KnigaRead.com/

Глеб Голубев - След Золотого Оленя

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Глеб Голубев, "След Золотого Оленя" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Прежде всего предстояло заложить контрольные Скважины. Этот метод, позволяющий достаточно точно определить, скифский ли это курган или нет, разработал профессор Тереножкин.

Скифы, обитавшие некогда в этих степных краях, устраивая погребение, обычно сначала рыли глубокую вертикальную шахту-колодец. Затем от ее дна под землей прокладывался коридор — дромос. Он вел к погребальной камере в виде пещеры или катакомбы. Небольшие коридорчики обычно соединяли ее еще с несколькими катакомбами поменьше. В них хоронили наложниц, стражников и слуг, призванных сопровождать покойного вождя в последнее путешествие.

Вокруг главной могилы в основной погребальной камере устраивали еще ниши. В них раскладывали различные вещи, которые могли понадобиться покойному в этом бесконечном странствии. Помня о грабителях, иногда еще придумывали тайник, где прятали самые драгоценные украшения, хотя это редко их спасало.

Курганы рядовых воинов порой не достигают и метра в высоту, но в точности повторяют грандиозные погребальные сооружения вождей. Только в них все словно игрушечное: вместо глубокого колодца — узкая ямка, в одной из ее стенок камера-катакомба, куда и кладут на спине покойника, отгораживая от мира простым плетнем из кольев и засыпая землей.

После похорон шахту заваливали обычно камнями, а сверху насыпали курган, порой тоже укрепляя его для верности несколькими слоями крупных камней. Причем насыпав часть кургана, устраивали на утрамбованной площадке тризну, отмечая это толстым слоем битой посуды.

Выброшенная при копке шахты, дромоса и погребальной камеры земля — обычно тяжелая материковая глина — как правило, оставалась возле устья шахты, под более мягкой и рыхлой почвой курганной насыпи. Эта глина и позволяет узнать, скифский ли курган, если на нее натыкается бур, прокладывающий разведочную скважину. Бурение скважины требует времени и нетерпеливым кажется ужасно долгим. Легко ли дождаться, пока бур пронзит всю толщу кургана, а потом осторожно вытаскивать из скважины колонку грунта, тщательно изучая слой за слоем…

Обычно приходится бурить не одну скважину в разных местах, а тут нам сразу повезло.

— Есть! — воскликнул Савосин, колдовавший, стоя на коленях у буровой колонки.

Все окружили его, вытягивая шеи и подталкивая друг друга.

В самом деле, взгляд сразу привлекала полоса красноватой глины. Местами в нее даже были вкраплены довольно крупные камешки с острыми краями — несомненно, осколки тех булыжников, какими строители заваливали устье шахты, чтобы понадежнее укрыть ход в погребальную камеру.

Все же заложили для страховки еще две скважины. Одна оказалась пустой, одинаковая темная земля до самого дна. Другая опять наткнулась на глину.

— Завтра начнем копать, — решил я.

Рано утром к кургану, басовито урча, двинулись бульдозер и скрепер. Их сопровождали толпа ребятишек и несколько седоголовых дедков.

Я объяснил план предстоящей работы. Бульдозер развернулся и по моему сигналу, грозно взревев, ринулся на курган, словно в атаку.

Машина была мощная. Острый, сверкавший на солнце нож так и вспарывал землю. Все притихли, даже ребятня, и не сводили глаз с машин, словно ожидая, что они вот сейчас, немедленно освободят из-под земли сказочного атамана разбойников с его кладом.

Но так лишь казалось. Курган худел медленно, неохотно. Возни с ним предстояло немало. Ребятишки скоро заскучали, затеяли возню, убежали на поиски новых развлечений.

Терпеливее оказались деды. Им все равно было, где греть на солнышке старые кости и вести неспешную беседу. Но к обеду и они, чинно попрощавшись с каждым из нас за руку, гуськом побрели в село.

Чтобы снять курганную насыпь, понадобилось восемь дней. И все это время, хотя работали пока лишь машины, никому из нас не было покоя с утра до вечера. Надо было непрерывно следить, не наткнулись ли машины на что-либо интересное. Приходилось просматривать и прощупывать каждую горсточку срытой бульдозером земли. А тут зной, грохот, пылища! К вечеру все валились с ног.



На третий день бульдозер неожиданно подцепил кусок полусгнившего бревна. Все сбежались, но тревога оказалась ложной. Просто остатки блиндажа времен Отечественной войны. Немало их было нарыто, как и окопов, почти на каждом кургане.

К середине девятого дня от кургана осталась лишь невысокая площадка, пересеченная полоской нетронутой земли. Это так называемая бровка. Ее срывают в последний момент, чтобы всегда можно было бы по такой бровке вычертить разрез — профиль курганной насыпи и по чередованию слоев земли в ней проверить, в каком именно слое окажется какая-нибудь любопытная находка, если она вдруг попадется.

Снято еще несколько пластов. Волнение нарастает. Особенно нервничает Савосин. Он то и дело грозит кулаком, приводя механизаторов в трепет, и какой уже раз предлагает:

— Хватит! Дальше сами будем копать.

— Подожди ты, горячка, успеешь еще наломаться, — успокаиваю я его, хотя и сам боюсь даже на миг оторвать глаза от неширокого промежутка между ножом бульдозера, поднимающим очередной пласт, и гусеницами машины: именно тут и может в любой момент промелькнуть долгожданная находка.

— Стой! Стой! Остановитесь! — приплясывает Савосин. Еще минута, и он, чего доброго, бросится под бульдозер.

— Что случилось? — кидаются все к нему.

— Пошла материковая глина!

В самом деле, среди темной земли стали попадаться светло-желтые и красноватые комья. Тут уже не выдерживают нервы и у меня. Я сдаюсь. Отпускаю машины и даю команду браться за лопаты.

— Пусть только ладони забинтуют, — напоминает Савосин. — А то с непривычки кровавые мозоли набьют. Тося, покажите им.

Я тоже бинтую руки — для начала, потом можно обойтись без этой предосторожности.

Савосин и дядя Костя берутся за лопаты, просто поплевав на мозолистые ладони. Трактористы не хотят уезжать. Переглянувшись, они отвели свои машины в сторонку и тоже взяли в руки лопаты.

Желтой глины становится все больше… Наконец среди нее начинает проступать большое черное пятно. Оттеснив всех, над ним священнодействует Савосин.

— Что это, Всеволод Николаевич? — шепотом, словно боясь помешать ему, спрашивает меня Алик.

— Видимо, вход в шахту, к погребальной камере.

— Скифского вождя?!

— Посмотрим.

Пятно, поначалу бесформенное, под умелой лопатой Савосина постепенно приобретает правильные квадратные очертания. Яма углубляется. Савосин отбросил лопату, встал на колени и взял в руки большой нож с изогнутой рукояткой. Такие ножи предназначены, собственно, для вырезки меда из сотов, но их давно взяли на вооружение археологи. Они хорошо подходят для расчистки при раскопках. Только держать нож надо умеючи — чтобы рукоятка крепко упиралась в ладонь, иначе, наткнувшись на что-нибудь твердое, он может соскочить и порезать руку. Этому, как и многим другим тонкостям работы в поле, первое время приходится учить ребят, постоянно присматривая за ними.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*