Роже Мож - Дикари
Галл спустился на несколько ступенек и попал в комнату, где на полках рядами стояли кубки и тарелки, в которых подавали вина и угощения, стопками лежали салфетки. В огромном леднике, выточенном из куска черного мрамора и снабженном пробковой крышкой, покрытой до блеска начищенной медью, хранились напитки и все то, что должно стоять на холоде.
Раб, подросток семнадцати лет с курчавыми волосами, спал на спине с открытым ртом на широкой низкой банкетке, придвинутой к стене. Рядом с ним, сраженная сном, лежала музыкантша, игравшая на тамбурине, которая совсем недавно мыла Менезия.
Комната была плохо освещена, и Сулла сразу не заметил, что глаза раба были широко открыты. Но потом взгляд Суллы отметил эту странность, и он, уже собравшись выйти, вернулся обратно, чтобы рассмотреть спящего поближе. Его широко открытые глаза были устремлены в пустоту, рот тоже был широко открыт — это был образ смерти. Сулла, поднаторевший в сражениях, не мог ошибиться. Его нога наткнулась на графин — пустой, валявшийся на полу, — он видел его в руках у подростка, когда тот наливал вино Менезию. Галл внезапно осознал, что находится в самом центре катастрофы, и быстро приложил ухо к груди молодого раба. Сердце не билось. Он грубо стал трясти молоденькую девушку, которая тоже не проснулась. Сулла бросился через сводчатый проход к эбеновой кровати, на которой лежал Менезий. Он схватил друга, который по-прежнему лежал уткнувшись лицом в подушку, за плечо, чтобы повернуть его на спину, изо всех сил надеясь, что спящий внезапно проснется и закричит: "Сулла! Слава богам, ты здесь... " Но он уже хорошо знал, что Менезий, к несчастью, никогда не проснется, судьба его была предрешена, что Сулла приехал слишком поздно и что Менезий был отравлен. Отравлен на глазах своего друга, который, видев, как тот выпил кубок вина, содержащий яд, не понимал еще, что происходит, и все осознал только тогда, когда увидел тела раба и музыкантши, игравшей на тамбурине, застывших во сне, после которого не просыпаются.
Подросток и музыкантша выпили охлажденного вина, приготовленного для Менезия, вина, от которого отказалась Металла...
С полуоткрытым ртом, с желтоватой пеной в уголках губ, застывшее лицо патриция напомнило Сулле каменные лица статуй на центральной площади города — статуй консулов, среди которых Менезию никогда не бывать...
Галл пальцами приподнял одно из век патриция, приоткрывшее взгляд, устремленный в потусторонний мир...
Глава 6
Труп в ларе для зерна
Префект ночных стражей удобно расположился в большом атрии дворца Менезия и даже велел принести столы для своих; он не отпускал от себя Суллу. Сулла понял теперь, какую глупость совершил. Обнаружив своего друга отравленным, ему нужно было, ничего ни у кого не спрашивая, немедленно покинуть дворец Менезия. Перелезть обратно через стену, используя свой крюк, или незаметно затеряться в сутолоке, которая поднялась после обнаружения убийства. Но он испытал такое сильное потрясение, что оно заслонило собой все остальное, а теперь нужно было выпутываться.
— Да, дела... — сказал префект, — но мы все еще не знаем, как ты проник сюда. Ты переполошил всех, увидев, что Менезий мертв, орал и требовал хирурга. Может, ты сам все это и подстроил? Ты был последним и один на один оставался какое-то время около покойного и, стало быть, очень просто сам мог подсыпать яд...
Префект произносил все это выпятив отвислую нижнюю губу: его нижняя губа была явно больше, чем верхняя. А еще у него был бегающий взгляд, и он не смотрел прямо в глаза Сулле. Его манеры только усилили тревогу галла, сразу же возникшую при виде этого человека, явившегося удостоверить смерть и начать расследование. Он не опечатал напитки, налитые в графины и стоявшие в буфетной, где Сулла обнаружил молодого курчавого раба и его подружку по любовным играм, сраженных ядом. Он не расспросил рабов по отдельности, как сделал бы тот, кто хотел во что бы то ни стало обнаружить истину. Совершенно очевидно, что этот человек хотел затратить минимум усилий и закончить все как можно скорее. Сулла вспомнил слова, которые были произнесены в соседней каюте на барже, спускающейся по Роне: «У него куплена вся полиция, у него везде свои люди». Префект приехал через десять минут после того, как его оповестили, как будто он только и ждал сигнала, чтобы отправиться во дворец Менезия и как можно быстрее запутать все следы.
Но его ждала неожиданность: Сулла. Префект попытался сделать из свидетеля виновного. Это было нетрудно. Ни один из стражников не подтвердил того факта, что Сулла проходил через ворота поместья днем или ночью, никто из окружения хозяина дома никогда не видел их вместе — ни сегодня, ни раньше...
Сулла приготовился разыграть свою последнюю карту: табличка, которую Менезий переслал через своего друга, консула Руфа Вецилия Страбона, и в которой он просил его срочно приехать, чувствуя угрозу своей жизни. Табличку он хранил во внутреннем кармане своей туники и уже собирался вынуть, как у входа в атрий послышался какой-то шум. Префект повернул в ту сторону разгневанное лицо. Кто позволил себе прервать его допрос?
Появились два стражника, которых Сулла запер в сарае у садков, предварительно оглушив и заткнув рты кляпами. Один из них, с распухшим лицом (так как получил удар по подбородку), при виде Суллы закричал:
— Это он! Вот этот негодяй!
— Что он сделал? — спросил префект.
— Он напал на нас около садков. Мы приняли его за раба, а он нас избил и закрыл в сарае...
Сулла пожал плечами.
— Что ты ответишь на это? — спросил префект, выпячивая нижнюю губу.
— Я могу сказать лишь то, что если их было двое, вооруженных мечами, то как они смеют жаловаться, что один человек смог их избить, в то время как в сотне метров убивали их хозяина.
— Так не ты их избил? — настаивал на своем вопросе префект.
Сулла отрицательно покачал головой, даже не давая себе труда отвечать.
— Так кто же это был? — вновь спросил префект.
— Это ты должен установить, префект, — спокойно сказал галл, — ведь это они должны ловить чужаков, проникающих ночью во владения их хозяина, а не позволять кому-то избивать себя.
Видя, что он имеет дело с сильным противником, префект, немного подумав, бросил:
— Ты не находишь странным все то, что произошло сегодня ночью?
— Нет, — спокойно ответил Сулла. — Потому что я был предупрежден об этом Менезием.
— Предупрежден? — с иронией спросил префект.
— Прочти вот это, — предложил галл, достал из туники табличку и протянул одному из писарей, сидевшему около префекта, чтобы тот передал ее самому префекту, восседавшему в кресле из слоновой кости.
![Э. Гиббон - История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций]](/uploads/posts/books/184344/184344.jpg)
