Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Обычно все спрашивали опасливо:
— Временно… это до каких пор?
— Пока разбойники не станут редкостью, — говорил он твердо и достаточно уверенным голосом. — А вот тогда будете арестовывать и устраивать долгие и сложные суды с выяснением, чего это он вдруг стал убивать и грабить, родители такие или же приятели подбили…
— А пока, — спрашивали со всех сторон пугливо, но уже с надеждой, — просто вешать?
— Просто вешать, — говорил Гай. — Законы основаны на здравом смысле! А сейчас здравый смысл подсказывает, что некоторые процедуры нужно упростить, а то и вовсе отменить.
Раньше никак не подумал бы о себе, что вот так разбирается в людях, но в самом деле, к своему удивлению, сумел определить в бейлифы таких же злых, как и он, у кого урвалось терпение, кто сам готов идти в лес и убивать разбойников, а там будь что будет.
Еще три дня объезжал наиболее неспокойные деревни, где отказываются платить налоги, собирал народ на площади и объяснял, что если налоги не платить, то страну будут постоянно завоевывать всякие пришельцы из-за моря.
И не просто завоевывать, а всякий раз убивать мужчин, насиловать женщин, жечь села, уводить скот, а оставшихся обращать в рабов. Так уже было бесчисленное множество раз, но теперь с подачи короля Вильгельма в стране будет постоянная армия, которая не допустит вторжения и защитит мирных земледельцев. А еще налоги нужны на строительство дорог, мостов, на обучение лекарей, на строительство школ при монастырях, где грамоте могут обучиться и дети самых последних бедняков…
Он чувствовал, что говорит вроде бы убедительно, но слова уходят в пустоту. Одно дело — сказать правильные вещи, другое — следовать им.
К тому же зачем этим людям, которые родились в этом селе и умрут в нем, не побывав даже в соседнем, какие-то дороги, связывающие какую-то Англию в единое целое?
— Так что, — закончил он, — вы все понимаете, что налоги платить придется. Всякого, кто уклоняется, ждет кара. Не нравится мне такое говорить, но мир таков. Кто платит налоги — того король защищает. Кто не платит — наказывает. Все поняли? Это чтоб не говорили потом, что не слышали ни о каких налогах!
Они слушали, переглядывались, все в лохмотьях, Гай сколько ни осматривал деревню, не нашел вообще коров и даже коз, только несколько свиней да кур, как только и живут, все худые, с голодными глазами…
Один крестьянин робко выдвинулся вперед, поклонился низко.
— Ваша милость!.. Да разве же кто против? Но только и так все отдаем на подати двум сборщикам…
Гай насторожился.
— Это кому?
Крестьянин махнул в сторону леса.
— Приходят оттуда. И забирают все, даже зерно, что бережем для посева. Совсем не думают, что если перемрем, то и вовсе ничего не получат.
Гай сказал строго:
— Так-так, давай подробнее. Кто приходит, как называется?
Кто-то из крестьян позлее или вконец отчаявшийся сказал хриплым голосом за его спиной:
— Ваша милость, разбойники они называются. А когда грабят часто, то это уже как бы не грабеж, а подать. И что тут сделаешь?.. Вы далеко, а разбойники рядом. Вы уйдете, они тут же придут. Еще и этому смелому накостыляют… если не убьют.
Гай стиснул челюсти, ощущение полного бессилия нахлынуло и не оставляло, словно попал в зыбучие пески, где на сотни миль нет живого человека, что протянул бы руку.
— Но какой-то выход должен быть? — спросил он зло. — Как же в других землях живут без разбойников?
Крестьяне смотрели на него скорбными глазами. Один пробормотал тихо:
— Нам бы в те земли…
— Мы здесь, — возразил Гай. — И нам думать, как избавиться от мерзавцев, что не просто грабят на дорогах, но и осмеливаются облагать данью целые деревни!
Тот же крестьянин сказал уже громче:
— Ваша милость, то, наверное, уже не Англия. А здесь, куда ни кинь, — разбойники всюду.
Самый старый из крестьян сказал печально:
— Чистых грабителей мало. Но разбойниками стали и те, кого довели до нищеты. Разок сходили, чтобы поправить дела… а там увидели, что жить грабежом куда выгоднее, чем в поте лица выращивать хлеб.
Тот, который посмелее, кивнул на застывших в тягостном ожидании односельчан.
— Ваша милость, о вашей смелости уже наслышаны. Вы в самом деле защищаете крестьян! Я вот думаю, а не посидеть ли вам с нами за бурдюком вина? Поговорите, узнаете больше… Глядишь, что-то и придумаете. Вы повидали мир, у вас голова работает иначе, чем у нас.
Глава 15
Идея, конечно, малость бредовая, хотя удалось бы одним камнем прибить несколько зайцев. Чем больше он обговаривал ее с крестьянами, а по возвращении уже с Беннетом и Хильдом, тем больше нравилась. Даже Аустин одобрил, хоть и напомнил, что самый крупный замок у графа Вальтера Тубаха, как и дружина, что уже не дружина, а целое войско.
Гай спросил с недоверием:
— А зачем ему столько?
Беннет покачал головой.
— Как зачем? Для важности. Зато сразу видят, кто самый-самый, когда приезжает на турнир во главе своего отряда, где только рыцарей около сотни! И две сотни тяжеловооруженных конных воинов.
— Ну тогда, — проговорил Гай, — возможно, заинтересуется идеей использовать их во имя благой цели?
Беннет покачал головой.
— Нет.
— Не заинтересуется?
— Цель неинтересна, — объяснил Беннет.
— А заслужить благосклонность от короля, если поможет укреплять его власть?
— Он короля не любит, — предостерег Беннет.
— Избавить лес от разбойников, — пояснил Гай, — уже укрепить власть короля. Защитить крестьян, чтоб могли жить богаче и безопаснее, — укрепить власть короля.
Беннет поморщился.
— Ваша милость, вы в церкви не пробовали выступать? Может быть, Хильда в шерифы, а вы в монастырь?
Гай сказал сердито:
— А что предлагаешь ты?
— Охоту, — сказал Беннет.
— Охоту?
— На людей, — уточнил Беннет. — Про благо и справедливость лучше промолчать, а вот славную и благородную охоту на людей, когда можно убивать их безнаказанно, — это распишите поярче. На такое граф клюнет скорее.
Гай посмотрел на него внимательно.
— А ты хитрый, гад. Попробую.
Беннет довольно заулыбался.
— Пойду седлать коней?
Гай покачал головой.
— Нет. Сперва съезжу в те села. И попробую договориться с разбойниками.
Даже Аустин ахнул, а Беннет вообще вытаращил глаза.
— Они же вне закона!
— Сейчас я — закон, — ответил Гай. — Даже разбойник имеет шанс войти в Царство Небесное, если раскается и возместит. Оставайтесь на хозяйстве, а я пока проедусь до того села, куда разбойники захаживают как к себе домой.
