Юрий Корчевский - Ушкуйник. Бить врага в его логове!
Конечно, купец принадлежит к сословию боле низкому, чем воин. На самом низу – нищие да побирушки. На одном уровне с ними – холопы. У них тоже прав никаких – хозяин может наказать, избить. Убить только не имеет права. За убитого холопа виру, или, иначе говоря – штраф в казну платить надо.
Выше холопов – ремесленники, мастеровые, крестьяне. Это уже люди свободные, оружие могут носить невозбранно. Холопов, ремесленников да крестьян называли еще «подлым сословием».
Еще выше – купцы. Те вообще народ вольный, могут не только торговать, но и владеть землею и деревеньками на ней.
Выше стоят служилые люди – подвойские, судьи. Наравне с ними – житии, считай – местная администрация. А уж затем – воинство, над которым только бояре да князья властны.
В стороне от всех сословий, особняком стояло духовенство.
И каждое сословие имело свои права и обязанности. Даже если купец был очень богат, он все равно должен был первым ломать шапку перед небогатым боярином. И в сани купцу можно было лишь тройку лошадей запрягать, а четверку разрешалось только боярину или князю.
И так – во всем, в каждой мелочи. Потому и дом строить Мишаня не мог выше, чем у воеводы, атамана или архиепископа. По принципу «Каждый сверчок знай свой шесток».
После строительства дома еще оставались бревна, и Мишаня договорился с плотниками во дворе, на задах амбар поставить и конюшню. Хоть и не было пока коня, подводы или саней у молодого купца, но Мишаня вовсе не исключал этого – впрок построил конюшню, коли уж лес строевой даром достался. А амбар – так тот вообще всегда нужен. Не тащить же железо в лавку, где ткань лежит.
В суете и заботах Мишаня и не заметил, как зима прошла. Спохватился, когда с крыш закапало да снег тяжело просел. Если сейчас домашних со скарбом не перевезти – месяц, а то и поболе дом пустым стоять будет. И всего-то от Чижей до Хлынова три версты, а попробуй их преодолеть в распутицу. Дороги совсем непроезжими становились. Ни пешему не пройти, ни конному не проехать. Кони не то что по бабки – по брюхо вязли в липкой грязи.
Весь скудный скарб Мишаниной семьи на одних санях уместился. Дед с бабкой на узлы сели. Возчик рядом с лошадью шел, а Мишаня с Лизаветой – за санями. Местами даже подталкивать их пришлось. Но все-таки добрались.
Остановились сани перед домом.
– Вот! – Мишаня обвел рукой дом. – Наше все это теперь. Лавка внизу, жилье – наверху. У каждого – своя комната.
Мишаня отпер замок, вместе с Лизой перетащил скудный скарб в жилые комнаты.
Долго ходили дед с бабкой по жилью, охали да ахали, на перины пуховые ложились, млея от удовольствия.
– Мишаня! Неужели все это теперь наше?
– Конечно! Я построил, дом мой!
– А не отберут? – опасливо спросил дед.
А бабка всплакнула:
– Видели бы твои родители – вот радости-то было бы!
С возчиком Михаил договорился еще одну ездку сделать – за товаром из лавки. Только тот условие поставил: выехать в Чижи вечером, ночью грузиться, а рано утром – обратно.
– Я чего – тать ночной? – возмутился было Мишаня.
– Ночью-то подмораживает, снег замерзает, лошади идти легче. Али жди уже тепла, там на подводе перевезешь.
Ждать целый месяц Мишка не хотел. И уже перед тем, как городским воротам закрыться, они выехали из Хлынова. Снег развезло, и для лошади даже пустые сани тянуть было тяжело. Мишка мысленно поблагодарил возчика за подсказку.
Они перекидали оставшийся товар из лавки в сани и – назад. Морозец уже успел прихватить подтаявший за день снег, образовав корку. Мишаню с Лизой наст держал, а лошадь проваливалась. Намучились, пока до Хлынова добрались.
К этому времени перед воротами очередь из саней образовалась – крестьяне спешили воспользоваться последними деньками перед распутицей, чтобы товар на торгу продать: репу, квашеную капусту, морковь, сало, рыбу вяленую. Деньги селянам были нужны, в первую очередь, подати заплатить, а уж потом городских товаров купить – косу, соль да детишкам сладких петушков на палочке.
Не успел Мишаня внутри обустроиться, как раздался стук в дверь. Кто бы это мог быть? У Мишани-то и знакомых в Хлынове не было.
На крыльце стоял улыбающийся Костя.
– Иду мимо, глядь – дом стоит, из трубы дым валит. Стало быть, уже живет хозяин.
– Да только вчера скарб перевез, обустраиваюсь еще.
– Ну, похвастай хоромами.
– Да какие это хоромы? С твоими не сравнятся.
Однако гостя по дому провел.
Понравилось Косте.
– Удобно сделал. Когда на новоселье пригласишь?
Опять оплошал Мишаня. Слышал ведь, что, войдя в новый дом, праздник устраивать надо, а упустил. Что называется «век живи – век учись». Однако поправился быстро.
– Поблизости харчевни или трактира нет?
– Как не быть? На каждой улице по паре.
– А давай сейчас пойдем – ты же знаешь, где готовят лучше?
– Еще бы! Даже в общей трапезной можно не сидеть – отдельную комнатку выделят.
– Тогда чего же мы стоим?
Оделись оба и направились в трактир.
Вошли – полна трапезная посетителей. Крестьяне, успешно продав товар на рынке, чинно обмывали продажи. За соседним столом ратники пиво пили, дальше – мастеровые, по виду кожевенники, уже изрядно пьяные. Шум, гам… Соседа за столом не услышишь.
Подскочил хозяин, склонился угодливо.
– Чего гости дорогие хотят?
– А хотим мы спокойно посидеть в отдельной трапезной. Поесть, попить не спеша.
– Идите за мной.
Сбоку от входа на кухню дверца неприметная была, туда и завел хозяин гостей. Комната невелика, в ней стол да две лавки рядом.
Хозяин смахнул крошки со стола, подождал, пока гости тулупы снимут да усядутся.
– Что кушать будем?
Не бывал Михаил отродясь в таких заведениях, не знал, что можно заказать. Однако выкрутился.
– Костя, я тебя угощать должен, потому как у меня новоселье. Закажи все сам, по своему вкусу – чего душа пожелает.
Костя сделал заказ, не стесняясь.
– Поперва ушицы тройной, да чтобы горячая непременно. К ней – пряженцев с печенкой. Опосля поросенка жареного – чтобы с гречкой внутри, ну и рыбки там всякой.
– Какую предпочитаешь?
– Думаю, карасей у тебя нет?
– Обижаешь, Константин. Для дорогого гостя найдем.
– Тогда обжарить в сметане. И кувшинчик вина – только не кислятины яблочной.
Довольно быстро половые принесли уху да пирожков с печеночным ливером, называемых «пряженцами», да кувшин вина.
Михаил разлил вино в оловянные кружки.
Тост поднял Костя.
– Что дом поднял быстро – молодец. Вижу – парень ты упорный, чего хочешь, добьешься. Дай бог, чтобы дом стоял долго, чтобы добрая хозяйка в нем появилась и детишек тебе кучу нарожала! Выпьем за то!
