Петр Заспа - Волчий камень
Переступив лежавшего лицом вниз мужчину и потеряв к нему интерес, Лоренц подошел к туземцу.
Он отчетливо почувствовал вспыхнувший в сознании импульс. Какое-то звено в цепи его действий замкнулось – он сделал правильный шаг. Перехватив за рукоятку мачете, Бруно рассек веревки, связывающие лежащее перед ним тело. Туземец уткнулся лицом в грязь, боясь повернуть голову, его сотрясала крупная дрожь. Страх парализовал его и мешал Лоренцу сосредоточиться. Бруно пришлось изрядно постараться, чтобы поставить туземца на ноги. Он стоял, согнувшись, и закрывал лицо руками, боясь взглянуть на своего спасителя. От него разило сильным мускусным запахом. Теперь Бруно мог рассмотреть дикаря. Оба уха были проткнуты остро заточенными деревянными иглами, лицо и тело пестрели красными узорами, нарисованными глиной, смешанной с кровью. Волосы делились на мелкие пряди, для крепости промазанные грязью. На смуглой шее отпечатался кровавый след от веревки.
Лоренц замер. Он вновь услышал чьи-то голоса. Теперь они едва прослушивались со стороны, откуда он недавно пришел. Бруно насторожился, напрягая слух. На фоне плещущих в берег волн тихо перешептывались несколько человек. Что-то знакомое слышалось в их голосах. Затем он понял, что это высаживаются на берег моряки с подводной лодки.
– Иди. – Он толкнул туземца в спину.
Дикарь не двинулся с места, еще сильнее задрожав всем телом. Бруно взял его за плечо и подвел к бреши в зарослях, еще не успевшей закрыться после появления незнакомцев. Еще раз толкнув туземца, он махнул рукой, указывая направление, и повторил:
– Иди.
Сделав несколько шагов, дикарь остановился, ожидая подвоха. Наконец, сообразив, что свободен, он часто закивал головой и несмело двинулся по едва заметной тропинке, раздвигая листья папоротника. Бруно шагнул за ним, стараясь не терять из виду смуглую, измазанную бурой грязью спину. Сделав не более десятка шагов и постоянно оглядываясь, туземец неожиданно остановился, повернулся, приложил руку к груди и произнес:
– Муну.
Бруно остановился, на секунду задумавшись, скривился и ухмыльнулся. Дикарь пытается с ним знакомиться. Толкнув его в третий раз в спину, он повторил с металлом в голосе:
– Иди.
– И-иди, – растягивая и пробуя на вкус новое слово, повторил Муну. Теперь, посчитав, что церемония знакомства состоялась, он потрусил по тропе.
Бруно бежал сзади, сохраняя дистанцию в полтора метра. Туземец, оглянувшись и заметив, что для белого человека совсем не тяжело бежать рядом, заметно прибавил темп. Для него это был естественный способ передвижения по джунглям.
Тропа то исчезала вовсе, то переходила в широкие, затопленные разлившимися ручьями поляны. Свисавшие лианы путались под ногами, колючие ветви били по лицу и царапали кожу, оставляли красные полосы на теле.
Так они бежали уже больше часа. Бруно не чувствовал боли, хотя ноги кровоточили, правое колено было разбито и заметно почернело. Не было и одышки от изнурительного бега. Тело теперь само задавало собственный ритм, выжимая из мышц предельную нагрузку.
Неожиданно Муну остановился как вкопанный. Бруно едва не врезался в его спину.
Лицо туземца исказилось гримасой животного ужаса. Перестав дышать, он смотрел загипнотизированным взглядом перед собой. На поваленном стволе, преграждавшем им дорогу, сжавшись для прыжка, замерла огромная пятнистая кошка. Поблескивая зелеными глазами и выпустив черные когти, она нервно покачивала хвостом.
Запоздало взорвалось в голове ярким огненным шаром чувство опасности. Бруно замер. Доверившись интуиции туземца, он прекратил прощупывать окружающее пространство, сосредоточившись на созерцании глубин собственного мозга. И теперь, впервые за последнее время, пребывал в растерянности, не зная, что предпринять. Не было времени классифицировать животное и обдумать меры противодействия. Секундный выигрыш во времени объяснялся легким замешательством зверя из-за того, что их было двое. Будь сейчас Муну один, лежать бы уже ему в траве с разорванным горлом. Но решение хищник уже принял, вздулись мышцы под пятнистой кожей. Обнажились белые клыки. Глаза сверкнули зеленой злобой.
Время для Бруно будто остановилось. Все! Сейчас могучая пружина из стальных мышц бросит пятнистую машину убийства им на грудь. Уходили последние доли секунд, а Бруно по-прежнему не знал, что делать. Как завороженный он смотрел в горящие хищной яростью глаза.
Дальше все произошло само собой. Стремясь опередить хищника, в голове проснулась неведомая сила. Импульс опасности увеличился на порядок, превратившись из огненного шара в полыхающее пламя, и, умело отраженный, будто зеркалом, стремительно рванулся в сузившиеся зрачки зверя.
Хищник замер. Звенящие от напряжения мышцы свело судорогой. Огонь в глазах погас, сменившись тусклым мерцанием страха и удивления. Не поняв откуда, но явно почувствовав угрозу своей жизни, зверь вжался в ствол дерева, с тревогой озираясь по сторонам. Утратив всякое желание охотиться, он прыгнул, пролетел мимо окаменевшего Муну и исчез в прогнувшихся ветках кустарника.
Бруно шумно выдохнул, чувствуя, как затихающими волнами колышется, успокаиваясь, его мозг.
Взгляд туземца теперь излучал благоговение. Он рухнул лицом в траву, вытянув перед собой руки в направлении Бруно.
«Опять», – подумал со злостью Лоренц. Поведение дикаря начинало его раздражать. Он произнес ледяным голосом:
– Встань и беги.
Муну не понял незнакомых слов, но властный голос и красноречивый жест сделали свое дело. Он поднялся и, заискивающе взглянув на Лоренца, пошел вперед.
И вновь их хлестали ветви и лианы пытались накинуть петли на шеи. Муну бежал, уворачиваясь от летевших навстречу острых сучьев и загораживающих видимую только ему тропу шипастых кустарников. Бруно несся за ним, как многотонный локомотив, проламывая себе дорогу и не очень-то жалея собственное тело.
Теперь он постоянно прослушивал и прощупывал своими ощущениями пролетавшие мимо джунгли. Пару раз он заметил и оценил как потенциально опасных крупных существ, лежавших на берегу мелкого водоема под широкими листьями водяных растений. Но такой мощный спектр чувств, исходящий от свирепой кошки, больше не встречался.
Когда чистая синева рассвета начала пробиваться сквозь густые кроны деревьев, Бруно неожиданно услышал далекий шелест прибоя. Он понял – они пересекли остров и теперь находятся на противоположном побережье, свободном от деревьев и усыпанном камнями. С другой стороны темной стеной высились джунгли.
От лавины света, обрушившейся сверху, Бруно на мгновение ослеп. Глаза конвульсивно задергались, изменяя форму и сужая зрачки. Когда зрение адаптировалось, Лоренц увидел около двух десятков свитых из толстых веток и обвязанных нитями лиан, будто птичьи гнезда наоборот, небольших хижин. Из них несмело выглядывали похожие на Муну туземцы. Несколько дикарей, раскрашенных красной и голубой глиной, заняли центр поляны, угрожающе выставив перед собой длинные заостренные колья. Муну обошел их и направился к хижине, возле которой стоял туземец с длинными, заплетенными в многочисленные косички волосами. Тело его было раскрашено поярче других. Муну упал перед ним на колени и уткнулся лицом в траву. Раскачиваясь и подвывая, он начал рассказ о своих приключениях. Его соплеменники слушали, с нескрываемым трепетом поглядывая на Лоренца.
