Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор
Дверь распахнулась, переливчато зазвенели колокольчики, предупреждая продавцов о появлении визитеров, и мы всей гурьбой ввалились в лавку.
Увидев пятерых мордоворотов поперек себя шире, приказчик поначалу пришел в тихий ужас: ему нечего было нам предложить. Выставленная на продажу одежда оказалась мала даже Михайлову, а он в нашем отряде был самым низкорослым. Возникло чувство, будто я нахожусь в «Детском мире» – нарядные камзольчики и бархатные штанишки упорно не желали на нас налезать.
– Вот что, любезный, – сказал я приказчику, – времени у нас мало, рыскать по всему городу некогда, поэтому делай что хочешь, но одежду для нас разыщи.
– А как насчет…. – начал говорить приказчик
Я сразу понял, что его гложет, и быстро разрешил дальнейшие вопросы.
– Денег? Деньги у нас есть. – Я потряс перед его глазами туго набитым кошельком. – Можешь не волноваться, не обидим.
Упускать выгодных клиентов приказчику не хотелось.
Он оставил вместо себя мальчишку, попросил «ясновельможных панов» обождать и в сопровождении слуги куда-то убежал. Вернулись они только через полчаса, нагруженные тюками, будто вьючные верблюды.
– Думаю, я смогу угодить панам, – хвастливо объявил приказчик, развязывая узлы.
– Посмотрим, – сказал я.
Началась примерка. Я остановил выбор на темной рубашке без манжет, плотной и очень удобной суконной куртке черного цвета, снабженной особыми завязками. С их помощью можно было регулировать размер одежды – делать в зависимости от погоды обтягивающей или свободной, последнее позволяло надевать больше нательного белья. Немаловажная деталь с учетом нашего климата. Как ни крути, а холодных дней у нас даже летом в избытке.
Не уверен, что наряд соответствовал последнему писку моды, но для меня главным критерием была практичность. По этой причине я сразу отверг короткие штаны, с которыми носили шерстяные чулки, хоть приказчик и заливался соловьем, расхваливая качество товара. Я никак не мог избавиться от мысли, что этот элемент гардероба все же следовало бы оставить женщинам вместе с париками и пудрой.
Приказчик разыскал для меня кавалерийские брюки с уплотненными вставками. Закончилась экипировка шерстяным плащом, треуголкой и сапогами. Надеюсь, в таком наряде я не очень смахивал на Зорро. Кстати, знаменитый французский фильм, посвященный этому герою, в котором играл Ален Делон (я смотрел его раз двадцать), мне нравится куда больше голливудской версии с Антонио Бандерасом и Кэтрин Зета-Джонс.
Карл облачился в похожие одеяния, только цвет выбрал светло-серый, который как нельзя лучше подходил к его ладной фигуре. Остальные гренадеры не долго возились, схватили первые попавшиеся тряпки и, обнаружив, что можно обойтись без перешивания, сразу переоделись.
Приказчик сначала заломил баснословную сумму, но, встретив в лице Чижикова и Михайлова достойных оппонентов, был вынужден снизить цену.
В новом костюме я ощутил себя другим человеком. Что ни говори, приятно избавиться от грязных и вонючих лохмотьев. Нет, оно, конечно, верно, что не одежда красит человека, но поверьте, в моих тряпках впору было только милостыню собирать.
– В баньке бы сейчас попариться, – мечтательно произнес Михайлов.
– Хорошо бы, да некогда, – с сожалением сказал я.
Да, русская баня была бы сейчас в самый раз. Нет ничего лучше после долгих трудов и дальней дороги. Я и раньше любил ее, родимую, а очутившись в веке осьмнадцатом, стал просто маньяком. Посудите сами, разве не блаженство посидеть в парилочке, плеснуть на раскаленные камни ковшик с разведенным квасом или пивом, набрать полные легкие хлебного духа, растянуться на сколоченной из дуба полочке, похлестаться распаренным березовым веником, а потом нырнуть в речку и выскочить оттуда как пробка? Смывается не только грязь, но и боль в душе и усталость в теле.
Но если без бани какое-то время мы еще могли обойтись, то без оружия как без воды – и туды не очень, и сюды – сплошной дискомфорт. Что поделать – время такое!
Это у нас, простых людей, в двадцатом веке отобрали право на защиту себя, заранее поставив в проигрышные условия, когда ты знаешь, что родная милиция не очень-то тебя бережет и приедет по вызову, когда будет поздно. А всякие подонки понимают, что рядовой гражданин не сможет справиться с их шайкой-лейкой, будь он хоть трижды Брюсом Ли, и наглеют.
Если бы у меня была свободная минутка, я бы сел за стол, разлиновал лист бумаги, разделив его на две половинки, и стал сравнивать, что есть плохого и что хорошего в двух разных эпохах, в которых мне довелось пожить.
Понятно, что без теплого ватерклозета, телевизора и ноутбука восемнадцатый век кажется неустроенным до безобразия. Но стоит только ощутить в ладони холодный эфес шпаги или рукоять длинного пистолета, посмотреть на друзей, готовых порвать на мелкие части любого, кто бросит в твою сторону косой взгляд, и что-то резко меняется в восприятии мира.
Пожалуй, я могу поблагодарить от всего сердца Кирилла Романовича за то, что он выдернул меня сюда. И пусть далеко не все его слова показались мне искренними, все равно «гран мерси» вам, уважаемый корректор реальности, от простого русского паренька и… курляндского дворянина.
В оружейной лавке я приобрел две шпаги – себе и Карлу. Нам носить холодное оружие полагалось по статусу. Пистолеты брать не стали, предстоял долгий водный путь, за это время порох может отсыреть, если его не хранить надлежащим образом. Я что-то сомневался, что на посудине контрабандистов нас разместят со всеми удобствами.
Поскольку садиться на корабль в порту было довольно рискованно – таможенники время от времени проверяли, не вывозятся ли из страны запрещенные товары, мы договорились о встрече в условленном месте – небольшой бухте, укрытой от посторонних глаз. Капитан сказал, что встанет на якорь недалеко от берега, а за нами вышлет шлюпку с матросами.
Мы оказались в бухте точно в срок, но, как выяснилось, у контрабандистов собственное представление о времени. Шлюпка прибыла глубокой ночью, когда я, устав от томительного ожидания, стал все сильнее склоняться к выводу, что о нас попросту забыли.
Широченная река нагоняла волны, разбивающиеся о берег, усеянный галькой и крупными валунами. Высоко светила полная луна. В небе носились крикливые и жадные чайки. Дул холодный, пронизывающий ветер. Мы порядком озябли, пока наконец не услышали шлепанье весел по воде и вялое переругивание матросов. Они подплыли к берегу и стали нас звать.
– Долго же вас не было, – в сердцах сказал я, ступая по воде.
Сапоги противно хлюпали, одежда промокла. Я боялся подхватить несвоевременную простуду. Болеть было опасно. Пустяковая инфекция, которую в будущем можно вылечить за пару дней, здесь могла загнать в могилу.
