"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Дом их, самый большой в Силверволле, был весьма причудлив по устройству и состоял из четырех-пяти помещений, пристроенных к главной палате без всякого порядка – где на дворе нашлось место. По мерянскому обычаю, под углы были подложены камни с берестой, вдоль передней стены шли длинные узкие сени, высокая крыша из жердей, в виде шалаша, позволяла дыму свободно подниматься вверх и выходить наружу через щели. В просторной средней палате, предназначенной для приема гостей, имелся длинный очаг из крупных камней, скамьи, нижние помосты для сна многочисленных домочадцев и полати над ними. Для готовки пищи и ночлега служанок во дворе имелась отдельная изба, называемая мерянским словом «кудо».

После долгой дороги из Силверволла Вефрид, конечно, сначала нужно было помыться, поесть и отдохнуть; убедившись, что ничего страшного в семье Хельги не случилось, Эльвёр занялась устройством племянницы.

– Ты сказала, Хавстейн идет за тобой? Велеть поджарить ему мяса? Сколько с ним людей?

– Нет, он будет не сегодня, а два-три дня спустя. Он задержался по дороге…

– Задержался?

– Я позже расскажу. А людей с ним много – почти три десятка.

– Да это целое войско! – Эльвёр вытаращила глаза. – Зачем? Он собрался с кем-то воевать?

– Давайте потом поговорим, я так устала! – ответила Вефрид с умоляющим видом, дескать, дайте мне сперва отдохнуть.

Удивленная такой таинственностью, Эльвёр, однако, не настаивала. Чтобы ее отвлечь, Вефрид расспрашивала о здешних новостях, а потом запросилась спать. Завтра утром, как она надеялась, будет легче приступить к делу и попытаться объяснить родичам то, что она самой себе-то могла объяснить с трудом…

Глава 2

Если бы Каменной Хельге рассказали, что какие-то мать с отцом отправили свою шестнадцатилетнюю незамужнюю дочь сопровождать мужчин, ищущих кровной мести, она бы только спросила: за что же они хотят погубить бедняжку, или у них слишком много лишних дочерей? Эскилю она рассказала о совете Ульва Белого оправить Вефрид с Бером больше по привычке делиться с мужем всем важным, что касается детей, а еще чтобы он окончательно убедил ее, что это просто безумие и никак невозможно. Хельга была не безумнее других матерей, и лишь одно соображение не давало ей сразу отбросить эту мысль подальше: Ульв Белый никогда еще не давал ей пустых советов. Он лишь выполняет волю Одина, а тому кое-что известно о людских судьбах – намного больше, чем можно разглядеть с земли. И то, что на первый взгляд пугает, может послужить ко благу – ее собственная судьба была тому подтверждением.

– Но послушай, мы же берем ее с собой, когда ездим в Силверволл, – сказал Эскиль, когда Хельга все это ему изложила. – И она будет не с чужими людьми, а с Хавстейном. Я пошлю с ней Фроди, дам ему пяток дренгов, велю дальше не ездить, чтобы ни стряслось. В Силверволле за ней присмотрят Хедин с Эльвёр. И это может оказаться существенной помощью, раз уж так сказал твой альв. Берси будет нам за это благодарен.

– Ты хочешь, чтобы она поехала? – удивилась Хельга.

– Я хочу, чтобы она вышла за этого парня, – прямо сказал Эскиль. – Даже если ему не носить звания конунга, он все равно остается законным внуком Олава, а такие к нам нечасто заглядывают, у нас ведь здесь не Бьёрко. Хольмгард и все богатства, что накопила Сванхейд, составят очень недурное наследство. Я лучшего даже и не знаю. Помнишь ту зиму, когда мы с тобой жили в Хольмгарде? – Эскиль знал, что такого не забудешь, но хотел, чтобы жена оживила в памяти все тогдашнее. – Если бы тебе сказал твой альв, что все это достанется со временем твоей дочери – нашей с тобой дочери, – что бы ты сказала, а?

– Эскиль… – Хельга даже растерялась.

Она думала, что ее муж, с возрастом набравшийся благоразумия, запретит ей и думать о такой поездке дочери, и можно будет забыть об этом. Но его честолюбие оказалось сильнее благоразумия. Ей ли было не знать, как огорчает его то, что родство с конунгами в их семье имеется лишь через случайную любовную связь бабки Уны, да и то известную лишь по ее собственным рассказам? Притязания Эскиля всегда были выше того, на что он имел право по закону. Из-за этого он когда-то давно на йольском кабане принес клятву, что возьмет в жены женщину королевского рода. Хельга была той женщиной, которую ему удалось заполучить, но она состояла с Эйриком конунгом не в кровном родстве, а только в свойстве через свою тетку Арнэйд. Удалось бы ему выдать дочь за внука Олава – и его потомки будут законными и несомненными правнуками настоящего конунга, самого почитаемого в северной Руси. Это было для Эскиля таким искушением, перед каким отступала даже естественная отцовская осторожность. Сам человек смелый, Эскиль и в детях своих не предполагал трусости. Стань его единственная дочь хозяйкой Хольмгарда – и никто не решится подвергать сомнению, что в ней течет кровь Рагнара Меховые Штаны.

– Она не согласится. – Хельга помотала головой. – Она недолюбливает бедного Берси.

– Узнает – согласится. Фрида хоть ростом не вышла, зато умная, как ты, и смелая, как я. На нее можно положиться. Я уверен. Так пусть и Берси убедится, раз уж он тебе так полюбился.

Когда Айгалча пришла позвать Вефрид к родителям, та испугалась: неужели открылись ее лесные проделки? Все мысли и заготовленные оправдания как ветром из головы выдуло; Вефрид входила в родную избу, дрожа и онемев от смущения. А то, что она там услышала, только усугубило ее немоту.

Альв-хранитель хочет, чтобы она поехала с Бером и его людьми? Обещает оберегать их, если она будет рядом? Вефрид только смотрела на мать, которая смущенно и сбивчиво излагала ей это, и не верила своим ушам. Это сон.

– И ведь мы уже разрешили ехать Хавстейну. Ему тоже отчасти грозит опасность, если будут столкновения… а они наверное будут, если Берси сумеет найти своих врагов. И еще… я научила бы тебя прясть нить, способную притянуть вещий сон.

– Правда? – От радости Вефрид обрела дар речи. – О, я очень хочу!

Об этом умении Вефрид мечтала давно, но Хельга опасалась давать в руки дочери связь с Источником Урд – там не любят, когда норн тревожат ради одного любопытства, а настоящей нужды в помощи оттуда у Вефрид пока не возникало.

– Да. Я дам тебе мое веретено. Которое досталось мне от матери. Ты поедешь… если ты приедешь в Силверволл, то сможешь, если будет сильная нужда, попросить совета у ее духа… она ведь там похоронена.

– Но если ты невзлюбила Бера и не хочешь о нем заботиться, как считает твоя мать, то никто тебя неволить не станет. – С добродушным видом Эскиль подмигнул дочери, явно не веря, что ее пришлось бы неволить в таком деле. – Хотя мне сдается, ты будешь не прочь прокатиться в Силверволл с братом и повидать родичей раньше начала зимы. Дальше Силверволла тебе ехать незачем.

Вефрид безотчетно кивнула, но на самом деле пока пребывала в полной растерянности. И даже не опасность этого похода – весьма вероятная – ее смущала, а мысль о том, что придется все время быть рядом с Бером. Покажет ли она себя достойно в его глазах?

Может, он считает ее вредной девчонкой, не захочет обременять себя такой спутницей?

– Но он сам… захочет ли он, чтобы я…

– Может и не захотеть, – кивнул Эскиль. – И если мы, – он взглянул на Хельгу, – правда желаем, чтобы она ехала, то лучше сказать ему, что мы просим… Что ей нужно попасть в Силверволл к Хедину, ее дяде, а Бера мы просим ее проводить, раз уж все равно он едет в ту сторону. Если мы ее поездку представим как нашу услугу ему, он откажется, скорее всего.

– А зачем Фриде к Хедину? – с подозрением, будто сам Бер, спросила Хельга. – Мы же все бываем там в начале зимы и на йоль.

– А мы хотим выдать ее замуж! Ей будет семнадцатая зима, она уже взрослая, хоть взрослой и не выглядит. Здесь для нее женихов-ровни нет, приходится искать в Силверволле, там много достойных людей из руси. Надо ей осмотреться и выбрать, кто ей по душе, чтобы в начале зимы справить свадьбу. Кстати, если мы скажем так Эльвёр, она охотно займется этим делом.