему?
— Идти к нему, и как раз тогда, когда с ним двое его сообщников?!
— Два плюс один — всего лишь три.
— Не ходи туда, умоляю!
— Чего ты боишься? Не съедят же они меня!
— От Боманьяна всего можно ожидать.
— Неужели он людоед?
— Не надо смеяться, Рауль.
— Не надо плакать, Жозефина!
— Не ходи туда, Рауль, — повторила она. — Я знаю дом, где живет Боманьян. Комнаты расположены так, что можно расправиться с пришельцем и никто не услышит, не придет на помощь.
— Вот и хорошо, ведь никто и не смог бы мне помочь.
— Рауль, Рауль, ты шутишь, но пойми же…
Он обнял ее:
— Послушай, Жозефина, я вступил в эту крупную игру последним и оказался лицом к лицу с двумя сильными шайками — твоей и Боманьяна, и ни одна, конечно, не примет меня в свои ряды. Я, так сказать, третий лишний. К тому же за моей спиной никто не стоит, никто не поддерживает. Я отвечаю только за самого себя. Позволь же мне уладить счеты с нашим общим врагом Боманьяном и одновременно угодить моей славной подружке Жозефине Бальзамо.
Это вновь задело ее. Она вырвала из его руки свою, и они пошли рядом молча.
Рауль вновь спрашивал себя, не была ли эта женщина с кротким и нежным лицом, столь пылко любившая его и любимая им, не была ли именно она самым безжалостным и коварным его противником…
Глава IX
ТАРПЕЙСКАЯ СКАЛА
— Дома ли господин Боманьян?
К решетке смотрового окошка прильнуло лицо старого слуги:
— Дома, но он никого не принимает.
— Передайте ему, что пришли от Брижит Русслен.
Боманьян занимал весь дом. Привратницкой не было. Вместо звонка железный молоток висел на входной двери, напоминавшей дверь тюремной камеры со смотровым глазком.
Ожидание затягивалось. Прошло более пяти минут. Приход молодого человека по поручению актрисы, видимо, озадачил мрачную троицу, обитавшую в доме.
Наконец вернувшийся слуга сказал:
— Не соблаговолите ли вы дать свою визитную карточку?
Рауль протянул ему визитку. Снова долгое ожидание. Потом звук отпираемой двери, звякание цепочки — и его ввели в обширную прихожую, через анфиладу комнат к двойной двери, обитой кожей.
Старый слуга тотчас же затворил за ним дверь, и Рауль оказался лицом к лицу с врагами — иначе нельзя было назвать этих людей, двое из которых поджидали его в позе боксеров, готовых по первому сигналу ринуться на противника.
— Это он! Ну конечно, это он! — воскликнул Годфруа д'Этиг, по обыкновению приходя в бешенство. — Это он, Боманьян! Наш приятель из замка де Гер, тот самый, что украл ветвь подсвечника. Посмотрите, каков наглец! С чем же вы явились на этот раз? Если снова речь пойдет о руке моей дочери…
— Теперь вы сами подумываете об этом, сударь? — со смехом произнес Рауль. — Я питаю к мадемуазель Клариссе самые искренние чувства и в глубине души храню все ту же почтительную надежду. Но сейчас я пришел не свататься.
— В таком случае что же вам угодно? — процедил барон.
— Тогда, в замке де Гер, мне было угодно всего лишь запереть вас в подвале. Но сегодня…
