Империи норманнов: Создатели Европы, завоеватели Азии - Роуч Леви

7

Гобелен из Байё: история, шитая нитками, 1066–1097

Посетите Байё в разгар лета, и вы столкнетесь с толпами народа. В самом городке проживает всего 14 000 человек, но каждое лето сюда приезжает в несколько раз больше гостей. Одних привлекает хорошо сохранившийся готический собор, других – Мемориальный музей битвы за Нормандию. Однако главная достопримечательность находится в тускло освещенном зале Музея гобелена в самом центре города. Людей очень много, и рекомендуется приходить пораньше. Оплачивайте вход, присоединяйтесь к растущей очереди, и вскоре вы встретитесь с сокровищем более ценным, чем любая рукопись, военный мемориал или собор.

Это, конечно же, гобелен из Байё. Несмотря на название [17], он представляет собой вышивку, созданную в последней трети XI века в память о драматических событиях 1066 года. Безусловно, это самый знаковый памятник завоевания Англии, и его изображение можно найти на самых разных предметах – от галстуков до поздравительных открыток. С его помощью каждый год тысячи школьников в Британии и за ее пределами узнают о Вильгельме и нормандском завоевании. Сознаем мы это или нет, но гобелен формирует наше представление об этих событиях. Поэтому он привлекает интерес сотен ученых, от серьезных историков до литературных критиков и искусствоведов. Не проходит и года, чтобы не появилась очередная его интерпретация.

Но, несмотря на всю его славу, мы на удивление мало знаем о ранней истории гобелена. Первое упоминание о его существовании содержится в описи 1476 года из Байё. Тогда гобелен ежегодно выставляли в соборе в течение восьми дней перед Праздником мощей (5 ноября) – такая традиция сохранялась до 1728 года. Затем жизнь гобелена складывалась по-разному. Он чудом избежал уничтожения во время Французской революции; во время Второй мировой войны нацисты едва не увезли его в Берлин. К счастью, он вышел из этих передряг большей частью невредимым и в 1983 году обрел свой нынешний дом в Музее гобелена, где его уже увидели более 14 млн человек {108}.

Гобелены и вышивки были чрезвычайно популярны в средневековой Европе. Они украшали стены замков и дворянских жилищ, увековечивая прошлые деяния и вдохновляя на будущие. Однако по своим масштабам и амбициям гобелен из Байё превосходит все другие сохранившиеся изделия той эпохи. В своем нынешнем виде он простирается на внушительные 68 метров. Несколько сцен в конце гобелена утеряно, а значит, когда-то он был еще длиннее. Если учесть такие масштабы, неудивительно, что его решили выполнить в технике вышивки, а не тканья [18]. Вышивку производят по готовому фону, что значительно ускоряет работу, но в умелых руках результат получается ничуть не хуже.

Наши знания о гобелене фрагментарны. Мы мало знаем о его ранней истории. Почти наверняка его изготовили в Англии, однако с 1476 года он более или менее постоянно находился в Байё. Предполагается, что он появился там в начале правления Вильгельма Завоевателя (и, конечно же, до потери Нормандии королем Иоанном в 1204 году). Есть много возможных путей, которыми гобелен мог попасть в собор, но наиболее вероятным посредником представляется епископ Одо, единоутробный брат и соратник Завоевателя.

Ключевым доказательством вовлеченности Одо служит сам гобелен. Изображения на нем обнаруживают тесную связь с иллюстрациями в рукописях из Кентербери, и наиболее вероятным местом создания (или, по крайней мере, художественного вдохновения) является Кентерберийское аббатство Святого Августина {109}. Таким образом, мы имеем дело с произведением искусства, посвященным завоеванию Англии, созданным в кентских владениях Одо и хранящимся в его соборе. Недавние исследования показали, что первоначальные размеры гобелена идеально соответствовали нефу нового кафедрального собора, построенного в Байё в XI веке, – непосредственно за алтарной перегородкой {110}. Вероятно, гобелен был задуман, чтобы разместить его именно там, и принадлежала задумка человеку, знавшему размеры собора. Нам известно, что у Одо были хорошие отношения с монахами собора Святого Августина – в отличие от каноников соседней церкви Иисуса Христа в Кентербери, с которыми он неоднократно конфликтовал, и значит, он почти наверняка покровительствовал собору.

Не менее важное подтверждение – повествование, изображенное на гобелене. Одо здесь гораздо заметнее, чем в любом другом документе, рассказывающем о Завоевании. Только на этом гобелене Одо играет ведущую роль в подготовке к вторжению, и только здесь указывается, что Гарольд принес клятву герцогу Вильгельму в Байё (другие источники помещают это событие в Бонвиль-сюр-Тук или Руан). Также гобелен – единственный источник, сообщающий об участии Одо в битве при Гастингсе, где он помогал укрепить дух воинов в решающий момент, когда первая атака нормандской кавалерии была отбита. И если этого недостаточно, то в тексте называются имена трех людей Одо: Турольда, Вадарда и Виталиса. Если не считать загадочной Эльфгивы (латинизированная форма имени Эльфгифу), это единственные второстепенные фигуры, которые названы на гобелене по именам {111}.

Очевидно, гобелен был создан позже битвы при Гастингсе и ранее 1082 года, когда Вильгельм отправил Одо в тюрьму. Если предположить, что он предназначался для демонстрации в Байё, то, вероятно, его изготовили незадолго до или вскоре после освящения нового собора, которое произошло в 1077 году. Это совпадает с периодом, когда аббатство Святого Августина в Кентербери возглавлял Скотланд – первый нормандский аббат (1072–1087). Ранее он был монахом в Мон-Сен-Мишель, монастыре с собственными традициями художественных работ и иллюстрирования рукописей, и давно предполагалось, что за композицией гобелена стоит его художественное видение {112}.

Во многих отношениях гобелен представляет собой хвалебный рассказ о Завоевании, пропагандистский материал, вполне соотносящийся с текстами Ги Амьенского и особенно Гийома из Пуатье. Он явно предназначен для воспевания событий, которые изображает, – начиная с поездки Гарольда в Нормандию около 1064 года и заканчивая (вероятно) коронацией Вильгельма на Рождество 1066 года. Некоторые его фрагменты демонстрируют «нормандское» изложение событий: Гарольд приносит торжественную клятву Вильгельму (в Байё!), а более поздней коронацией Гарольда занимается сомнительный Стиганд. О нормандских симпатиях говорят и другие детали. Вильгельм повсюду описан в возвышенных выражениях, а изображение, на котором он снимает шлем и обращается к своим людям, чтобы остановить бегство кавалерии, очень напоминает рассказы нормандских панегиристов герцога.

Однако в других местах гобелен демонстрирует больше «английских» симпатий. Пусть звездой шоу является Вильгельм, но основное внимание уделяется Гарольду (по крайней мере, в сохранившихся частях): гобелен начинается с путешествия эрла в Нормандию, затем следует за Гарольдом обратно к Эдуарду и возвращается в Нормандию только после вступления Гарольда на престол. Сам Гарольд изображен с сочувствием, что совершенно не совпадает с другими имеющимися нормандскими текстами. Во время бретонской кампании он героически спасает одного из людей Вильгельма и получает рыцарское звание из рук герцога – подробности, не сообщаемые ни Гийомом из Пуатье, ни Гийомом Жюмьежским. Что еще важнее, создатели изображений не оставляют сомнений в том, что Гарольд был настоящим королем. В свои последние часы Эдуард беседует с женой и главными соратниками, а затем протягивает руку и касается руки Гарольда, что, по-видимому, является актом передачи власти. Это очень напоминает изложение событий в «Жизни Эдуарда Исповедника», написанной по заказу королевы Эдиты (сестры Гарольда) и завершенной в годы после Завоевания (фактически почти сразу, так что на нее можно полагаться). И хотя присутствие Стиганда на последующей коронации Гарольда может слегка дискредитировать происходящее, Гарольд именуется полным королевским титулом (лат. rex).