Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Графский сын совсем повесил голову.
— Наши гости, — промямлил он, — утверждают, что стадо перешло на наши земли…
Гай сказал резко:
— Хватит! Вы прекрасно знаете, что стадо не могло перейти реку в этом месте! Там слишком глубоко, а течение быстрое. Она похожа на реку Селиф, при переправе через которую император Фридрих Барбаросса упал с коня, был подхвачен течением и захлебнулся. И вы хотите сказать, что стадо неповоротливых коров с легкостью и по доброй воле перешло на ту сторону, хотя здесь трава точно такая же?.. Хорошо, утверждайте. Я приведу сто свидетелей, что этого произойти не могло, и вы все вместе с гостями попадете в Тауэр!.. Беннет, Аустин, поехали. Встретимся с графом и его гостями в суде.
Он повернул коня, Беннет и Аустин с готовностью поехали по бокам, а сзади раздался вопль:
— Погодите!
Гай постарался повернуться неспешно, хотя душа криком кричала в надежде все решить без суда, второй раз уже не повезет, как в прошлый.
Графский сын покинул седло, опустился на колени посреди тропы и склонил голову. Гаю показалось, что плечи парня трясутся от рыданий.
— Что? — спросил он, стараясь держать голос посредине между строгостью должностного лица и участием человека, который входит в трудное положение сына графа. — Сэр Энтони, что вы хотите сказать?..
— Сэр… — проговорил графский сын сквозь слезы, — сэр…
Гай сказал строже:
— Говорите сразу, мое терпение кончилось.
— Виноват, — выкрикнул слезно графский сын. — Я тоже был там!.. К отцу прибыли гости, мы упражнялись в схватках на мечах, в стрельбе из лука и арбалета, потом устроили скачку по лугам. Когда увидели коров на том берегу, кто-то в шутку предложил угнать их у соседа, а отдать за выкуп. Все были уже достаточно пьяны, чтобы принять без возражений.
— Переправились ниже по течению, — продолжил Гай, — где оставили следы, я привел крестьян, они осмотрели и подтвердят на суде, что это ваши кони, местный кузнец кует иначе, и подковы другой формы. Потом вы поднялись выше по берегу, избили двух пастухов и угнали стадо. Я умею прочесть следы недельной давности, где лиса пыталась обмануть зайца, а уж следы подкованных коней и стада коров… это все крестьяне подтвердят под присягой.
Беннет и Аустин не моргнули и глазом, хотя никаких крестьян он не приводил и следы не читал, но несчастный графский сын вскричал:
— Простите!.. Любой выкуп, любой штраф!.. Только не надо задевать наших гостей, пусть их не коснутся неприятности. Любые издержки мы выплатим сами!.. Это я один виноват, я не решился остановить их веселье, чтобы не портить праздник…
Гай сделал вид, что колеблется, наконец поинтересовался в сомнении:
— Если мы и договоримся о чем-то… хотя я в этом не уверен, будет ли эта договоренность признана графом? Все-таки деньги, я уверен, в руках графа.
Аустин громыхнул с некоторой злорадностью:
— А деньги немалые.
Графский сын ответил тускло, но с оттенком надменности:
— Честь дороже.
Гай собирался ответить, но Беннет перебил громко, хотя и с подчеркнутой почтительностью:
— Ваша милость, позвольте дальше вести переговоры нам с Аустином?.. И вам не будет урона чести, и договоренность будет хлипкая… с обеих сторон!
Гай кивнул.
— Хорошо. Вы знаете, где меня найти.
Он пустил коня вниз по тропинке, хотя все существо кричало и просилось задержаться и послушать, о чем там говорят от его имени.
Глава 14
На строительстве замка настолько кипит работа, что он чуть ли вообще не забыл о помощниках, бросаясь помогать возчикам разгружать уже отесанные бревна, грузить камни в корзины, которые поднимают веревками наверх, прикатил две бочки с водой для составления раствора, таскал для крыши длинные стропила…
Беннет и Аустин прибыли довольные, улыбающиеся. Беннет сразу отвязал от седла и протянул увесистый мешочек, в котором знакомо и очень даже радостно звякнуло.
— Граф предпочел сразу заплатить откупные, — сообщил он. Аустин кивнул и заулыбался во весь рот, глаза стали мечтательными. — Как он извивался, ваша милость!.. Но вы нагнали на всех страху. Не сейчас, а когда так свирепо… оштрафовали барона Тошильдера и его семейку, га-га-га!..
Аустин сказал густым голосом:
— Беннет намекнул, что, если он не заплатит сейчас же, графу и его людям до вызова в суд лучше вообще не покидать замок.
Гай удивился:
— Почему?
— Вы тогда встретили пятерых в одиночку, — объяснил вместо друга Беннет, — а теперь нас все-таки трое.
— И граф понял, — сказал Аустин, — все-таки понял, на силу может найтись другая сила.
Гай сказал зло:
— Но почему понимают только ее?
Беннет произнес с сочувствием:
— Главное, чтобы мы эту силу не теряли. Кстати, здесь хватит и крестьянам заплатить за двух коров, которых в замке графа уже забили на мясо, и оплатить все работы по вашему замку.
Гай сказал с неловкостью:
— Сперва нужно выплатить вам жалованье.
Беннет отмахнулся.
— Мы же знаем, что вы, ваша милость, рубашку последнюю сбросите, но заплатите, потому и не тревожимся. Мы уже битые волки, людей понимать научились.
Аустин добавил:
— А кормят нас бесплатно, как только узнают, что мы помощники шерифа.
Гай сказал встревоженно:
— Нельзя этим пользоваться! Это вымогательство!
— Мы не пользуемся, — возразил Беннет. — О вас только и говорят, как вы расправились с бароном и его семейкой.
— Да ладно вам…
— Вы стали легендой в этих краях! — заверил Беннет. — Правда, Аустин?
— Чистая правда, — подтвердил Аустин густым голосом.
— Потому, — добавил Беннет с огромным удовольствием, — и граф так быстро пошел на попятную. Понял, вы просто бешеный, вас ничто не остановит!
Гай признался:
— Вообще-то я почти остановился. И даже попятился. В замок не проникнуть, арестовать графа не удастся, а что еще можно сделать? Не подкарауливать же, как вы пугнули? Как будто у меня других дел нет.
— Это нормальный человек поймет, — сказал Беннет, — а граф уверен, что весь мир только о нем и думает, только о нем и говорит. А разве вы в суд не подали бы?
— Подал бы, — ответил Гай. — Вернее, крестьяне бы подали. А если бы не подали, я бы им шеи посворачивал, как цыплятам. Но пока суд соберется, пока вынесет решение… а граф может вообще не обращать на него внимания. Тогда в королевский суд, а это, как догадываюсь, такая волокита…
На другой день он заехал в деревню, где впервые пришлось столкнуться со своеволием баронов, там его встретили уже без страха, даже дети выбежали навстречу и понеслись позади и рядом, с любопытством рассматривая блестящего всадника и громадного коня, так не похожего на мелких крестьянских лошадок.
