Империи норманнов: Создатели Европы, завоеватели Азии - Роуч Леви
В конце концов, важнее сам факт гибели Гарольда, чем ее обстоятельства. После смерти короля поражение превратилось в бегство – и тут, преследуя англичан, нормандские рыцари оказались в своей стихии. Вместе с Гарольдом пали двое его братьев, а также значительная часть английской аристократии. Не осталось никого, кто мог бы вновь собрать армию англичан. Победа была настолько полной, насколько это могло быть в Средние века. Теперь почти ничто не отделяло Вильгельма от короны, которой он жаждал.
6
Придворная пропаганда: оправдание завоевания, 1066–1084
В декабре 1066 года Вильгельм отправился в Лондон: он был готов к восшествию на престол. После катастрофы при Гастингсе английская армия фактически перестала существовать, а вместе с ней исчезло и сопротивление со стороны англичан. И все же дорога в Лондон оказалась не совсем гладкой. После победы Вильгельм сначала ждал в Гастингсе, ожидая, что англичане принесут ему присягу. Когда этого не произошло, он занялся дальнейшим разорением графств, окружавших Лондон, и планированием похода на столицу.
В Лондоне строили другие планы. Пусть Гарольд и его братья пали, но эрлы Эдвин и Моркар, которые зачищали север во время гастингской кампании, были живы и здоровы. Вместе с архиепископами Стигандом и Элдредом они выдвинули в короли Эдгара Этелинга. Юный возраст Эдгара с лихвой компенсировался легитимностью. Ожидания многих, что Эдгар будет долго и плодотворно править, подтверждаются действиями монахов Питерборо, которые недавно потеряли аббата. Новым аббатом они избрали одного из своих, некоего Бранда, и стали добиваться согласия Этелинга на это назначение, которое новоизбранный король с готовностью дал (поступок, который Вильгельм не забудет).
Но даже если на тот момент перспективы Эдгара выглядели не такими уж плохими, было ясно, что ему предстоит тяжелая борьба. Англичане только что потерпели крупное поражение и оказались в невыгодном положении. Требовались быстрые и решительные действия. Чем активнее был Вильгельм, тем тщательнее местные английские аристократы взвешивали варианты. Большинство предпочло бы Эдгара, но ставить не на ту лошадь было рискованно, и прагматизм брал верх над идеализмом. К тому же Эдгар был молод и неопытен. Возможно, существовали разногласия и внутри английского лагеря; во всяком случае, Уильям Мальмсберийский сообщает, что у Эдвина и Моркара имелись собственные планы на трон {95}.
Завоеватель приближался, и эти разногласия решили судьбу Англии. Только Вильгельм мог гарантировать стабильность, а к ней стремились многие. Стоило герцогу пересечь Темзу у Уоллингфорда и окружить Лондон, большинство английских аристократов согласились принести ему клятву верности в Беркхэмстеде в Хартфордшире {96}. Это не означало, что перед герцогом склонилась вся нация, поскольку у англичан не было четкого управления. Однако притязания Вильгельма признали почти все, кто поддерживал в прошедшие недели Эдгара: Эдвин и Моркар, архиепископ Элдред Йоркский, епископы Вульфстан Вустерский и Уолтер Херефордский, население Лондона и, наконец, сам Эдгар. В некоторых районах страны еще продолжалось сопротивление, однако сердце королевства теперь принадлежало Вильгельму.
Стоит отметить отсутствие одного человека: архиепископа Стиганда. Он занял этот пост после бегства Роберта Жюмьежского в 1052 году. В тот момент это назначение стало крупной победой клана Годвинов, однако оно вызвало возмущение в Риме. Смещение епископа с должности без одобрения папы и надлежащей процедуры шло вразрез с церковными правилами. Король Эдуард не собирался прилагать усилия к тому, чтобы помочь человеку, сменившему его близкого друга. Таким образом, на момент смерти Эдуарда в 1066 году, когда Стиганд де-факто стал архиепископом (по-прежнему не признанным папой), ситуация оставалась сомнительной, и англичане прекрасно это понимали. Скорее всего, именно поэтому Гарольд предпочел, чтобы его помазал на царство Элдред Йоркский {97}. Как правило, этот обряд проводил архиепископ Кентерберийский, однако Гарольд, чьи права на трон были спорными, не мог позволить себе рисковать.
Памятуя об этих проблемах, Стиганд несколькими неделями ранее признал Вильгельма в Уоллингфорде. Однако одурачить герцога было не так просто. Он прекрасно знал, как назначили архиепископа, и знал, что Стиганд был ставленником Гарольда. Сторонники Вильгельма, вероятно, уже распространяли слухи о том, что Гарольда короновал Стиганд, а не безупречный Элдред. Получалось, что один узурпатор незаконно помазал на царство другого. Такая версия событий была описана около 1070 года капелланом Завоевателя Гийомом из Пуатье, и за ней почти наверняка стоят попытки герцога заручиться поддержкой папы в начале 1066 года. Связав воцарение Гарольда с предыдущим актом узурпации, Вильгельм и его сторонники обеспечили себе поддержку в Риме. Они представили папе Александру II простое решение неприятной проблемы: герцог Вильгельм должен заменить Гарольда и навести порядок в английской церкви {98}.
Эти упражнения в риторике показывают, что основной задачей Вильгельма после Гастингса стало изобразить корыстный захват территории актом законного правопреемства. Отчасти она решалась за счет Стиганда, но, кроме этого, можно было ссылаться на прежние обещания Эдуарда Исповедника. Тот же Гийом из Пуатье излагает точку зрения герцогского двора. Он сообщает, что в 1051–1052 годах Эдуард собрал английских аристократов и заочно пообещал трон Вильгельму, а затем заставил присутствующих поклясться, что они будут отстаивать права герцога. У нас нет никаких свидетельств, что предыдущие английские короли назначали наследников таким образом, зато эти детали подозрительно согласуются с обычаем передачи власти у нормандских герцогов, зафиксированным Дудо Сен-Кантенским и Гийомом Жюмьежским. Но важен не столько обман, сколько тот факт, что такой обман считался необходимым. И до, и после Гастингса Вильгельм и его советники усердно работали над тем, чтобы оправдать завоевание {99}.
Дабы ничего не упустить, Гийом из Пуатье – сознательно не отличавшийся тонкостью – возвращается к теме обещания Эдуарда в контексте приезда Гарольда к Вильгельму около 1064 года. Согласно его версии событий, английский король хотел подтвердить свои прежние обязательства и связать соответствующими обязательствами Гарольда. Поэтому он отправил эрла Уэссекса в Нормандию, чтобы тот принес торжественную клятву отстаивать права Вильгельма на королевство {100}. Опять же, здесь важна не столько неправдивость повествования (Эдуард в 1060-х годах был не в том положении, чтобы приказывать Гарольду), сколько то, что эту версию вообще озвучили. Для герцога, стремившегося собрать армию, подобные рассказы были мощным инструментом привлечения сторонников. Гарольд становился антикоролем, поправшим все, что было хорошего и правильного. Таким образом, те, кто помогал сменить его на престоле, могли рассчитывать на награду не только здесь и сейчас, но и в будущей жизни. Для всех сомневающихся внутри нормандского лагеря победа при Гастингсе раз и навсегда доказала, что Бог был на стороне Вильгельма.
Понять, на чем основывал свои притязания Вильгельм, можно и из так называемого Ордонанса о покаянии, появившегося после его возвращения в Нормандию в 1067 году. В тексте, составленном местными нормандскими епископами с одобрения папского легата Эрменфрида Сьонского, подробно описывается епитимья, полагавшаяся всем, кто служил Вильгельму в Англии. Вина не снималась с них полностью – убийство даже во имя правого дела считалось грехом, – но мы останавливаемся в нескольких шагах от того образа мышления, который несколько десятилетий спустя вдохновил Первый крестовый поход. Никаких сомнений в принципиальной справедливости дела Вильгельма быть не могло. Всем, кто добросовестно служил герцогу, предлагалась смягченная епитимья за убийство, и только те, кто действовал из алчности или совершил насилие после коронации Вильгельма в Рождество 1066 года, должны были считаться обычными убийцами. Это подтверждает, что завоевание было одобрено папой. Также важно, что периодом справедливой войны считалось время от узурпации власти Гарольдом в январе 1066 года до коронации Вильгельма. Между этими датами англичане фактически бунтовали против своего законного правителя, то есть против справедливости {101}.
