"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Мало ли кто здесь живет – ловцы какие-нибудь. Не съедят же они ее. Эскиля все в округе боятся. Пообещать им награду – отведут ее к Видимирю…

Правда, одиноких ловцов, живущих в лесу близ Видимиря, Вефрид не помнила. Это же близко от дома, не могла она со своим лукошком за двадцать верст уйти – тем более что невесть сколько уже ходит по одному и тому же месту.

В памяти забрезжило: она слышала от девок, что неподалеку от Видимиря и правда жили какие-то люди, ушедшие из города из-за давнего раздора с Эскилем. Очень давнего – еще до рождения Вефрид, когда отец занял место прежнего здешнего боярина… Говорили про какую-то бабку Тихомилу и ее дочь, вроде бы у них обеих умерли мужья, но в город они не вернулись… Эта Тихомила у видимирских девок-словенок считалась наилучшей гадальщицей и лекаркой, но ее и опасались за умение наводить порчу на людей и скотину.

Приглядевшись, Вефрид заметила перед избой огражденные плетнем гряды с репой, луком и морковью. От сердца отлегло: мертвяки и лешие, даже если живут в избах, репу не растят! Надо пойти туда и попросить, чтобы отвели к Видимирю, и нечего стоять столбом – вот-вот ливанет, от туч совсем смерклось. Ветер был насыщен влагой.

Решившись, Вефрид пересекла поляну и постучала в низкую серую дверь.

– Боги в дом! Есть кто?

Она подождала, прислушиваясь, в душе теснили друг друга страх и надежда. Но стояла тишина. Вефрид постучала снова.

– Баба Тихомила! Ты здесь? Я из Видимиря, дорогу потеряла!

Свое имя она решила пока не называть. Однако ответа не было. Вефрид нажала на дверь – та отворилась почти без скрипа.

Изнутри, из полутьмы, повеяло крепким жилым духом. И все же Вефрид не сразу решилась войти. Мощный порыв ветра толкнул ее в спину, сосны закачались, замели ветвями, ветер завыл в кронах, как живое существо – не хочешь, а испугаешься. Вефрид запрыгнула в избу и прикрыла за собой дверь.

– Тихомила! – опять позвала она, озираясь и тараща глаза, чтобы скорее привыкнуть к полутьме. – Ты дома?

Никто не ответил, но тут Вефрид и сама увидела – на лавке кто-то лежит, укрытый старой свитой. Тело лежало неподвижно, и две мысли столкнулись в голове Вефрид. Одна была: мертвец, бежать! Другая: дверь прямо за спиной, успею.

В глаза ей бросилась темная борода – это мужчина. Донесся глубокий вздох, и тут же в памяти мелькнуло: знаю я эту бороду.

Испуг и лихорадочное веселье вспыхнули одновременно, давя друг друга и перемешиваясь. Это же он – Орм, то есть Градимир, как его называли Бер и Правена. Что он здесь делает? Лежит. Но почему? Лежит среди бела дня, вместо того чтобы мчаться прочь от Видимиря.

Лежащий еще раз глубоко вздохнул и пошевелил головой.

– Звяглица? – хрипло позвал он. – Ты? Воды… подай. Опрокинул…

Судя по голосу, человеку худо. А кто это – Звяглица? Да это же дочь Тихомилы, тоже вдова – девки говорили. Значит, это и правда их изба. Но как здесь оказался Градимир?

Поставив лукошко на край скамьи у входа, Вефрид неслышно двинулась вперед. Вело ее любопытство, подкрепленное убеждением в своей неуязвимости: не будучи от природы трусливой, она с рождения привыкла к мысли, что ее, дочь Эскиля Тени, никто не тронет.

Вода, он сказал? На полу лежала опрокинутая кринка. Оглядевшись, Вефрид нашла у печи бадью с ковшом на краю, зачерпнула воды и подошла к скамье.

Лежащий повернул голову и уставился на нее. Веки ему удалось поднять с трудом, но тут же глаза распахнулись во всю ширь – он увидел, что это не Звяглица и не Тихомила.

Узнав Вефрид, он был приподнялся, морщась, быстро глянул на дверь.

– Лежи! – строго приказала Вефрид. – Вот тебе вода.

Заметив ковшик в ее руке, Градимир помедлил, но потянулся к нему. Отдав ковшик, Вефрид отодвинулась на пару шагов, так чтобы хорошо его видеть, но быть вне досягаемости.

– Ты как… сюда… – глотая воду, в промежутках выговорил Градимир. – Где… ваши?

– А ты как сюда попал? – напористо спросила Вефрид. – Тебя ищут везде, а ты здесь прохлаждаешься! Зачем нашу Оску увел?

– Ее к вам отвели. Неужто пропала? Ты здесь с кем? Боярин здесь?

– Зачем ты убежал? – Вефрид не стала рассказывать, что она здесь одна. – Испугался?

– Ничего… – Градимир опустил ковшик на пол и вытер бороду рукавом. Опираясь на локоть, он смотрел на Вефрид, но хмурился и морщился, как от боли. – Ты чего здесь? Ищут меня?

– Еще бы не искать! – Вефрид многозначительно прищурилась. – Я все про тебя знаю. Никакой ты не Орм. Ты – Градимир, из Киева, из ближних людей Святослава киевского. И вы – убийцы, ты и те четверо лишенцев. То есть уже трое. Колю-то конец пришел, то есть Девяте.

– Я не убийца. – Не в силах держать голову, Градимир снова лег и закрыл глаза. – Я не убивал.

– Ну да, конечно! Улеб Мистинович сам себя в три меча изрубил.

– Я у лодки был. Потом пришел, когда уже кончили… Его крови на мне нет.

– Что же не хочешь Бериславу это рассказать? – недоверчиво спросила Вефрид.

Так он не виноват? Бер напрасно ему угрожает?

– Берислав? – Градимир снова приподнял голову. – Внук Свандры? Он здесь?

– Он здесь.

Градимир дернулся, снова взглянул на дверь, но Вефрид успокаивающе подняла руку:

– Не прямо здесь. В Видимире.

– Так это правда – что он Девяту убил? Много с ним?

– Два десятка отроков да пара таких людей, что только взглянешь – уже страшно. Одного зовут Алдан, второго Вальгест.

– Алдана знаю. Вальгеста нет.

– Довольно того, что они тебя знают. С ними есть еще один человек – уж он знает вас всех как облупленных. Узнает с первого взгляда, куда бы вы ни забрались. Для вас приготовлено семь сулиц со змеем на лезвии – посвященных Одину, заклятых на вашу смерть.

Вефрид говорила, чувствуя себя валькирией, посланницей Владыки Ратей. Впервые в жизни она держала в руках жизнь и смерть человека, гибель и спасение. Градимир, сильный мужчина, вдвое ее старше, лежал неподвижно, с закрытыми глазами, но она видела отражение тайной муки на его лице, и муку эту причиняли ее слова.

– Чего ты хочешь?

Видно, Градимир понял, что ни его преследователей, ни людей Эскиля с Вефрид нет.

– Узнать, что с тобой случилось. Почему ты здесь?

– Я упал… с лошади. На скаку. В лесу. Не знаю, ветка или что… или она споткнулась. Темно было.

– Как ты попал в эту избу?

– Не знаю. Здесь очнулся.

– Кто за тобой ухаживает?

Градимир молчал.

– Звяглица?

Он по-прежнему молчал.

Сзади что-то стукнуло, заскрипела дверь; ворвался шум леса, прядь влажного ветра коснулась шеи сзади, и возникло чувство, будто некая опасная лесная сила просачивается в избушку…

Вздрогнув, Вефрид обернулась и увидела ответ на свой вопрос – женщину средних лет, довольно рослую, крепкую, в серой рубахе и обтрепанной темной поневе. Та шагнула в избу и только тут увидела Вефрид. Лицо ее враз переменилось от испуга – она узнала Эскилеву дочь и попятилась, будто хотела сбежать из собственной избы, но сообразила: поздно.

– Боги в дом! – не без надменности приветствовала ее Вефрид, помня, что она здесь гостья, к тому же незваная.

Звяглицу она знала в лицо – видела несколько раз в Видимире по торговым дням или на праздниках, в разных местах, может, даже у Змеева камня.

– Боги… и вам… – пробормотала Звяглица, немного пятясь. – Ты что…

Она безотчетно оглянулась на дверь, но вспомнила, что снаружи никого больше из чужих не видела.

– Зачем ты здесь, девица?

– Пришла узнать, правда ли у вас скрывается вот этот человек, – Вефрид показала подбородком на Градимира, – которого ищут… его кровные враги.

– Я не знаю ничего! – торопливо заверила Звяглица. – И знать не знаю, кто он такой!

– Вот как? – Вефрид недоверчиво раскрыла глаза. – Не знаешь? А положила его у себя и ходишь за ним, как за родным? Как же он здесь оказался?

– Так не ведаю! В лесу нашла поутру! Вышла с козами – а он лежит поперек тропы! Голова разбита! Ребра поломаны! Голову об корень так рассадил, в кровище был весь, я уж думала, убился насмерть.